Дафна Клэр - Потаенные узы любви

– Может быть, ты ревнуешь, – неуверенно предположила Лия.

Зандро сказал, что его мать обожала Рико и родители избаловали его.

Она была ошеломлена реакцией Зандро. Его лицо потемнело; на мгновение ей показалось, что в его глазах промелькнуло виноватое выражение.

Потом густые ресницы опустились, и брови сошлись к переносице. Он презрительно сжал губы.

– Ревную? – переспросил Зандро, бросая на нее намеренно оскорбительный взгляд, и она впервые в жизни почувствовала, как обнажают чью-то физическую и духовную сущность.

Лия вздрогнула, словно он действительно раздел ее. Все ее существо отвергало грубый плотский осмотр и полное отсутствие уважения, которое он умышленно продемонстрировал.

Зандро издал короткий смешок, подчеркнувший, что она не вызывает у него ничего, кроме глубочайшего презрения.

– У меня никогда не было причин ревновать моего брата, – заявил он. – И уж, конечно, нет и сейчас.

Страшная мысль мелькнула у нее в голове.

– Ты думаешь, что, обвинив родителей Ники в употреблении наркотиков, тебе удастся получить над ним постоянное опекунство! Я сдам все анализы, если возникнет необходимость! Они покажут, что я ничего не принимаю. Ничего! – подчеркнула она.

– Возможно, это правда – сейчас, – медленно сказал Зандро. – Но как насчет прошлого… и будущего? Я могу привезти из Сиднея твоих так называемых друзей, и они расскажут в суде все, что им известно о тебе. Когда я разыскивал Рико, большинство из них продали бы свою душу ради того, чтобы купить следующую дозу.

Зандро так уверен в своей правоте, что она вынуждена поверить – он говорит правду. Страшную правду, признать которую она прежде отказывалась.

У нее закружилась голова. Закрыв глаза и пошатываясь, Лия попыталась собраться с мыслями.

Внезапно она ощутила знакомый запах Зандро и почувствовала, как он обхватил ее рукой.

– Тебе плохо?

Она попыталась отпрянуть, но он не отпускал ее.

– Тебе лучше присесть, – сказал он.

– Нет, – возразила Лия.

Отталкивая его, она резко рванулась назад и, потеряв равновесие, едва не упала, одной рукой попав в холодную воду фонтана. Зандро успел подхватить ее.

Она инстинктивно ухватилась за него, и некоторое время они стояли грудь к груди, бедро к бедру. Потрясенная чисто физическим ощущением, Лия подняла голову и посмотрела в темные глаза, которые ответили ей напряженным упорным взглядом, от которого дрожь пробежала у нее по телу – не от страха, а от острого, захватывающего дух предчувствия.

Сердце у Лии глухо забилось. Соблазнительный аромат Зандро, казалось, обволакивал ее. У него вырвалось глухое восклицание, и она увидела горящие черные глаза, высокие скулы и трепещущие ноздри. И вдруг на его лице появилось выражение гнева и мучительной боли, как будто в нем шла внутренняя борьба.

Не медля ни секунды, он приник к ее губам поцелуем, от которого у Лии перехватило дыхание, а кровь горячей тяжелой волной потекла по жилам. Зандро, держа ее за подбородок, не дал ей возможности уклониться. Властно завладев губами Лии, он заставил их раскрыться и принялся исследовать свежесть ее рта с неистовым желанием и сдерживаемой яростью.

Водоворот ощущений закружил Лию, погрузив в темную пучину страсти. Оказавшись в плену рук и всего тела Зандро, она уступила поцелую, не знавшему жалости и снисхождения.

Когда он, наконец, опустил руки, его лицо вновь превратилось в непроницаемую маску.

Это недопустимо. Опасно. Ей нужно как-то овладеть собой, с отчаянием подумала Лия.

– Что за черт, – прошептала она, убирая со лба прядь волос. – Что это было?

Губы Зандро искривились в гримасе, которая мало походила на улыбку.

– Мужчина и женщина, – сказал он, сопровождая свои слова легким пожатием плеч. – Импульс. Вероятно, роковая неизбежность.

Лия яростно потрясла головой.

– Потому что… – удалось произнести ей, – ты не можешь удержаться от поцелуя, если рядом какая-нибудь женщина?

На этот раз его улыбка была почти искренней, хотя в ней чувствовалась легкая насмешка – возможно, над собой, а не над ней.

– Я не так неразборчив, Лия. И я не почувствовал, что ты воспротивилась.

– Я не успела!

Зандро молча поднял брови, и она закусила губу, сознавая, что не сделала никаких попыток протестовать и бороться; его ошеломительная вспышка чувственности, если и не возбудила у нее ответной реакции, то, во всяком случае, вызвала невольное согласие.

Не желая углубляться в размышления, Лия сказала:

– Мы даже не нравимся друг другу. Ты презираешь меня!

– То, что постепенно назревало между нами с тех пор, как мы снова встретились, – в его взгляде проскользнула растерянность, – не связано с чувством взаимного расположения.

– В этом ты прав!

– Но если ты действительно отказалась от употребления наркотиков, – нехотя сказал Зандро, – я должен сказать, что уважаю тебя за это.

Лия удивленно моргнула.

– Ты мне не веришь. Яснее не скажешь.

– Скажем, я непредубежден.

– Скажем, что ты способен на это.

Неожиданно он рассмеялся. Это был искренний смех, и, когда Зандро снова внимательно посмотрел на нее, ей показалось, что он задумал что-то. Не в первый раз она ловила на себе взгляд, который заставлял ее нервничать.

– Может быть, – предложил он, – ты тоже попыталась бы избавиться от предубеждения? Мои родители не чудовища, Лия. Они поступали так, как тогда казалось правильным. Никто не совершенен, в том числе и я, конечно. Но, клянусь тебе, я всегда делал и буду делать все ради сына Рико.

– Это «все» может оказаться не самым правильным для него.

– А ты полагаешь, что могла бы сделать лучше просто потому, что ты его мать?

Стараясь не признавать, что его скептицизм может быть оправдан, она возразила:

– Неженатый мужчина, у которого даже нет ребенка, едва ли может быть идеальным родителем.

– Поэтому я нанял няню. И у Ники есть бабушка и дедушка. Ты говорила, что твои родители умерли.

– Да, но…

Зандро поднял руки.

– Давай не будем спорить. Ты пока еще не знаешь Ники.

– А чья это вина? – возмутилась она.

– Если ты хочешь, чтобы я признал свою ответственность, – пожалуйста. Только не могу сказать, что сожалею об этом. В то время другого выхода я не видел.

По дороге домой, когда они проезжали скудно поросшие травой сельскохозяйственные угодья, которые показались ей странно безлюдными, у нее внезапно возникло подозрение. Среди ссоры, открыто выразив презрение за то, что она употребляла наркотики, Зандро поцеловал ее – с явной страстью и гневом, который ему не удалось скрыть.

Он обладает превосходным самообладанием. Если даже поцелуй был вызван внезапным порывом, у него, вероятно, был какой-то мотив.