Элизабет Кейли - В этот раз – навсегда

Он боится меня потерять! Как же здорово вновь слышать такие признания! Ну почему только Эрик не стеснялся говорить мне, что любит меня, что ему без меня плохо? Может быть, только Эрик меня и любил, а остальные лишь пользовались?

Пораженная этим открытием, Алисия прослушала начало фразы Жана.

– …И, когда обман раскрывается, бывает так горько!

О чем это он? – удивленно подумала Алисия. Меньше нужно вспоминать об Эрике! Рядом со мной есть чудесный Жан. Что бы он ни говорил, буду соглашаться!

– Да, ты прав: когда люди ценят друг друга, они всегда честны! – сияя, словно начищенная серебряная ложка, подтвердила Алисия.

Но на лице Жана отразилось какое-то странное чувство. Разочарование?

А Жан и правда был огорчен. Он говорил Алисии о том, что иногда без маленькой лжи невозможно найти настоящую правду, как бы парадоксально это ни звучало. А она поняла все совсем не так!

– Думаю, нам пора возвращаться домой. Мне завтра рано вставать, – извиняющимся тоном сказал Жан.

– Конечно, – согласилась Алисия.

Сегодня она вообще не появлялась на работе, готовясь к свиданию с Жаном. Алисия собиралась завтра наверстать упущенное, тем более что после ночи любви ей всегда лучше работается.

От моего дома до твоего ресторана гораздо ближе! – подумала Алисия, но вслух сказать не решилась, боясь спугнуть Жана.

– Можно, я тебя провожу? – робко спросил он.

– Да, я буду очень рада! – совершенно искренне ответила Алисия. – Если доберемся быстро, я бы могла сварить нам кофе…

– Ты как варишь кофе?

Всю дорогу до дома Алисии они обсуждали способы обжаривания зерен, помола и варки кофе. Алисии было приятно блеснуть перед Жаном эрудицией, но, как оказалось, о кофе он знал гораздо больше, чем она вообще могла себе представить. После почти часовой лекции об этом бодрящем напитке Жан выдохся и сообщил:

– Но вообще я кофе не люблю. После него во рту противный медный привкус.

Ошеломленная таким финалом, Алисия повернулась, чтобы сказать что-то Жану, но сразу же забыла что.

Жан не успел остановиться, и теперь Алисия была прижата спиной к двери. Его тело было горячим, словно духовой шкаф, и от него пахло чем-то трудноуловимым.

Корица? – подумала Алисия, ощутившая в этот момент странное чувство, от которого она уже успела отвыкнуть: эта близость манила и смущала ее.

– Ну, мне пора, – пробормотал Жан, смущенный не меньше, а скорее и больше Алисии.

– Да, – тихо ответила она и подалась вперед в ожидании поцелуя, после которого можно было бы переместиться в ее квартиру для логического продолжения.

Жан отлично понял, чего от него хотят, осторожно коснулся губами щеки Алисии и тут же отступил на два шага.

– Я завтра работаю допоздна, но в пятницу свободен. Мы могли бы куда-нибудь сходить.

– Да-да, конечно, – пробормотала Алисия, сраженная таким развитием событий наповал.

– Пока! – крикнул Жан, так как успел преодолеть половину лестничного пролета.

– Пока, – тихо и печально отозвалась Алисия.

Она открыла дверь и вошла в квартиру. