Дикси Браунинг - Шанс полюбить

– Вот, возьми, – вместо этого сказал Джейк и протянул белый бумажный пакет.

– Я же говорила, что Дэвида нет дома.

Глаза его загорелись. Он прошел на кухню и положил пакет на стол.

– Не хочу, чтобы ребенок остался голодным. К тому же штуки три рассчитываю съесть сам.

– Тебе надо бы уже знать, что это холестерин.

Скрестив руки на груди, Либби стояла в воинственной позе. Джейк охотно принял вызов.

– У меня с этим никогда не было проблем. Хорошая наследственность.

Прежде чем взять сандвич, Либби взглянула на его потертые, тесно сидящие джинсы. Скрестив лодыжки и опершись на кухонный стол, перед ней стоял невероятно, просто вызывающе красивый мужчина.

Простодушных людей обычно называют «душа нараспашку». Интересно, почему сейчас ей это пришло в голову?

Да потому что ты сама простофиля, хоть фраза эта значит совсем другое.

– К тому же на такой случай есть верное средство, – заметил Джейк. Почувствовав, что кровь хлынула в голову, Либби закрыла глаза. – Впрочем, я своим здоровьем никогда особенно не озадачивался. Врач уверил меня, что все показатели у меня в норме. И кровяное давление в том числе, если тебя это интересует.

Кое-как они скоротали еще несколько минут. Либби рассказала об опекунском соглашении и ежемесячных визитах Уолта, которые частенько срывались в последнюю минуту, что никого особенно не огорчало.

– Они с Уолтом завтра едут смотреть игру. Надеюсь, там ветра не будет. У Дэвида еще болят уши.

– У него шапка с собой?

– Да, но он ее не наденет.

Разговор зашел о домашних методах лечения, и Джейк так заговорил Либби, что она отвлеклась от мыслей о сыне.

– Теперь о боли в горле, – продолжал он. – Нет лучшего лекарства, чем полоскание водным настоем чеснока и черного перца с уксусом. Боль как рукой снимает, точно знаю.

– Еще бы, не зря у тебя в роду все фармацевты, – пожала плечами Либби.

Совместными усилиями они быстренько разложили мясо с капустой на булочки, налили два стакана молока и отнесли поднос в комнату.

– Насколько я могу судить, вытяжка пашет что надо, – заметил Джейк, принюхиваясь к запаху дымка, тянувшемуся от камина.

– С твоей помощью. – Либби на миг отвлеклась, и сандвич чуть было не развалился у нее в руке. С виду он был аппетитным. На вкус как резина. С таким же успехом она могла бы принять его настойку из чеснока с перцем. Вряд ли почувствовала бы ее на вкус, но, может, хоть голос прорезался бы. По крайней мере, от нее не растолстеешь.

Вздохнув, Либби принялась за свой безвкусный сандвич. Был у нее еще один симптом болезни. Она чувствовала себя толстухой.

Чтобы как-то занять время, Джейк включил телевизор на информационный канал. От контактных линз у Либби чесались глаза, но надевать очки при Джейке она не решилась. Для некоторых женщин очки – это модный аксессуар. Для Либби очки были просто очками, но все же…

Она сидела и щурилась. Они примостились рядом на кушетке, не касаясь друг друга, как два незнакомых пассажира в автобусе.

Ухмыляясь дурным новостям, диктор приправлял перцем всякое хорошее сообщение.

Пропуская мимо ушей и те и другие, Либби старалась разглядеть, не носит ли диктор паричок. Похоже, что да. И подплечники тоже. Кажется, усов у него раньше не было.

Несчастные не любят удачливых. Низведя красивого популярного комментатора до жалкой личности и испытав при этом некоторое удовлетворение, Либби облегченно вздохнула и устроилась на кушетке с ногами. Напротив, в старом плохоньком камине, полыхал огонь. Когда пламя находило новые поленья, раздавалось шипение.

После недельной напряженки Джейк впал в какое-то странное, расслабленное состояние. Интересно, его родители когда-нибудь сидели так вечерами? Если да, то он этого времени не застал. Бабушка с дедушкой, верно, проводили тихие вечера на заре супружеской жизни, но когда поженились его родители, жизнь для всех Хили из-за крупных денег и множества обязательств приняла другой оборот.

Видит Бог, Кэсс решила бы, что Джейк рехнулся, если бы он предложил провести вечер вдвоем в тихой домашней обстановке.

Блуждающий взгляд Джейка остановился на сидящей рядом женщине. У нее был усталый вид, под глазами круги, кончик носа покраснел, что, как ни странно, ее украшало. Сорокалетним в кризисной полосе, вдруг подумал Джейк, можно ждать от судьбы самых неожиданных поворотов.

Джейк знал, что здесь ему нечего делать. Но продолжал сидеть. Ему было хорошо. У них не так уж много общего, если учесть, что они вместе учились. У нее есть ребенок. У него нет.

Он прячет свои карты. А Либби как открытая книга.

Общим же у них было, по крайней мере, одно – устоявшееся и глубоко укоренившееся одиночество.

– Разве был дождь? – пробормотала Либби, взглянув в окно. Клубились облака, быстро темнело.

– Похоже, что снег с дождем. Рановато.

– Бывало, что в ноябре и снег выпадал.

– Хочешь поговорить о погоде? Давай. Могу рассказать вечерние новости, уровень цен на бирже – все, что пожелаешь. Но я здесь не за этим.

Она оторопела. Джейк потянулся и взял ее за руки. Они были холодны как лед.

– Успокойся. Я имел в виду не то, что ты думаешь.

– А что я думаю?

– Что я хочу опять затащить тебя в постель.

– Ты никогда этого не делал.

Лицо его прояснилось едва заметной улыбкой. Притянув Либби к себе, Джейк уложил ее голову в ямочку у себя на шее.

– Послушай, я кое-что хочу сказать.

– Даже боюсь спрашивать, – пролепетала она. Ей было удивительно приятно осязать щекой его грудь, слышать ровный ритм его сердца, ощущать сверху сильную руку и вдыхать запах мужчины, исходящий от его теплого тела.

– Либби, думаю, у нас есть нечто ценное, что мы могли бы друг другу предложить. То, что нам нужно обоим, – понимание.

– Это ценное, что нам нужно, ты открыл только сейчас? На прошлой неделе этого не знал?

Удар был ниже пояса. Ставить так прямо вопросы совсем не в ее духе. Если двое переспали, это еще ничего не значит. Понимание, говорит он. Да нужно ли ей вообще понимание?

Джейк просунул руку ей под волосы, и ее нежная кожа ощутила загрубевшие пальцы.

– Нет, не сейчас. Думаю, знал всегда, но был не готов себе признаться.

– И что же произошло? – Она отказывалась принимать его слова на веру.

– Не знаю, что именно. В голову лезет всякая всячина. Имбирное печенье. Магазинная тележка. И отношение, столь редкое в наши дни. Знаю, звучит глупо. Но когда мелочей становится слишком много, начинаешь задумываться.

– Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь. Джейк, если это игра, то я для нее не гожусь.

– Нет, Либби, не игра. Не знаю, что это, но только не игра.

Она уткнулась лицом ему в плечо и стиснула кулаки меж коленей.

– Тем хуже для меня. Игра, пожалуй, была бы безопасней.