Марси Бэннет - Негасимое пламя

Алану очень не хотелось это признавать, хотя он и не мог бы объяснить, на чем основывается это его неверие. Он был уверен, что, если бы ему удалось привезти Дейдри к себе и они стали бы, наконец, любовниками, его влияние на нее было бы безграничным. Он смог бы делать с ней все, что ему угодно. И в таком случае она не вздумала бы бросать его, чтобы отправиться по призыву кого-нибудь из своих друзей. Он увидел знак, указывающий дорогу к станции обслуживания, и повернул на боковую дорожку, все еще надеясь, что заставит ее продолжить их путешествие. Когда они остановились, Алан взял руку Дейдри и проникновенно сказал:

– Подожди, не горячись. Давай спокойно поговорим и все обсудим.

– Когда мужчины предлагают спокойно поговорить, они всегда надеются добиться того, что нужно им. – Дейдри говорила холодным, невыразительным голосом. – Со мной эти фокусы не проходят, и ты это знаешь. Я возвращаюсь в Лондон.

Окончательно взбешенный тем, что она не захотела даже объясниться с ним, Алан ехидно спросил:

– А как, собственно, ты собираешься попасть в Лондон?

Выдернув руку, Дейдри помолчала некоторое время, а потом самым жестким тоном задала вопрос:

– Ты не собираешься везти меня в Лондон?

– А какого черта я должен делать это?

Тогда Дейдри с достоинством произнесла:

– Я всегда знала, что ты типичный мужчина. Но все-таки я надеялась, что…

– Не надо рассказывать мне о том, каков я, – отрезал Алан. – Ты обещала мне поехать со мной, а теперь от всего отказываешься. Ты даже не пытаешься объяснить мне, почему не хочешь ехать, просто ставишь меня перед фактом: не поеду и все тут! Тебе на меня наплевать. И всегда было наплевать…

– А, теперь понимаю, – издевательски прокомментировала Дейдри, – нашему маленькому мальчику не дали обещанного мороженого…

Губы Алана дернулись.

– Прекрати! Ты…

Не дожидаясь конца фразы, Дейдри дернула дверцу и выпрыгнула из машины. Алан немедленно последовал за ней.

– Позволь поинтересоваться, куда же это ты так спешишь?

– По-моему, нетрудно догадаться. В Лондон…

– А я?

– Я, я, я! – Лицо Дейдри перекосилось от злобы. – Ты больше слов не знаешь?! Ты умеешь думать только о себе, вот и все! Ах, скажите, он в отчаянии! Ему сегодня придется спать одному, подумайте только! Ужас! А Стейси, между прочим, прожила с Нэдом целых два года, но он просто свалил, когда она попросила его зарегистрироваться с ней, – только и всего. Она действительно в отчаянии! И ты еще требуешь, чтобы я наплевала на ее страдания и ехала с тобой! – Ее голос звенел. – Только потому, что тебе приспичило!

– Ты прекрасно знаешь, что это не так! – Алан уже не мог сдержать свой гнев. – Я уже давно тебя люблю, а ты…

– Лжешь! Красивые слова, только и всего. – Дейдри смотрела прямо ему в глаза, ее глаза ярко горели от ненависти, точно перед ней был враг. – Тебе именно приспичило! Ты ничего не видишь вокруг, кроме того, что ты хочешь меня. Ты просто обычный самец, свинья, думающая только о себе, как и все прочие мужчины. Ненавижу вас…

Алан не стал ждать, когда она закончит. Резко развернувшись, он рывком открыл багажник, выдернул из него чемодан Дейдри и хлопнул его об дорогу так, что поднялась пыль. Потом запустил двигатель и, не глядя больше на Дейдри, уехал. Еще никогда в жизни он не был в такой ярости. Чтобы успокоиться, он несколько раз с силой ударил ладонью по рулю. «Свинья, самец, ненавижу…» Тварь! Кто ей дал право орать все это ему в лицо, да еще с видом оскорбленной добродетели? Ну и пусть себе прется в свой Лондон, к своей драгоценной и милой Стейси, черт бы ее побрал! Пусть попробует добраться до Лондона на ночь глядя. И тут же перед его глазами невольно предстала картина: Дейдри тормозит проезжающий грузовик и забирается в кабину к водителю. Его сердце сразу сжалось. Как бы там ни было, но это было смертельно опасно. Она может нарваться на кого угодно: грабителя, насильника, даже маньяка-убийцу. И если с Дейдри что-то случится, в этом будет его вина.

