Кэндес Скулер - Если бы юность знала...

Лос-Анджелес, 1970

Ариэль услышала приглушенные звуки рок-н-ролла, едва подошла к многоквартирному дому, известному под названием «Крепость холостяков». Звуки пульсирующими волнами лились сквозь причудливую кованую решетку, стуком сердца отдавались в теплом ночном воздухе. Они были примитивны и дики, но заставляли кровь быстрее течь по жилам. Ариэль поколебалась мгновение, а потом, собравшись с духом, решительно распахнула ворота и вошла внутрь. Быстро, почти бегом, она пересекла темный дворик, обогнув парочку, расположившуюся в шезлонге, и молодого человека, прилегшего, видимо, поостыть на бетоне.

Музыка зазвучала громче, едва она открыла дверь в подъезд. Ариэль услышала еще и взрывы смеха, почувствовала слабый и сладковатый запах марихуаны, когда подошла к квартире 1-Г. Дверь в нее была распахнута настежь, приглашая входить всех и каждого. Решительность на мгновение покинула Ариэль. Такие вечеринки – не ее стихия. Музыка гремела в полную силу, запах «травки» был тошнотворен, а пара, расположившаяся в дверях и ощупывающая друг друга под одеждой, просто шокировала.

Входить не хотелось.

Но ей нужно найти Зика. Как только она найдет его и, все объяснив, извинится, можно будет и уйти.

Прикусив губу и отведя глаза, она попыталась проскользнуть мимо забывшей обо всем парочки.

– Эй, полегче, – пробурчал парень, когда Ариэль случайно задела их.

– Простите, – пробормотала она, плотнее прижимаясь к косяку. – Простите еще раз. Мне нужно пройти.

– А, я, кажется, тебя знаю, – отстранилась от своего партнера девица и намеренно перегородила дорогу Ариэль. – Ты – Ариэль Кэмерон. Привет, крошка. – Она толкнула своего дружка:

– Это Ариэль Кэмерон. Ты знаешь. Она играет Крисси Фортьюн в «Семействе Фортьюн». Это моя любимая передача, – прибавила она, обращаясь к Ариэль.

Та покачала головой, отодвинула пару со словами:

– Это не я, извините, – и побежала через холл.

В гостиной собралось человек двадцать. Около половины из них сгрудились на софе, пластиковых стульях или просто сидели на полу, потягивая вино и раскачиваясь в такт музыке. Остальные, разделившись на небольшие группки, болтали и флиртовали. Стройная рыжеволосая девушка в полосатом восточном халате и кожаной повязке на голове танцевала сама с собой. Выражение лица у нее было отсутствующим, словно она полностью растворилась в звуках рвавшейся из огромных динамиков музыки. Но Зика Ариэль не видела нигде. И вообще никого знакомого.

Она наклонилась прямо к уху ближайшего молодого человека и, пытаясь перекричать орущий динамик, спросила:

– Вы не видели Зика? Зика Блэкстоуна?

Тот покачал головой и предложил присесть к нему на колени.

– Нет, спасибо, – произнесла Ариэль. – Я ищу Зика. Зика Блэкстоуна. Он живет здесь. Вы не видели его?

– Загляни на кухню.

Зика не было и на кухне, но один из его соседей был.

– О, Итен, слава Богу! – Ариэль была рада увидеть хоть кого-то знакомого, пусть даже этот «кто-то» не слишком ей нравился. – А где Зик?

– Недавно крутился здесь. – Итен отхлебнул пива и усмехнулся. – Он тоже какой-то пришибленный. Вы что, ребята, поссорились?

– Нет, не совсем, – солгала она. – Ну где он может быть, не знаешь?

– Он что-то говорил насчет музыки и больной головы… Наверное, пошел спать. – Итен пожал плечами. Его улыбка превратилась в самодовольную ухмылку. – Думаю, ты знаешь, где его комната.

Ариэль вышла из кухни и направилась к комнате Зика. Дверь была закрыта. Ариэль медленно повернула дверную ручку.

