Харриет Гилберт - Вот такая любовь

– Где теперь она? – решительно обратилась Лили к Росси. Девушка должна была знать все о подруге своего отца. Что она испытала, когда выяснилось, что ее любовник завещал этот дом своей дочери? И почему отец сделал это?

Девушка не сразу получила ответ на свой вопрос; последовала долгая пауза; через открытое окно доносился запах жасмина и слышалось пение цикад.

– Она похоронена вместе с вашим отцом, – сказал наконец Витторио Росси, медленно подбирая слова. – Эмилия умерла через три месяца после его кончины, от тоски, она просто не смогла жить без него.

Все чувства Лили болезненно отозвались на эти слова. Ее ногти впились в ладони, так что она чуть не закусила губу от боли. Она почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Единственное, что она смогла произнести побледневшими губами, было тоненькое «о-о…».

– Такая любовь… – Вот все, что произнес Витторио Росси, отворачиваясь от нее, чтобы пройти в одну из спален.

Лили стояла в проеме двери, колеблясь, должна ли она следовать за ним. Девушка вдруг почувствовала страшную тяжесть на душе. Она никогда не любила сама такой любовью, и эта мысль вызвала у нее печаль. То, что случилось в этом доме два года назад, было так красиво, печально и трагично…

Лили наблюдала, как Росси подошел к окну, отодвинул в сторону чудесную кружевную занавеску и посмотрел на бесконечные, простиравшиеся до горизонта виноградники. Воздух вдруг показался ей тяжелым, как будто в нем разлилась печаль. Лили хотелось нарушить молчание, но она не знала, как это сделать. Итальянец помог ей, внезапно обернувшись.

– Одна из моих горничных приготовила эту комнату для вас. Это гостевая комната. Надеюсь, вам понравится.

Он сказал это учтиво, мягко, и она кивнула в знак согласия, добавляя: «Спасибо», – но затем спохватилась:

– Но как… Я имею в виду, как вы узнали, что я приезжаю? И этот дом – он такой чистый и ухоженный.

– Я бываю здесь каждую неделю, – спокойно объяснил он. – Мне принадлежит здесь земля – виноградники, которые вы видите, оливковые рощи за ними. Я был соседом вашего отца и его самым близким другом. – После небольшой паузы он мягко добавил: – Подойдите сюда. – Он протянул ей руку.

Лили подошла, почему-то сразу успокоившись, узнав, что Витторио был просто соседом. Поэтому-то он так хорошо знал ее отца и его подругу; похоже, много знал и о ней самой; ее любопытство опять проснулось.

Девушка стояла рядом с ним у окна, очень близко. Она опять ощутила его тепло и исходящий от него запах дорогого одеколона, аромата Италии и мужчины.

– Мой дом, – сказал он, кивнув на зелень у горизонта.

Лили удивило, что она не видела его раньше, но, возможно, его просто не было видно с первого этажа. Вилла, окруженная горами, была великолепна; по бокам от нее росли громадные клены с густой листвой. Хотя она располагалась в значительном удалении, было очевидно, что она велика по размерам и очень красива; видимо, отражая индивидуальность владельца, вилла отличалась соразмерностью пропорций и каким-то аристократизмом. Никакого другого жилья в густой зелени принадлежащих Витторио виноградников Лили не увидела.

– Это очень красиво, – вздохнула она.

– Ничего особенного, – сказал он отрывисто и отвернулся. – Сейчас я покажу вам водопровод. – Лили последовала за ним.

– …Вода здесь драгоценна. Я повторяю еще раз, когда вы принимаете душ… – спокойно объяснял Витторио девушке, уже находившейся в близком к истерике состоянии.

– Вам не нужно повторять мне это, у меня отличный слух! Вы хотите сказать, что мой отец принимал душ, стоя в пластмассовом резервуаре и сохранял эту воду для того, чтобы использовать в туалете?

– Только тогда, когда вода была на исходе.

– Когда вода была на исходе? – тупо переспросила она. – Но почему он не мог накачать ее из колодца?

– Она доставляется сюда в цистернах…

– Значит, собственно говоря, водопровода здесь и нет? – изумленно спросила Лили.

– Электричества здесь тоже нет, – сообщил ей Витторио Росси со спокойной улыбкой; ее растерянность явно доставляла ему удовольствие.

– А как же я буду готовить? И чем освещать дом, когда стемнеет? – спросила девушка с изумлением.

– Готовить вы будете на газе…

– Ну, это уже кое-что, – с облегчением воскликнула она, – чудная страна, право же, нет электричества, но есть газ…

– …В баллонах, – с готовностью подсказал Витторио; его темные глаза смеялись.

Лили подавила гнев. Его все это действительно развлекает…

– И когда же его доставляют? – поинтересовалась она.

– А его не доставляют. Вы забираете его в деревне. Грузовик останавливается там по понедельникам, средам и пятницам. И баллоны очень тяжелые, – любезно добавил он. – Я сомневаюсь, что, при вашем хрупком сложении, у вас хватит сил поднять их.

– Не волнуйтесь, я как-нибудь справлюсь, – сдержанно ответила Лили.

В глазах Витторио мелькнуло удивление; похоже, он наконец понял, что его ирония была не вполне уместна.

– Это не проблема. Я буду привозить их вам.

– А как насчет света? – неуверенно спросила она.

– Масляные лампы.

– А когда появляется фонарщик, в день Искупления? – Она не могла удержаться от этой циничной реплики. Просто все это выбило ее из колеи.

Он улыбнулся.

– Ваш отец был бы вами доволен.

Лили сделала над собой усилие, чтобы не ответить на эту реплику. Было неприятно, что чужой человек знает, что могло бы понравиться ее отцу, а она не имеет об этом понятия. Девушка вышла из просторной ванной комнаты, где они разговаривали, и остановилась на лестничной площадке.

– А как мне заказать воду?

– Я уже сделал это для вас. Цистерну привозят по утрам, но будьте бережливы.

Лили пробормотала слова благодарности.

– Но как вы узнали, что я приеду? – вновь задала она вопрос.

– Я знаю обо всем, что здесь происходит.

– Да, похоже, что так оно и есть, – вынуждена была согласиться девушка. Конечно, ведь он владеет здесь обширными угодьями, и, без сомнения, на него работает много людей. – Вы хотите мне еще что-нибудь показать?

У Лили было только одно желание – отделаться от него: жара совершенно разморила ее; кроме того, девушке хотелось побыть одной в доме, где жил и умер ее отец.

– Я понимаю, что вы устали с дороги, но есть еще кое-что, что мне следует вам показать.

«А нельзя ли это отложить?» – тянуло ее спросить, но тогда он вновь заявится и всюду будет совать свой аристократический нос.

Лили нехотя спустилась за ним по лестнице и прошла через кухню в прачечную. Электричества нет, следовательно, стиральной машины тоже; ее заменяла глубокая каменная раковина. Насколько сильно подруга отца должна была любить его, чтобы стирать вручную, – хотя конечно же у них была служанка.