Гнев Алана куда-то улетучился. Он возвратился к тому месту, где ее оставил. Страх за Дейдри подавил все дурные чувства. Он объездил все окрестности, но Дейдри нигде не было.

Подавленный, измученный укорами совести, Алан совсем приуныл. Хуже всего было то, что теперь он сам считал себя свиньей и эгоистом. Конечно же, ему надо было понять ее порыв и отложить путешествие в Корнуолл. Надо было пойти ей навстречу, отвезти назад в Лондон. Теперь он потерял ее навсегда. Но через некоторое время в его душе снова пробудились гнев и досада. Он столько времени ждал ее, выполнял все ее капризы и прихоти, был для нее чуть ли не шутом. А она дразнила его, всячески унижала и вечно стремилась доказать ему его собственную низость и глупость. Ни один мужчина, кроме нею, не стал бы терпеть такое! Внезапно из глубины памяти вырвались его старые подозрения. Те слова Дэйва… «Она не по этой части»… Она бросила его ради какой-то другой бабы… Да, похоже, Дэйв был прав. Дейдри – лесбиянка. Вот в чем причины ее убеждений и странного поведения. Она ненавидит мужчин и мужскую любовь. Ей больше нравится, когда ее слюнявят другие бабы… Ну и пусть! Пусть катится к черту! Пусть милуется со своей Стейси! Он без нее прекрасно обойдется…

Захваченный злобой, распаляя себя подозрениями, Алан не заметил, как добрался до своего корнуоллского дома. Равнодушно, точно автомат, он открыл дверь и вошел. Усевшись у окна, Алан ненавидящим взором смотрел на морской берег. Его мысли были далеко.

Гнев Алана постепенно стихал. Успокоившись, он вновь обрел способность здраво рассуждать. Собственно говоря, почему он должен подозревать Дейдри в противоестественных склонностях? Только из-за дурацкой реплики Дэйва, который болтает чушь, не думая о последствиях? Да, изгнать из своего сердца такое чувство, как его любовь к Дейдри, было совсем не просто. Он по-прежнему тосковал по ней, физически томился без ее присутствия. Алан понимал, что, появись она в этот же миг на пороге, – и вся его обида, все грязные подозрения исчезнут бесследно, и он снова станет покорным и влюбленным рабом Дейдри. Внезапно он вскочил и, на ходу стаскивая рубашку, помчался к морю. Алан плавал, пока окончательно не обессилел. Пошатываясь, он выбрался на берег и лег на спину. Душевная боль отступила: ее вытеснило чувство физической усталости. Отдохнув, Алан поднялся на ноги.

Он не стал вытираться и натянул только джинсы, остальное понес в руках. Бросив одежду через окно в комнату, он пошел к машине за своими вещами и только тогда заметил, что Дейдри забыла на заднем сиденье автомобиля свою большую сумку.

В Лондоне Дейдри провела со Стейси всю ночь и следующий день. Она не пыталась давать ей советы, понимая, что это бессмысленно. Важно, что она просто была рядом. Стейси не переставая, плакала. Каждый телефонный звонок заставлял ее вытягиваться в струнку и сломя голову бежать к аппарату. Ей казалось, что это Нэд. Он, конечно же, хочет попросить прощения и разрешения возвратиться. Прошло уже двое суток, а от него не было ни звука. Сначала Стейси бушевала. Но ее гнева хватило только на день. Потом начались слезы, тем более что исполнилась как раз вторая годовщина с тех пор, как они стали жить вместе.