Эмили Рот - Зимняя роза

До своей машины они добрались за считанные минуты. Поблагодарив улыбавшегося во весь рот лихача-водителя и помахав на прощание спутницам, молодые люди направились к своей машине, одиноко стоявшей на склоне юры.

– Похоже, мы уезжаем отсюда последние, – заметила Лиза.

Солнце уже почти зашло, и здесь, среди деревьев, все было окрашено в тускло-серые цвета. Лиза невольно вздохнула. Печальное расставание с замечательным местечком, подумала она. Дэвид усадил ее в машину, и они тронулись в путь.

– Где-то тут должна быть развилка, – сказал он. – Я ее не очень хорошо помню, но она выходит на дорогу, которая позволит нам сэкономить километров пятьдесят. Дорога, правда, совсем пустая и почти не освещенная, но вполне ровная. Так что, думаю, ехать по ней будет вполне удобно.

– Согласна, – кивнула Лиза. – Вы – мой проводник, и я вам полностью доверяю.

– Спасибо на добром слове, – отозвался Дэвид, – Постараюсь оправдать доверие.

Он немного кривил душой. Дорогу назад он помнил плохо, потому что, возвращаясь из этих места в прошлом году, не был сам за рулем, и к тому же общался с приятелями, так что, в общем, и не обращал внимания на то, как они едут. Развилку он запомнил по чистой случайности, потому что о ней упомянул Марио.

Однако сегодня удача была явно на его стороне, ибо они уперлись в развилку, проехав всего километров пятнадцать. Дорога была совершенно пустынна, казалось, они попали на необитаемые земли. После очередного подъема дорога свернула вправо и вырулила на утес, откуда открывался вид на море. Там оказалось некое подобие смотровой площадки.

Лиза невольно вскрикнула: море и небо были дымчато-серыми и сливались в одну линию, прорезанную багровыми полосами закатных лучей. Внизу клубился туман, и создавалось впечатление, что они попали в сказочную страну. Дэвид свернул на площадку и остановил машину. Девушка выпрыгнула из автомобиля, не дожидаясь, пока Дэвид откроет ей дверь, и подбежала к парапету, ограждавшему площадку. Ее спутник подошел и встал рядом. Оба завороженно следили за тем, как гаснут багровые лучи, тают и растворяются во мгле очертания гор.

Мир медленно погружался во тьму. С моря дул легкий прохладный бриз. Дэвид бросил взгляд на Лизу, неподвижно застывшую рядом в безмолвном восхищении. Ее профиль неясно вырисовывался в темноте. Внезапно она обхватила себя руками и слегка поежилась, то ли от ветра, то ли от странного ощущения, возникшего, когда все вокруг слилось и стало сизо-серым.

Дэвид, повинуясь внезапному порыву, обнял ее за плечи и притянул к себе. Лиза не сопротивлялась. Она покорно прильнула к его плечу, впитывая тепло его тела. Дэвид слегка коснулся губами ее шелковистых волос. Они были теплыми, и от них исходил восхитительный аромат моря, солнца и еще чего-то необъяснимо нежного и пряного. Дэвид ощутил внезапный прилив желания. Развернув девушку к себе, он прильнул к ее губам, сначала осторожно, пробуя почву, а затем, ощутив едва уловимый отклик, более настойчиво.

Лиза сначала даже не поняла, что случилось. Ощутив вкус его губ, она на мгновение застыла в растерянности. А потом ее руки сами собой обвились вокруг его шеи, и губы раскрылись ему навстречу. Дэвид провел рукой вдоль спины девушки и крепко прижат ее к себе. Сквозь тонкую ткань топа она ощутила тепло его мускулистой груди, и ее груди налились сладкой болью желания. Дэвид сжал ладонью ее ягодицы и еще крепче притянул ее к себе, так, что ее живот вдавился в твердую плоть мужчины. Его язык стал медленно скользить вдоль ее рта, исследуя самые потаенные уголки, одна рука продолжала ласкать ее ягодицы, а вторая проникла под тонкую ткань топа, скользя вверх по ее обнаженной спине. Бюстгальтера на Лизе не было. Она вообще носили его нечасто – грудь у нее была небольшая и упругая. Дэвид спустил бретельку с ее плеча, его губы оторвались от нежного рта и двинулись вдоль шеи к ключице. Слегка отстранив от себя девушку, он спустил вторую бретельку и осторожно стянул топ к самой талии. По-прежнему крепко прижимаясь бедрами к ее животу, он провел пальцем вдоль ложбинки между ее грудей, очертил сначала один сосок, потом – другой. Лиза судорожно вобрала в легкие воздух. Дэвид слегка нажал подушечкой большого пальца на ее сосок, и по телу девушки пробежала дрожь. Она почувствовала тяжесть внизу живота и невольно потерлась о его выступающую плоть. Дэвид застонал и жадно вобрал в рот ее сосок. Лиза задохнулась. Откинув голову, она запустила пальцы в волосы мужчины. Их тела стали двигаться в медленном ритме – вверх-вниз, затем круговыми движениями.

Внезапно сгущающуюся темноту прорезал отдаленный луч света. Дэвид резко выпрямился, загораживая собой Лизу, а та поспешно подтянула топ кверху. Еще мгновение – и мимо них на скорости, совершенно недопустимой для такой дороги, пронесся автомобиль.

– Цивилизация, – мрачно буркнул Дэвид. – Нигде не дает уединиться.

Лиза смущенно привела в порядок бретельки топа. Момент был упущен – волшебство исчезло. Она вдруг остро ощутила, что всего минуту назад стояла полуобнаженная посреди дороги, бесстыдно отвечая на ласки мужчины, которого почти не знала.

– Пожалуй, пора ехать, – будничным тоном произнес Дэвид. – А то мы и к ночи не доберемся.

Лиза тупо кивнула, не зная, куда девать глаза.

Дэвид покровительственно обхватил ее рукой за плечи и повел к машине.

Лиза плохо помнила, как села в автомобиль и как они тронулись с места. Ее душил мучительный стыд и отвращение к себе. Господи, что на нее нашло? Она никогда не считала себя излишне чувственной особой и уж, конечно, не имела привычки бросаться в объятия первого встречного. Еще бы, ведь уже не девочка! У нее были романы, но Лиза всегда четко знала, где провести ту грань, за которой начинаются вольности. Внезапно ее прошиб озноб, и она инстинктивно обхватила себя руками.

– Холодно? – Дэвид протянул руку и ослабил кондиционер. – Так лучше? – заботливо спросил он. – Совсем его выключать не стоит, сразу станет душно.

Лиза молча кивнула и бросила косой взгляд на его профиль, четко вырисовывавшийся в темноте. Как он спокоен! – с неожиданной злостью подумала она. Еще бы, с такой внешностью он наверняка привык к тому, что женщины тают в его объятиях и готовы броситься ему на шею, стоит только поманить пальцем. Он сказал, что холост, а это не самая лучшая рекомендация для мужчины его возраста. Если молодой человек до тридцати шести лет не обзавелся семьей, то это означает, что он либо законченный бабник, не желающий связывать себя с одной-единственной женщиной, либо старый холостяк, не рискующий взять на себя ответственность за другого человека. Неизвестно, что хуже. И потом, тот факт, что он холост, не означает, что у него нет подружки, которой он благополучно изменяет, находясь на отдыхе. А может, он и вообще солгал, и у него в Канаде жена и куча ребятишек?