Кристин Григ - Бокал шампанского

– Где угодно, лишь бы не на ранчо, верно? – съязвил Хескет.

– Неверно, – возразил Лайон и… задумался. Если поехать к отцу, не придется вновь прожить два дня в одном городе с Корой, думать о ней, гадать о том, где Она и с кем… – Послушай, – продолжил он, стараясь говорить как можно убедительней, – я только что подписал восьминедельный контракт на проектирование нового здания банка.

Хескет присвистнул.

– Черт побери, Лайон! Извини меня, парень, я не имел права выкручивать тебе руки.

– Забудь об этом. Но, по правде говоря… Лайон помедлил. На самом деле тратить весь уик-энд на встречу с Стромом вовсе не обязательно. Короткой беседы для обсуждения основных вопросов будет вполне достаточно. С остальным смогут справиться Мак или Барт. Стром должен его понять, восьмидесятипятилетие отца бывает не каждый день. Кроме того, Остин твердо решил не ехать. Может ли Лайон оставить Хескета отцу на растерзание без всякой моральной поддержки?

– По правде говоря, – неожиданно признался он, – я солгал. Или по меньшей мере сильно преувеличил. Эта деловая встреча может и подождать.

– Поразительно, – заметил Хескет. – Каждый из нас, троих вполне взрослых людей, пытается сделать все возможное, чтобы держаться подальше от места, где мы выросли. Даже принимая во внимание, что восемьдесят пять лет – дата весьма знаменательная.

– Однако сам старик не слишком обращал внимание на другие знаменательные даты, – с горечью заметил Лайон. – Вспомни мое восемнадцатилетие. Или пятую годовщину свадьбы Остина. Или твое окончание университета – черт побери, брат, будем выше этого. Мы молоды, а он стар. Это бесспорный факт. А самое главное, не будем забывать о Глэдди.

– Здесь ты прав, – согласился Хескет. – Очень не хочется ее разочаровывать. В общем, – завершил он разговор, – нам необходимо там показаться. В конце концов, мы уже давно не дети, и Джекоб ничего не может нам сделать, даже испортить настроение. Зато как обрадуется Глэдди!

На этом они распрощались. Посидев несколько минут в задумчивости, Лайон набрал номер Остина.

– Здравствуй, брат. Хеск сказал, что ты отказался ехать на ранчо. А еще ему показалось, будто ты не в своей тарелке. С тобой все в порядке? – спросил он без всякой преамбулы.

– Лучше не бывает, – ответил Остин не слишком убедительным тоном.

– Ты уверен? Потому что если тебе что-нибудь надо…

– Я тогда тебе сам позвоню.

– Только не забудь. – Нахмурившись, Лайон повесил трубку и, подождав минуту, набрал номер Хескета. – Я позвонил Остину, – сказал он с места в карьер. – С ним что-то не в порядке, Хеск. Никогда еще я не слышал у него такого голоса.

– Согласен. Но что бы там ни было, он явно не желает об этом говорить.

– Может, действительно что-то произошло между ним и Барбарой?

– Не могу поверить, этот брак был заключен на небесах. Барбара чудесная женщина, – голос Хескета стал суше, – не из тех, кто дрессирует мужчину, заставляя прыгать сквозь обруч. Она похожа на открытую книгу. Ни притворства, ни секретов. Все остальные просто невозможны. То плачут, то смеются, никогда не знаешь, какого каприза от них ожидать.

– Вот тут ты прав, – угрюмо согласился Лайон. – Что бы ты ни сказал или ни сделал, им всегда мало. – Он помедлил. Судя по голосу, Хеск, подобно Остину, был отнюдь не в веселом настроении. – Слушай, мы случайно говорим не о твоей бывшей жене?

– Нет, не о ней. И вот еще что: я не желаю больше обсуждать эту тему.

Лайон тяжело вздохнул. Все три брата – явно с проблемами, и, похоже, от этих проблем пахнет духами.

– Ладно, – сказал он как можно более беззаботно, – как знаешь.

– Лайон, братишка, – голос Хескета смягчился, – мне не терпится повидать тебя.

– Да, Хеск. Мне тоже, – улыбнувшись ответил Лайон.

Повесив трубку, он подошел к окну. Насколько ранее ему претило возвращение на ранчо, настолько теперь хотелось этого. Провести уик-энд с Хескетом и Глэдис – а может, и Остин передумает? – поваляться на траве, поболтать вдоволь – что может быть лучше? А самое главное – появляется уважительная причина отложить визит к Строму.

Не то чтобы он боялся встречи с Корой. Просто мужчина, стремящийся сохранить здравый рассудок, должен держаться подальше от женщины, столь странным образом действующей не только на его эмоции, но и на разум тоже.

– Мисс Рингвуд?

Кора подняла голову от работы. В дверях кабинета, виновато улыбаясь, стояла ее секретарша.

– В чем дело?

– Ничего особенного, – ответила Петси. – Просто вы просили предупредить вас, когда я буду уходить. Уже шесть часов.

– Ладно, хорошо. – Тяжело вздохнув, Кора устало потерла лицо ладонями. – Спасибо, Петси. Мистер Стром вернулся?

– Нет. Я только что проверяла. Его секретарша просила напомнить, что вы должны дождаться мистера Ольбертса здесь, а потом отвести его в ресторан. Мистер Стром присоединится к вам, как только освободится.

– Прекрасно, – угрюмо сказала Кора.

– Жаль, что на встречу не смог прибыть мистер Кинг.

Кора бросила на секретаршу подозрительный взгляд.

– Почему ты об этом сожалеешь?

– Он очень видный мужчина. Если уж приходится тратить вечер пятницы на деловой ужин, то, по крайней мере, желательно совместить полезное с приятным.

– Это деловая встреча, – сказала Кора несколько резче, чем это было необходимо. – Я хочу сказать, – добавила она, смягчая свои слова улыбкой, – не важно, как выглядит человек, обсуждающий с тобой разницу между мрамором и гранитом.

– Все равно, – возразила Петси, – желаю вам, чтобы мистер Ольбертс оказался собеседником не хуже мистера Кинга.

– До свидания, Петси. Передайте привет Кэвину. – Кора улыбнулась. – Желаю приятного уик-энда.

– Вам того же, мисс Рингвуд. До свидания. Как только дверь за Петси закрылась, улыбка медленно сползла с лица Коры. Неделя выдалась тяжелой, и меньше всего ей улыбалось потратить по крайней мере пару часов на любезный разговор с неизвестным ей компаньоном Кинга по имени Барт Ольбертс, но делать было нечего.

Позвонив утром, Стром сообщил, что на сегодняшний вечер назначен деловой ужин с одним из партнеров Лайона. Поскольку он вынужден задержаться, то очень просит Кору любезно принять мистера Ольбертса, отвезти его в ресторан и занять разговором до тех пор, пока он, Стром, к ним не присоединится.

Искушение отказаться было велико, хотелось домой, к Фрэнку, и все же скрепя сердце Кора согласилась. Хорошо хоть, что иметь дело придется с человеком по фамилии Ольбертс, а не Кинг. Если бы Стром назвал Лайона, она отказалась бы наотрез, и будь что будет. Не то, разумеется, чтобы Кора опасалась встречи с ним, просто он был ей не симпатичен. Это его самомнение, этот скрытый за маской вежливости мужской шовинизм! Она поморщилась. Именно поэтому Лайон последовал за ней после совещания, заставил ее пережить унижение поцелуя. Да и не поцелуй то был в собственном смысле этого слова, а некая печать превосходства, – с целью доказать, кто из них двоих главный.