Шерил Вудс - Только не в восемь, дорогой

– Но вряд ли правильно считать меня посторонним, – не без сарказма напомнил он. – Увидимся вечером.

Как и следовало ожидать, после такого начала дня вечер превратился в сущий кошмар. Майкл заявился в тот самый момент, когда они обнаружили, что на съемку было роздано слишком много билетов, а за дверями студии бушевала толпа разъяренных туристов. Барри боялась, что в самый разгар съемки они вышибут дверь и ворвутся в студию.

В довершение всего с самого начала актеры играли так, как будто у них не было ни одной репетиции. Мелинда начисто позабыла про темп действия, некоторые актеры перевирали слова ролей, остальные беспомощно барахтались, всеми способами пытаясь избежать провала. В результате зрители в студии смеялись не там, где нужно, а Хит метался как сумасшедший за кулисами, извергая громы и молнии на головы всех членов труппы.

Когда же вышла из строя звукозапись, на целый час задержав съемки, у Барри появилось отчаянное желание убежать и спрятаться в своем кабинетике. Но она этого не сделала, а, напротив, разрывалась между унижением оттого, что Майкл видит весь этот хаос, и потребностью заслужить его восхищение. Она пыталась сохранять спокойствие и проявлять компетентность всякий раз, когда приходилось тушить очередной пожар.

Но до того, как она успевала взять все в свои руки, ее опережал Майкл: обещал туристам билеты на другую запись, успокаивал труппу, взбадривал Хита, он даже засучил рукава и работал вместе с техниками, ремонтируя звукозаписывающую аппаратуру. Барри чувствовала себя беспомощной и лишней. Чем более бесполезной она себя чувствовала, тем больше сердилась.

– В чем дело?

– Ты опять это делаешь! – рявкнула она.

– Делаю что? – смущенно спросил он.

– Все берешь на себя.

– Но я стараюсь помочь, – возразил он.

– Не нужна мне твоя помощь, по крайней мере такая. Мне нужно, чтобы ты ко мне хорошо относился, чтобы я могла на тебя опереться. Ты можешь на несколько минут сделать вид, будто ровным счетом ничего не смыслишь в телевидении? Просто погладь меня по головке и скажи, что все обойдется, что я со всем этим бедламом справлюсь, и не нужно обращаться со мной, как будто я какая-то недотепа, которая не в состоянии руководить своим собственным коллективом.

– А разве я так вел себя?

– Ну конечно. Как только все начало разваливаться, ты не стал ждать, пока я сама управлюсь, а вмешался, ты же направо-налево раздавал свои указания!

Майкл потупился, всем своим видом показывая, насколько он сконфужен.

– Честно говоря, я-то думал, что помогаю, но теперь вижу, что в твоих глазах это выглядело совсем иначе, – извиняющимся тоном произнес он. – Извини, я не хотел, чтобы ты подумала, будто я опекаю тебя.

Барри вздохнула и провела рукой по волосам.

– Да нет, – сказала она наконец. – Извиняться надо мне. Я ведь знаю, что ты только хочешь помочь. Это я все воспринимаю болезненно. Мне не хотелось, чтобы ты видел спектакль, пока мы не доведем его до совершенства. А сегодня все было настолько далеко от совершенства…

– Никогда не идет так гладко, как хотелось бы продюсеру, – стал утешать ее Майкл.

– Может, ты и прав, – с горечью согласилась она. – Но мне кажется, что сегодня все было просто ужасно.

– Да ты бы и сама отлично справилась, если бы я не путался под ногами.

– Конечно, справилась бы, – дерзко улыбнулась она.

– С этого момента, если ты так хочешь, я больше не появлюсь на твоих съемках.

– Обещаешь?

Он улыбнулся самой своей очаровательной улыбкой, и. сердечко у нее затрепетало.

– Ну, разве так, загляну ненадолго иной раз…

– Майкл!

– Задерживаться не буду. Обещаю. Можешь справляться со всеми чрезвычайными происшествиями безо всякого вмешательства с моей стороны. Напиши это на листочке, и я распишусь, кровью.

Напряжение наконец спало – и его торжественная клятва рассмешила ее.

– Ну, можно и без этого. Я и так верю.

– Рад слышать, – заключил он, обеими руками притянул ее к себе и крепко прижал. – Так кто там мечтал о плече, на которое можно опереться? – прошептал он ей на ухо.

– Не сейчас, – пробормотала она, когда его руки ласково пробежали по ее спине и позвоночник отозвался каскадом щекочущих искр.

– А почему бы и нет?

– Нам же еще нужно закончить съемку, – напомнила она. – А все задержки поднимают цену производства.

Его руки немедленно обмякли. Барри ухмыльнулась:

– А я-то думала, у тебя экономика в крови.

– Значит, встретимся после окончания?

– Да.

Съемки закончились через три часа, к этому времени Барри совершенно выбилась из сил. Майкл сдержал слово и больше не вмешивался. Но, по иронии судьбы, были моменты, когда ей отчаянно хотелось, чтобы он пренебрег ее запретом и взял команду на себя. В десять часов, когда все разошлись, она чувствовала, что смертельно устала быть компетентной и самостоятельной. Майкл нашел ее на скамье для зрителей. Она сидела и разглядывала декорации.

– Готова?

– Почти.

Он проследил за направлением ее взгляда.

– Чем ты недовольна?

– Что-то сегодня странное с декорациями. Мелинда все время натыкалась на вещи. Не пойму, в чем дело. Прошлую неделю вроде все было точно так же.

– Нет, не так.

Барри удивленно подняла глаза:

– Не так?

– Нет. Вы передвинули диван. Смотрится лучше, но ей теперь труднее обходить его. Слишком тесно, к тому же мешается письменный стол.

Он подошел к декорациям и сдвинул все фута на два влево.

– Вот так было в прошлый раз.

– Потрясающе!

Он расплылся в улыбке.

– Напомни, пожалуйста, мне, чтобы я никогда не пыталась стибрить что-нибудь из твоего кабинета. Ты, вероятно, помнишь, где лежит каждая бумажка.

– Я запоминаю симметрию, но не всегда запоминаю содержание.

– Это меня обнадеживает. Мне достаточно будет только подменить то, что я стащу, другой бумажкой.

– Похоже, ты собираешься в ближайшем будущем освоить профессию взломщика. А не проще ли попросить то, что тебе нужно?

– Только не в этом случае.

– Почему же?

Барри замялась, потом быстро произнесла:

– Мне нужны записи, которые ты на днях делал по Карен.

– Понимаю, почему ты не хотела просить, – усмехнулся он. – Ты что, готова внести изменения?

– Скажем так, я начинаю соглашаться, что определенные изменения допустимы. Сегодня она выглядела какой-то крикливой, горластой. Я подумала, что нам с Хитом не повредит еще раз пройтись по ней.

Майкл уселся на скамье подле нее и взял в ладонь ее подбородок.

– Спасибо, – негромко произнес он. – Я знаю, как тяжело тебе было признаться в этом.

– Никаких изменений я заранее не обещаю, – тут же возразила она. – Только пройдусь по тем местам, которые ты отметил.

– Это уже кое-что.