– Зик? – тихо позвала она, зайдя в темную комнату. – Зик, ты спишь? Очевидно, он спал. Хотя как можно спать под грохот музыки в соседней комнате, оставалось для нее загадкой. Она по памяти на цыпочках пошла к кровати.

– Зик? – Ариэль наклонилась над постелью и коснулась спящего под покрывалом. – Зик, я…

– В чем дело? – сонно пробормотал женский голос.

Ариэль с приглушенным криком отдернула руку.

– Простите. Я ищу Зика Блэкстоуна, – проговорила она, отодвигаясь от кровати. Если еще одна любвеобильная парочка не может дождаться возвращения домой, она не желает этого видеть. – Я… Это его комната, и кто-то говорил, что он здесь. Должно быть, нет. Прошу прощения. – Она потянулась к дверной ручке. – Не хотела вам мешать.

– Нет проблем, – произнесла женщина. – Зик здесь. Минутку, сейчас попробую его разбудить. Он просто отключился.

Ариэль замерла, совершенно шокированная, не в силах поверить, не в силах двинуться. Не может Зик быть в постели с этой женщиной. Не может.

– Эй, Зик. Вставай, малыш. К тебе пришли.

Ариэль услышала ворчание, затем приглушенное ругательство. Мужской голос и похож и не похож на голос Зика. Конечно, это не он. Но затем серая куча на постели разделилась на две части и загорелась лампа.

– Какого черта вам нужно? – раздраженно пробормотал Зик. – Кто ты, черт во… – Его взгляд упал на Ариэль, примерзшую к дверям. – Господи, Ариэль!

Они разглядывали друг друга пару секунд, от шока не в силах произнести ни слова. Затем Зик грязно выругался и выпрыгнул из постели, в спешке сбросив покрывало и с женщины.

Она была голой.

И он был голым.

Ариэль закрыла рукой рот, словно пытаясь сдержать крик, и начала нащупывать ручку двери.

– Это совсем не то, о чем ты подумала, – заговорил Зик, хватая штаны, пока женщина в постели натягивала на себя покрывало. – Только надену джинсы и…

Ариэль с приглушенным стоном отвернулась и распахнула дверь спальни.

– Проклятие, Ариэль, подожди минутку! Не убегай, я…

Но она убежала – а точнее, буквально вылетела из квартиры. Когда Зик натянул джинсы, она уже мчалась через двор к воротам. Он едва успел схватить еще не захлопнувшуюся за ней дверь. Она свернула с прямого пути, чтобы обогнуть пьяного, лежавшего на спине в тени нависающего балкона, потом наткнулась на шезлонг, едва не рухнув на сидевшую там, словно сросшуюся парочку, и побежала дальше.

– Ариэль, подожди! Пожалуйста… Я объясню, я… – Зик, налетев на пьяного, распластался на земле. Когда он поднялся на колени, то обратил внимание, что его руки в чем-то мокром и липком и это «что-то» пропитало колени его джинсов. Он повернул ладони к лунному свету. То была кровь.

Зик Блэкстоун следовал за стройной секретаршей в мини-юбочке с той же неохотой, с какой провинившийся школьник идет в кабинет директора.

Он едва ли замечал роскошные ковры под ногами и со вкусом составленные букеты цветов, стоявшие у мраморных колонн по всему холлу. Или тонкий аромат флердоранжа. Или приглушенные звуки музыки Баха, лившейся из скрытых динамиков. Или множество знаменитостей, смотревших со свадебных фотографий на обитых шелком стенах. Многих из этих людей он знал, со многими работал. Он не замечал даже намеренно соблазнительного покачивания бедер секретарши. Его взгляд был прикован к витиевато расписанной двери в конце холла, все его внимание сфокусировалось на том, что – кто – ждет его по ту сторону двери. В его темных глазах было то выражение, какое бывает у человека, направляющегося к скамье подсудимых, чтобы выслушать приговор, когда суд уже закончен и присяжные признали его виновным по всем пунктам.