Дафна Клэр - Потаенные узы любви

Несколько мучительно долгих секунд стояла гробовая тишина. Сердце у Кары упало. Если они не одобрят их брак, ее ожидают большие проблемы.

Зандро мягко произнес:

– Поздравления вполне уместны.

Доменико медленно поднялся, опираясь на трость, и, приблизившись к сыну, протянул ему руку.

Зандро пожал ее, и отец поцеловал его в обе щеки, пробормотав:

– Поздравляю, сынок. – Повернувшись к Каре, старик устремил на нее пронзительный взгляд. – Приветствую невесту моего сына, – сказал он и прикоснулся сухими губами сначала к одной ее щеке, затем к другой.

Миссис Брунеллески тоже поднялась. Когда ее муж отступил, она протянула к Каре руки и тепло обняла ее.

– Это хорошо, – сказала она и, потянувшись к Зандро, сжала ладонями его лицо и поцеловала. – Я давно говорила, что тебе пора жениться. – Потом повернулась к Каре и добавила: – И ты не заберешь нашего Ники. – У нее задрожали губы, и она смахнула слезу. – Я боялась, очень боялась. Но теперь мы все счастливы. И все мы – одна семья!

У Кары не оставалось времени для сомнений. Кузины и тетка Зандро были взволнованны, и оказалось, что все жаждут принять участие в свадебных хлопотах. Обе малышки упрашивали, чтобы им позволили быть подружками невесты. Кара повернулась к Зандро, умоляюще глядя на него, и он обратился к родственникам:

– Сестра Кары умерла совсем недавно, поэтому пышная свадьба была бы неуместной. Мы пригласим лишь членов семьи и нескольких друзей.

Позже, когда они с Зандро гуляли по пляжу, приходя в себя от бурных поздравлений и восторженных пожеланий родственников, Кара сказала:

– Я думаю, что твоя мама хотела увидеть, как ты по всем правилам свяжешь себя узами брака – свадьбу со всеми полагающимися атрибутами.

– Ты хочешь этого?

– Нет! Но… мне не нравится, что я лишаю ее того, о чем она мечтала.

Зандро остановился и взял ее руки в свои.

– Для нее важно, чтобы я был счастлив.

– Но она же знает, что это брак не по любви!

Он взглянул на небо, где одинокая чайка с печальным криком кружила над водой, и снова посмотрел на Кару.

– Мама почти не знала отца, когда они поженились. Их познакомили как раз перед тем, как он иммигрировал. Он нашел, что она подходит ему. Они переписывались в течение года, и затем она приехала к нему. Ее сестра приехала позже. Мама жила в монастырском общежитии, пока они с папой не поженились. Там были строгие правила, поэтому они обычно сидели в гостиной в окружении других людей и пытались лучше узнать друг друга.

– Они кажутся счастливой парой. Несмотря на то, что твой отец немного…

Зандро рассмеялся.

– Он диктатор. Но обожает маму, и ей всегда удается заставить его делать то, что она считает правильным.

– У меня такое чувство, – сказала Кара, глядя ему в глаза, – что ты похож на отца.

– А у меня такое чувство, что ты не потерпишь, если я стану слишком похож на него.

– Я не позволю тебе командовать мною, – предостерегла она Зандро. – И я буду защищать Ники.

Зандро улыбнулся.

– Надеюсь, мы сможем преодолевать большинство трудностей, обсуждая их. Или используя более интересные способы, – добавил он, прежде чем поцеловать ее с чувственной страстью, обострившей до предела все ее ощущения и лишившей способности думать.

Миссис Брунеллески и ее сестра настояли на том, что у Кары должно быть подвенечное платье. Они повезли ее в Брисбен и провели восхитительный день, используя Кару в качестве манекена и водя ее по бесчисленным салонам для новобрачных, пока они не пришли к единому мнению о подходящем платье.

Оно было белым и простого фасона. Ниспадающие до локтя кружевные рукава, горловина и подол элегантно украшены мелкими жемчужинами неправильной формы.

У нее не было намерения надевать фату, но, когда миссис Брунеллески застенчиво достала очаровательный венчик, отделанный кружевами, который она надевала на собственную свадьбу, и, волнуясь, спросила Кару, нравится ли он ей, у нее не хватила духу отказаться.

В честь помолвки Зандро подарил ей изящное золотое кольцо с одним крупным брильянтом и двумя более мелкими.

Зандро вел себя так, будто они были парой, обручившейся по любви. Он водил ее в рестораны, знакомил с друзьями, большинство которых ей, к счастью, понравилось, и постоянно дотрагивался до нее, обнимая за плечи, за талию или переплетая пальцы. Ей было стыдно, что его малейшее прикосновение вызывает у нее жгучие ощущения.

И каждый вечер он целовал ее у двери ее спальни – властными, возбуждающими поцелуями, оставлявшими у нее чувство неудовлетворенности и беспокойства.

У них состоялась беседа со священником, который должен был совершить обряд. Он подчеркнул серьезность и важность принятого ими решения.

Кара пригласила нескольких близких подруг, но только две из них могли прилететь в этот день. Две маленькие дочери двоюродной сестры Зандро торжественно проследовали перед ней по церковному проходу. Внезапно она остро почувствовала, как сильно ей не хватает присутствия сестры, и, приблизившись к алтарю, смахнула ресницами набежавшую слезу.

Тихим, но твердым голосом Кара отвечала священнику, чувствуя, как Зандро, сжимавший ее пальцы теплой сильной рукой, старается придать ей уверенности.

После церемонии они вернулись домой, и все гости присоединились к ним за свадебным завтраком а-ля фуршет. По случаю свадьбы комнаты украсили цветами, лентами и серебряными колокольчиками; в качестве памятных подарков гостям раздавали маленькие корзиночки со сладостями. Несмотря на то, что это была скромная свадьба, родственников и гостей оказалось достаточно много, и семейство Брунеллески собиралось отметить это событие должным образом.

Празднование еще продолжалось, когда Зандро и Кара отправились на машине в Брисбен. Зандро предложил провести медовый месяц на одном из островов Тихого океана, но она отказалась, не желая надолго оставлять Ники. Тогда они решили провести брачную ночь в одном из лучших отелей Брисбена, а затем полететь в Окленд, где Кара намеревалась сдать дом в аренду и забрать кое-какие вещи.

Когда их провели в номер на пятнадцатом этаже, Кара ахнула. Кровать занимала едва ли не всю комнату; повсюду блестел мрамор, сверкала позолота; была даже пара херувимов, поддерживавших тюлевый балдахин над позолоченным изголовьем кровати. Кара сняла туфли, и ее ноги утонули в толстом ворсе ковра. На стене красовалось огромное овальное зеркало, украшенное лентами и пышными розами, нарисованными золотой краской. У другой стены стоял шезлонг, покрытый темно-красным бархатом. Дверь в ванную комнату была открыта, являя взору изобилие мрамора, две ванны, имевшие форму гигантских створок раковин, и золотые краны.