Джессика Марчент - Любовь в Люксембурге

Первая его реакция была вполне удовлетворительной. Он резко стряхнул снег с ног, поджал их под себя, потом зарычал и рывком сел на кровати, сбросив одеяло. Широко открыв глаза, он посмотрел сначала на нее, потом на распахнутое окно, потом с растущим негодованием на тающий на простыне снег.

– Ты… ты… за что? – Он спрыгнул с кровати и попытался поймать Тэффи за руку. – Я убью тебя!

Несмотря на все ее проворство, он догнал ее и потащил к все еще распахнутому окну. Там он прижал ее к подоконнику и осыпал всю ее голову снегом.

– Прекрати, – крикнула Тэффи. – Ненавижу тебя!

Поль отпустил ее.

– Надо думать, ты таким образом просишь прощения?

– Нет, и мне не за что просить прощения. – Она откинула голову, вытряхивая из спутавшихся локонов снег. – Я просто разбудила тебя, чтобы сказать…

– Разбудила? – Он закрыл окно. – Черт, да ты едва не довела меня до сердечного приступа.

– Не смеши меня. – Тэффи без улыбки отпрянула в сторону. – У тебя нет сердца. Заявиться сюда и улечься спать рядом со мной…

– Интересно, а где мне спать, как не в собственной постели? – Он провел рукой по волосам. – Я не мог попасть сюда до четырех утра, а все из-за вас, чертовых баб.

– Как ребенок? С ним все в порядке? – спросила Тэффи, завидуя Клодии и ее материнскому счастью.

– Все отлично. – Поль зевнул и потянулся чуть ли не до потолка. – Это девочка. Слава Богу, рыжая. – Он улыбнулся. – В роду Сейлеров, слава Богу, никогда не было рыжих.

– Теперь будут.

– Не начинай все сначала. – Он опустил руки и шагнул к ней. – Когда я обнаружил тебя здесь, я подумал, что ты обрела рассудок.

– Безусловно… Оставь меня в покое!

Она отскочила назад, к стене, но это не помогло, она опять очутилась в его сильных объятиях, прижатая к любимой теплой груди. К которой она не имела права прижиматься, а он не имел права ее прижимать.

– Отпусти меня! – Тэффи хотела его ударить, но кулаки сами собой разжались, и пальцы зарылись в волосы у него на груди. Она слышала, как бьется его сердце, – ровно и спокойно, будто сердце честного человека.

– Зачем ты надела снова эти мокрые тряпки? – спросил Поль, целуя ее в лоб. – Ты, наверное, шла сюда пешком через весь город?

Она кивнула.

– Я, собственно, не собиралась идти сюда.

– Еще бы. Пойми же и ты, каково было мне – ждать рождения чужого ребенка, зная, что моя женщина сходит с ума.

Его женщина? Она не должна верить ему, не должна позволить ему снова обвести ее вокруг пальца, невзирая на сердце, радостно подпрыгнувшее и быстрее забившееся у нее в груди. Тэффи отвела его руки в стороны и глубоко вздохнула:

– Если под своей женщиной ты подразумеваешь меня, то я не сошла с ума, а, наоборот, излечилась от безумия.

– Конечно, конечно, – усмехнулся он. – С твоей стороны было очень разумно разрядить свою ярость долгой прогулкой, а потом прийти сюда и хорошенько выспаться.

Поль сел на кровать. Тэффи отскочила бы, не держи он ее так крепко за талию. Возможно, она смогла бы освободиться, ударив его по колену босой ногой, но одна мысль о том, чтобы причинить ему боль, вызвала у нее слезы. А когда он поцеловал ее в глаза – сначала в один, потом в другой, – слезы полились ручьем.

– Примерно так же я почувствовал себя, – он промокнул слезы уголком покрывала, – когда вернулся в твою квартиру и не застал тебя там.

– Отлично! Будь я там, я бы забаррикадировала дверь.

– Мне нужно многое тебе рассказать, так что сиди спокойно и слушай. Джеймсина появилась на свет около двух…

– Джеймсина? – повторила Тэффи, заинтересованная, несмотря на свою печаль. – Вы же не собираетесь назвать бедного ребенка таким именем?

– И пока мы все суетились вокруг матери и младенца, как и положено, – продолжал Поль, – Клодии приспичило, чтобы я позвонил на Аляску. Немедленно. И не уходил бы, пока не дозвонюсь.

– Аляска? Не Аризона, куда она уехала, как писали в газетах? – спросила Тэффи, заинтригованная помимо своей воли. – Кстати, кто подкинул газетчикам эту утку?

– Я. Через ее рекламного агента.

– Можно было догадаться. Еще один пример того, какой ты…

– Не говори так! – Поль зажал ей рот и не отпускал, несмотря на все ее усилия вырваться. – Так вот, Аляска отняла у меня час. Потом я отвез мою мать обратно, на что ушел остаток ночи.

Янтарно-стальные глаза внимательно смотрели на Тэффи, и он убрал свою ладонь, как будто ждал ее ответа.

– Она останется в городе на несколько дней.

– Чтобы навещать внучку?

– Думаю, она навестит Клодию и Джеймсину, но они не родственники. Даже, слава Богу, не через Ника. – Поль благодарно возвел очи горе.

– Через Ника? – Тэффи нахмурилась. – Не думал же ты, что Ник – отец ее ребенка?

– Я не знал, что и думать, а Клодия не говорила.

– Но… но он может быть твоим? – Она заглянула ему в глаза, уже сомневаясь в его вине. – Вы были любовниками?

– Никогда. – Поль медленно и торжественно покачал головой, не отрывая от нее взгляда. – Даже когда мы учились вместе в колледже, десять лет назад.

– Но… ты привез ее в Федеранж…

– Все заботятся о Клодии, ты что, забыла?..

Он искал понимания, и он его получил. Тэффи вспомнила, что Клодия всегда вела себя как обиженный ребенок, и это действовало тем сильнее, что от нее ожидали стойкости и благоразумия взрослой женщины. Ведь и она сама, Тэффи, не далее как прошлой ночью клюнула на эту удочку, несмотря на всю свою боль.

– В том числе и моя мать, – продолжал Поль. – Раз уж Клодия ей понравилась, она стала винить во всех ее бедах только меня.

– И она хотела, чтобы ты женился на Клодии. – Тэффи вспомнила кое-что из их вчерашнего разговора в лесу. – Ты говорил, что твоя мать несет тяжкий груз. Ты имел в виду, что она заботится о Клодии, а за это ты должен жениться?

– Дурочка. – Он приподнял один из ее мокрых локонов и пропустил между пальцев. – Я никогда бы не согласился на такое!

– Так ты сделал это всего лишь из дружбы?

– Дружба много значит, мышка. Мы с Клодией знакомы сто лет. Она не могла уехать, нуждалась в покое… – Он пожал плечами. – Я все устроил в понедельник после ярмарки.

Тэффи вспомнила нескончаемую пытку ожидания в тот день, постепенно тающую надежду на новую встречу с ним.

– Я подумала тогда, что ты меня бросил.

– Правда? – Поль улыбнулся знакомой иронической улыбкой. – Я подумал то же самое, когда ты сообщила, что собираешься стать исключительно деловой женщиной.

Он подшучивал над ней, и ей это нравилось, ей нравился он сам. Но нельзя допустить, чтобы он опять обвел ее вокруг пальца. А вдруг он и сейчас врет?

– Почему ты не рассказал мне все раньше, Поль?

– И ты еще спрашиваешь? – изумился он. – Потому что это была не моя тайна.

– А как тебе удалось скрыть все от Ника?