Джессика Марчент - Любовь в Люксембурге

А получилось то, что Поль схватил ее и сунул головой прямо под душ, снова пустив ледяную воду.

– О-ой! – завизжала она. – За что?

– Как будто ты не знаешь. – Он удерживал ее под струей, смывая остатки пены с волос, и наконец отпустил. – Теперь иди вытирайся.

– Да, Поль.

Она чмокнула его в плечо и порхнула к висящим полотенцам. Их оказалось два, одно побольше, другое поменьше, но оба были мягкие и приятные на ощупь.

– Жаль. – Тэффи подала ему большее полотенце.

– Или одно, или другое, – отозвался Поль, понимая, что она имеет в виду. – Быстрее, у нас мало времени.

– Да? – Она шла за ним вниз, окруженная посеребренными лилиями и виноградом, позолоченными персиками и розами. – Что у тебя за срочное дело?

Он исчез за дверью, ведущей в помещение, где Тэффи еще не была. Она вошла следом и очутилась в комнате, равной по размерам кухне на первом этаже, с такими же снежно-белыми обоями, как в спальне, и с такой же зеркальной стеной, как в ванной. Одну из боковых стен полностью занимали полированные встроенные шкафы, мерцающие темно-коричневым светом. Поль открыл одну из створок.

– Мне надо вернуться ровно в… – Он мельком взглянул на Тэффи и скрылся внутри. – Иди одевайся, я правда спешу.

– Хорошо.

Она прошла в спальню, где речные блики почти угасли, подняла разбросанную одежду и начала одеваться.

– Надеюсь, ты не в смокинге, – крикнула Тэффи, – мое платье прошло через Scheuberfouer.

– И не только через это, – донесся его приглушенный ответ.

Тэффи вздохнула: как далеко от нее Поль! Он уже не с ней, у него свои планы, которые он не хочет обсуждать. Его золотые часы лежали на окне, поджидая хозяина, который наденет их и будет жить своей жизнью, и его с Тэффи дороги разойдутся.

– Хм. – Он рассматривал мятый светло-зеленый хлопок ее платья. – Теперь я вижу, что ты была права.

– Отлично выглядишь. – Ей понравился его светлый костюм. – Я могу пойти домой и переодеться…

– Нет времени. – Он поспешил надеть часы. – Не волнуйся, мы пойдем в очень тихое местечко.

Очень тихое местечко оказалось довольно людным рестораном. Несмотря на это, его владелец, поздоровавшись с Полем за руку, как со старым знакомым, немедленно провел их между столиками, покрытыми бело-синими скатертями, к угловому столу, скрытому от взглядов цветочными горшками. Отрекомендовавшись Тэффи как месье Фабер, он с вежливым поклоном предложил меню.

– Тебе не нужно прятаться даже в этом платье, – прошептал Поль восхищенно и уселся напротив нее. – Тебе к лицу любовь.

Тэффи почувствовала, что краснеет, и устремила невидящий взор в меню. Неужели недавние любовные забавы проявляются так ясно? Не поэтому ли владелец ресторана посмотрел на нее с таким любопытством? Неужели он понял?..

– Думаешь, они все знают?

– Кто «они»? – Он уверенно листал меню. – И что они должны знать?

– Что мы делали… Как ты можешь интересоваться едой в такую минуту?

– А как ты можешь не интересоваться? – Поль приподнял брови. – Не беспокойся, им всем наплевать, что мы делали.

– Наверняка они догадываются. – Тэффи оглядела зал сквозь зелень листьев. – Хорошо, что этот столик оказался свободным.

– Он всегда свободен. – Поль перевернул страницу, сделав выбор. – Фабер оставляет его для меня.

Как просто весь твой мир может рассыпаться на кусочки… Тэффи внезапно поняла, как мало она знает о Поле и о его жизни. Она представила себе, как он сидит здесь за ужином, с ним то одна красивая женщина, то другая. Последняя – Аннет Уоррен…

Нет, постойте-ка, вдруг осознала Тэффи с убийственной ясностью, его последняя интрижка не Аннет, а я.

– Я возьму rôti de veau aux cèpes, – объявил он бодрым голосом, совершенно не подходившим к ее горестному настроению и потому раздражавшим. – Как ты считаешь, ты достаточно голодна для этого, мышка?

Тэффи, и до того недостаточно голодная для тушеной телятины с грибами, сейчас и вовсе лишилась аппетита. Она отрицательно качала головой в ответ на каждое его предложение, и наконец он отложил ненужное меню.

– Тогда что же ты будешь?

Она снова бросила взгляд в зал. Посреди него был длинный стол, на котором стояли фрукты и цветы, торты и бутылки с вином и огромный круглый поднос с сыром.

– Кусочек камамбера, – в конце концов решила она.

Поль нахмурился.

– Ты не наешься.

– Наемся. Я люблю камамбер.

Он пожал плечами и сделал заказ. Пока они с официантом обсуждали блюда, Тэффи сидела опустив голову, не решаясь поднять глаза, и пыталась отогнать ненавистную мысль о том, как сама она выглядит со стороны, очередная пассия Поля Сейлера…

– Тэффи. – Поль налил ей белого вина и вернул бутылку в стоящую на столе корзинку. – В чем дело?

– Ни в чем. – Она протянула руку за бокалом, но Поль отставил его в сторону.

– Подожди, пока принесут закуски, – объяснил он. – Нельзя пить «пино гри» на пустой желудок; это неуважение к вину.

– А мы должны уважать вино, так ведь? – завелась Тэффи. – Это гораздо важнее, чем уважать женщин, которых ты меняешь как перчатки?

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – Он сердито сдвинул брови. – При чем здесь женщины?

– Думаю, ты предпочитаешь не обсуждать тех, которых ты сюда приводил. – Она уставилась на скатерть, чтобы избежать пронзительного темного взгляда. – Точно так же, как ты не захочешь обсуждать меня со следующей спутницей.

Поль не ответил, и она украдкой посмотрела на него. Он больше не хмурил брови, его лицо превратилось в высеченную из камня маску гнева, которого она так боялась. Тэффи снова перевела взгляд на клетки скатерти и прислушалась. Звякнула тарелка, забулькало вино, наливаемое в бокалы, какая-то женщина залилась счастливым смехом.

– Интересно, это всегда происходит после того, как мы занимаемся любовью? – начал он. – Вот уже второй раз ты отравляешь…

– Отравляю?! – Она вскинула голову. – Да как ты смеешь?..

– На этот раз ты испортила прекрасный ужин.

– Ну да, ужин. Только такой человек, как ты, Поль Сейлер, – повысила она голос, – практичный до мозга костей, может ужинать…

– Кстати, о женщинах, которых я якобы сюда приводил. – Его бас легко заглушил ее реплики. – Я редко ем дома, помнишь? И именно сюда я прихожу чаще всего. Один.

Один. Она впилась взглядом в темные глубокие глаза и поняла, что он говорит правду. Он не успокаивал ее, отнюдь. Просто он презирал ложь.

– Значит, ты не приводишь сюда женщин, – слегка смутилась Тэффи, не переставая, однако, злиться. – Но у тебя их было много?

– А вот это, – он бросил взгляд на часы, – не твое дело.

– Вот видишь, – вздохнула она беспомощно, – ты называешь то, чем мы занимались, любовью, но не допускаешь меня в свою жизнь…

– Только к тем событиям, которые происходили до того, как мы познакомились.