Роман Ли - Блудник

– А закусывать чем? – одновременно спросили гостьи.

– Кроме печенья, ничего нет, – сказал и развел руками.

Хотя я и понимал, что предложение с водкой и печеньем звучит глупо и несуразно, но мне показалось, это добавит красок в общении.

Вечер начинал правильное развитие. Разговоры оживленно текли без перерыва. Машка испепеляюще глазела, а я словно этого не замечая, косился на соседку.

– Маш, ты не знаешь, зарплата не пришла? – звонко и четко выговорила Катя. Но немного поразмыслив, сообщила, – стоп, у меня вроде остаток на карточке, – как бы ответила сама себе. – Не хочется, конечно, но придется посетить «любимую» работу, – тут же встала и начала собираться.

– Куда это ты? – спросил я.

– Мы же не будем пить просто водку! Пойду куплю что-нибудь, – и натянула куртку.

– Тогда пошли вместе. На улице темень, а ты одна, – предложил я.

– Мне не привыкать по темноте ходить, – заявила она высокомерно.

– Не сомневаюсь, но настаиваю. Заодно покурим.

Смысла упираться не было, я видел, что она хочет пойти вместе.

Все попытки заглянуть в темные глаза Кати заканчивались тщетно. Она все время отворачивалась. Не из-за застенчивости, а будто, что-то её тяготило. Но мне удалось поймать короткий, как вспышка взгляд перед самым выходом в магазин. Я тут же почувствовал какую-то горячую связь. Слепое, неразумное желание обладать эти человеком.

– Маш, а ты телек посмотри. Мы быстро, – сказал я, на ходу накинул куртку и вышел вслед за Катей.

Пришлось немного подождать, пока соседка переоденется. Пальцы непроизвольно перебирали четки в кармане. Лицо пылало, несмотря на холод в подъезде.

Мы вышли.

Безмятежный покой. Морозная прохлада словно ласкала. Воздух казался кристально чистым, как в сосновом лесу. Он будто растекался при каждом вдохе. Небо, усеянное яркими точками, открывало чудесный вид. Тишина мягко ложилась на слух. Вдали послышался рокот проезжей машины. Мы скользнули между домами по узкой дорожке. Она шла впереди, а я улавливал сладковатый запах парфюма.

– Давно работаешь в АТБ?

– С апреля, – она достала сигарету и подожгла.

– Почему я раньше тебя не видел?

– Не знаю. Я в Луганске работала, – не поворачиваясь, рассказывала она.

Большие буквы супермаркета освещали половину улицы. Возле входа, почти непрерывно двигались покупатели. Несмотря на позднее время, скейтеры клацали досками. Возле урны, расслабленно пыхтел сигаретой пожилой мужичек. Затемненные, грязные стекла витрин бывшего универмага, отражали наши плывущие силуэты. Выбоины на дорогах стали видны и мы уверенно их перепрыгивали. Яркая дневная лампа на крыше парадного входа осветила наши лица.

Я распахнул дверь и как джентльмен пригласил войти. Неспешно, словно любуясь собственным видом, Катя вошла, хитро улыбаясь, я как персональный охранник сопровождал сзади. Она уверенно вела мимо стеллажей. Минули конфетный отдел, повернули направо и остановились около мясной продукции. Копчености нещадно манили аппетитным запахом. Катя схватила приличный кусок грудинки и стала что-то внимательно изучать.

– Если взять по уценке, то выйдет дешевле, – пояснила Катя.

– Как это по уценке?

– Например, остается пару дней до срока годности, товар уценят. Как бы делают скидку. Сначала на тридцать процентов, потом на шестьдесят, но это редко. Обычно управляющая устанавливает максимальную уценку – она любит копчености.

Через несколько минут в корзинке появился кусок сыра, немного корейки, нарезной хлеб и фруктовый десерт из бананов и яблок. Мы прошли через лабиринт отделов к кассам.

Денег у меня не было, поэтому Катя платила сама. Кажется, она и не думала, что будет по-другому. Ощущение некоторой несостоятельности подтачивало самолюбие. Было как-то унизительно, что расплачивается девушка.

Срочно нужна работа.

Мы вышли на улицу. За пределами освещения, покоился маленький, погруженный во тьму город. Словно голые кисточки винограда, покачивались верхушки тополей на фоне звездного неба.

На обратном пути, возле автобусной остановки «Молодежный», шумно гоготала компания. В полусогнутых руках торчали бутылки пива, красные угольки сигарет хаотично мерцали. Смех заполнял тихие, пустынные улицы.

Пакет с синими буквами АТБ раскачивался в правой руке. Я также шел позади соседки, не переставая ее рассматривать. Игривая походка придавала грации упругому телу. Ее движения разжигали вожделение и страсть. Сердце начинало ускоренно барабанить. На мгновения я забыл, куда мы идем и зачем.

Показалась раскидистая ива, скрывающая угол дома номер 33. Тропинка свернула на пол-оборота вправо, по диагонали через двор прямо к четвертому подъезду, черный зев которого, поглотил наши фигуры. Грохот железной двери раскатился по лестничным клеткам.

Грызущим звуком, ключ вонзился в замок и отворил его. Машка лежала на диване и щелкала каналы. Она не сразу услышала, что мы пришли. Только после того, как начали снимать обувь, она вскочила:

– Это вы? Почему так долго? – недовольно спросила она, сонно потирая глаза.

Мы ответили, что недолго и начали накрывать на стол. Девчонки порезали сыр и корейку, веером разложив по тарелкам. Фруктовую нарезку подвинул ближе к себе. Пол-литровая, кристально прозрачная жидкость заняла центр стола. Я достал две стопки из серванта.

– Не поняла! – подняла брови Катя. – Почему две?

Рисовалось недоумение на девчачьих лицах.

– Дорогие мои гостьи, я не пью, – в манере дворянина ответил я.

– Даже ради знакомства?

– Извините, нечего не могу поделать. За знакомство, съем яблоко. – И улыбаясь, продолжил, – Давайте вам налью?

Повисло ощущение непонимания. Девчонки поглядывали на меня, словно я какой-то странный.

– Только немного, – одновременно решились подруги.

– Вы мне пьяные не нужны, еще буянить начнете.

Горькая вода, булькая, текла мерной струйкой, наполняя рюмки.

Мерзко видеть девушку в руках с рюмкой. А зачем тогда им предлагал?

Вечер незаметно летел. Разговоры били ключом, затрагивая разные сферы жизни. Много интересного болтала симпатичная соседка. Маленькая девчушка с твердым характером обладала весьма сильным обаянием. В разгар застолья я совсем перестал обращать внимание на Машу, нагло сверля глазами раскрасневшуюся Катю.

Чаще всего в такие моменты, традиционно обсуждают тему отношений. Машка резко вспыхнула, словно пронзенная болью. Ей не везло в личной жизни с Тимофеем, как она говорила. И не упуская возможность пожаловаться, Маша поведала о своих несчастьях, заводясь с каждым словом от возмущения и накопившихся обид, пока совсем не перешла на крик.

Машка винила во всем Тиму, который не мужик, который не обращает на нее внимания и давно уже променял на компьютер и пиво, тряпка и алкаш в придачу. Но она даже не догадывается, что через два года, этот алкаш станет отцом ее ребенка.