Джоанна Нельсон - Мистер Совершенство

– Что значит снова? Я серьезна, как никогда!

Он покачал головой.

– Нет, Мередит, ты пытаешься проделать тот же трюк, что и на вечеринке, – убежденно сказал он.

– Считаешь себя слишком проницательным? – пробормотала Мередит, силясь выдавить улыбку.

– Вообще-то я никогда не жаловался на свою проницательность. К тому же в отличие от своих подруг ты никогда не зацикливалась на мальчиках и шмотках, и у тебя всегда были очень высокие баллы. Так что мне трудно поверить, что ты так сильно изменилась.

– Я и не знала, что ты интересовался мной и моими оценками, – медленно сказала Мередит, пристально взглянув на Юджина.

– Это случайно получилось.

– Неужели? – Она не знала, верить или не верить его словам, но это утверждение было для нее довольно неожиданным. Оказывается, о ней Юджин знал гораздо больше, нежели Мередит себе представляла. – Что тебе еще удалось узнать про меня случайно?

– Карты на стол? – Юджин усмехнулся. – Ну хорошо. Ты не сноб, умеешь сочувствовать и сопереживать, хотя при этом усердно пытаешься скрывать свои эмоции. Эта сдержанность иногда вредит тебе. Особенно в том, что касается твоих отношений с людьми, а особенно с миссис Стетхем. Ты не ропщешь, и твоя мать настолько привыкла к этому, что игнорирует твои чувства в угоду своим прихотям.

– Откуда ты все это взял? – еле ворочая языком, выговорила Мередит.

– Я умею наблюдать и сопоставлять факты. И… разве я не прав, Мередит?

Он был прав, но он не имел права обсуждать с ней это. Такие слова нельзя говорить малознакомому человеку, подобные откровения – привилегия давнего и хорошего друга. А Юджин рассуждает об этом так легко и непринужденно, словно имеет право, словно он и есть этот старый и хороший друг. Мередит собралась ему это все высказать, но Юджин ее опередил.

– Я опять слишком далеко зашел?

Этот вопрос окончательно выбил Мередит из колеи. Она только еще думает о чем-то, а Юджин уже озвучивает ее мысли! Невероятно и… ужасно, словно он пытается подглядывать в замочную скважину! В нем нет ни капли такта и деликатности, он груб и назойлив! Но… он первый, кто сказал об этом вслух!

– Я… я не знаю, – тихо ответила она.

В ее мыслях и чувствах воцарился хаос, сейчас она не была уверена даже в том, что ее зовут Мередит Стетхем, куда уж тут решать, слишком далеко он зашел или еще не очень! Ей приходилось постоянно напоминать себе о том, что нужно быть сдержанной и не позволять себе откровенничать с Юджином. Этого Юджина, нынешнего, она совсем не знает… Тогда почему у нее такое чувство, что она знает его уже целую вечность? И почему ей хочется узнать о нем еще больше, выведать все его тайны и узнать мельчайшие подробности его жизни?! Кажется, она могла бы рассказать Юджину все, что угодно, не боясь, что он с кем-то поделится этой информацией. И может надеяться на то, что он не просто ее выслушает, но поймет, одобрит, поддержит. И вообще, сделает все, что полагается делать в таких случаях.

На мгновение Мередит обуяло желание прижаться к его сильному плечу и выплакать все свои беды и обиды, начиная с пятилетнего возраста… Мгновение кануло в Лету, и Мередит немного пришла в себя.

Это все депрессия и усталость. Из-за них я начала терять контроль над собственными чувствами, решила Мередит, стараясь подавить сумасшедшие мысли. Одно правдивое соображение, высказанное Юджином, и я вообразила невесть что!

– Кажется, да, – глухим голосом заметил он, заметив смятение на лице Мередит. – Прости.

– Нет!.. Нет, на самом деле ты действительно прав. Наверное, как и каждый родитель, мама бывает порой просто невыносима, – неожиданно для себя призналась Мередит.

И сразу ей стало гораздо легче, словно, признавшись другому человеку, она сбросила с плеч часть груза. Такого, пожалуй, она даже Сэм не могла сказать, и не только потому, что не принято делиться такими подробностями. Мередит попросту не хватило бы смелости. Сэм тут же бросилась бы защищать Люси, обвиненную в тирании, словно именно она была ее родной дочерью, а потом бы еще и передала содержание разговора Люси. И тогда уж совсем пиши пропало!

– Мой дядя Джон тоже иногда пытался изображать деспота. – Юджин мягко улыбнулся, словно подбадривая ее.

– И у него получалось? – Мередит робко улыбнулась в ответ.

– Не-а! Каждый раз, когда он принимался командовать, я брал учебники и уходил в свою комнату на чердаке. А он не мог подняться туда потому, что у него постоянно болела спина.

– Так вот почему ты решил, что чердак – это чудное местечко. Там было твое убежище!

– Удивительно, что ты помнишь об этом.

– У меня всегда была отличная память, – не стала скромничать Мередит, и они с Юджином обменялись почти заговорщицкими улыбками.

– Охотно верю. Тогда ты должна помнить, что в школе всегда ходила задравши нос.

– Действительно? – делано удивилась она, хотя знала, что так оно и было.

Отчасти это было приемом самозащиты, отчасти привычкой, навязанной отношением Люси: постоянный контроль над мыслями и чувствами. А еще за ней пытался ухаживать Боб Тайлер, первый красавец школы, в свои восемнадцать изображавший прожженного ловеласа.

Она старалась вести себя сдержанно и солидно, чуть ли не заносчиво, держала его на расстоянии, как холодная светская львица, а в глубине души ощущала себя маленькой дурочкой, пытающейся играть взрослые роли. Но Боб не замечал ее игры, принимал все за чистую монету, и эта холодность ему ужасно нравилась. Он не позволял себе ничего лишнего, потому как Мередит – гордая и холодная Снежная королева – была для него чем-то вроде самого желанного спортивного трофея, который нужно убрать под стекло, возложив на черный бархат, и любоваться на расстоянии… Он даже пригласил ее в качестве спутницы на выпускной бал, и она милостиво ответила согласием. Именно на том балу она видела Юджина в последний раз…

– Да. Ты почти любого парня могла ввести в заблуждение.

– Этим «почти», как я понимаю, ты намекаешь на себя? – насмешливо поинтересовалась она, давая понять, что не в восторге от его самонадеянности.

– Сначала я тоже не был исключением. До одного прекрасного дня, – добавил Юджин, и Мередит пристально взглянула на него.

– И что случилось в тот прекрасный день?

– Один придурок сбил меня с ног, и я рассыпал свой доклад по всему коридору. А красивая и надменная девочка, выглядевшая и державшаяся, как особа королевских кровей, помогла мне собрать листы. И улыбнулась так, что у меня ёкнуло сердце.

К щекам Мередит хлынул поток крови, но крыть ей было нечем – все было именно так, как Юджин описал, за исключением его ёкнувшего сердца. Здесь он явно приврал, решила Мередит. Но она даже представить не могла, что он помнит тот случай!