Алексей Борисов - Приключения чувств, или Три истории про любовь

Однако оказалось, что встретить Олю-Галю-Веру мне не судьба. Все-таки одно дело – гоняться по торосам за тюленями, другое – часами топтаться на слякотной, насквозь пропитанной выхлопными газами улице у входа в какое-нибудь бар-кафе или фитнес-клуб. Наутро у меня поднялась температура под сорок, я слег. В принципе, конечно, никакой особой проблемы не видел: обычный чай с малиной поднимает меня в таких случаях на ноги за три дня. Буду как огурчик!

Причем, как выяснилось, внезапная хвороба вовсе не лишила меня прелестей светского общения. Не успел я как следует обложиться подушками, пледами и грелками и задремать, как в дверь позвонили. Кляня на чем свет стоит соседку, повадившуюся ходить ко мне со сломанными утюгами, метнулся в прихожую. Однако в дверном проеме с вытаращенными глазами маячила, кто бы вы думали? – Ирина.

– Я заходила к вам на станцию, но мне сказали, что вы заболели! И телефона у вас нет! Дали этот адрес! Что-нибудь случилось? Это не из-за меня? Мы так долго вчера стояли на остановке! А еще я подумала, вдруг та шпана…

– Да нет, что ты! Так, маленько простудился! – я не знал, полагается ли в нынешние времена приглашать юную даму в квартиру, если на тебе пузырястые треники и старый, измочаленный свитер. Впрочем, Ирина сама с неподражаемой естественностью шмыгнула через порог берлоги, поверх моего плеча проворно окинула взором «недвижимость», и защебетала дальше:

– Я из-за чего пришла-то… У мамы оказалась аллергия на шерсть. Она невозможно чихает и кашляет от этих свинок и просит убрать их куда-нибудь подальше. Можно, я принесу их вам обратно? Что делать, не получается у меня зооуголок на дому…

– Конечно, приноси! А лучше, зачем ты будешь ходить? Через пару деньков я поправлюсь и сам загляну к вам за ними. А то – юная девушка будет бегать с грызунами за пазухой…

– Нет, нет, я принесу! Все равно вечером мне идти на лыжную секцию в универ, а мама еще два дня в обществе свинок просто не протянет. Вы один живете? Может, вам что-нибудь купить?

– Нет, не надо. Впрочем, буду обязан, если добудешь пару порций лапши «Роллтон». Сейчас дам денег.

– А у вас уютненько! – Иринка осваивалась в моем жилище с поразительной быстротой. Скинув в прихожей ботики, она бесцеремонно шлепала босыми ступнями из угла в угол. – Вы и рыбок разводите? Сколько ракушек! Коллекционируете? Да вы ложитесь! – без всякого перехода она начала рассказывать про какого-то университетского педагога, который «тоже коллекционирует», но не ракушки, а пивные пробки. – А моржовый клык настоящий? Да вам за него целую кучу бабок отвалят, если продадите! А музыка у вас есть? – немного опечалившись тем, что из всей «музыки» у меня в наличии только старенький черно-белый телевизор, Ирина сделала вывод, что «у вас тут надо протереть пыль» и даже поискала глазами тряпку. Орудия труда не нашла, но все равно, в результате ее творческих усилий в моей холостяцкой берлоге в течение доброго получаса бушевал самый натуральный ураган, перемещающий предметы с привычных мест на непривычные, вздымающий воздушные вихри, сыплющий очередями слов и овевающий чуть уловимым запахом магнитящих ноздри духов.

Вечером она пришла вновь. Принесла морских свинок, лапшу «Роллтон» и дала возможность полюбоваться, насколько ей идет лыжный костюм: плотные облегающие штаны словно созданы, чтобы продемонстрировать, насколько эротичен неназойливо выраженный девичий атлетизм, а самая безыскусная на первый взгляд «олимпийка» оказалась способной подчеркнуть объемность бюста.

Еще раз охватив вниманием мой зверинец и условившись со мной, что будет время от времени навещать хомяков, с которыми успела подружиться, пока они изводили маму аллергией, осталась пить чай. В ходе какового мероприятия попыталась убедить меня, что я – все же маньяк, так как, во-первых, у меня борода отличается по цвету от волос на голове: «Вспомните Печорина! У него брови были темные при том, что он – блондин!» – ничего себе логика! Приводить в доказательство литературного героя, плод писательского воображения!

– Так разве Печорин был маньяк?

– Маньяк, маньяк! Княжну Бэлу похитил, совсем как вы меня! – я никого еще не похищал и княжну звали вовсе не Бэлой, но, во-вторых, выяснилось, что у меня еще и глаза мерцают в темноте (не замечал за собой, но со стороны виднее), и борода пушится, когда я смотрю на женщин. – Это верный признак, – с абсолютным знанием вопроса рассуждала Ирина, – поэтому все маньяки и бреют бороды!

– Что, и сейчас пушится?

– Еще как! Мне страшно с вами в одной комнате! – после какового признания еще четверть часа рассказывала мне, чем бразильские сериалы лучше мексиканских, и кто из знаменитых артисток этих сериалов на самом деле – травести, то есть переодетые мужики. На правах болящего я кутался в плед, дремал, следя за полетом ее мысли и порханием тонких пальцев, и размышлял о том, что вот, пожалуй, так вот оно и выглядит – семейное счастье, и мне оно нравилось.

На этом визите родник девичьего внимания к моей персоне не иссяк: на следующий день Ирина заявилась с подругой Таей, которая якобы тоже очень любила морских свинок и даже не прочь была бы взять парочку себе домой, но при этом с гораздо большим любопытством рассматривала меня и, в конце концов, удалилась, сообщив, что свинки у меня «прикольные», но надо прикинуть, «впишутся ли в интерьер».

Я проболел дольше, чем рассчитывал, и решил отложить организацию «случайной встречи» с Олей-Галей-Верой до весны, а то, дежуря на морозце у подъезда, недолго и воспаление легких схлопотать. Тем более что Иринка время от времени продолжала ко мне заглядывать, то одна, то с подругами: насколько я понимал, им было удобнее пить чай между третьей и четвертой парой у меня, чем в студенческом буфете.

Впрочем, Ира, кажется, действительно интересовалась живностью; во всяком случае, каждое свое появление сопровождала обходом клеток и долгими беседами с рыбками в аквариуме, а лично мне пару раз даже намекала на готовность вести экологический кружок при нашей станции.

В общем, имитация «семейного счастья» была достаточно полная, и когда в феврале меня пригласили на конференцию в Москву, я, как обычно, хотел отказаться: кто будет в мое отсутствие целую неделю кормить хомяков и рыбок? Но потом вспомнил об Ирке: а почему бы не поручить это дело ей? Благо университет из окна моей берлоги как на лабони, далеко ходить ей не придется, да и атмосферой моего обиталища пожилого северного медведя она не слишком брезгует…

«Дочурка», как я ее уже называл про себя, с радостью согласилась, и я оставил ей ключ от квартиры.

Конференция прошла так, как и полагается в наши дни проходить подобным мероприятиям. Помянули свершения былых лет, призвали (непонятно кого) принять «государственную программу освоения просторов Дальнего Севера». На фуршете в качестве фирменного напитка пили «северное сияние». Назюзившись, плакали, клялись и обещали вернуться туда, где «прошли лучшие годы, и где мы еще нужны».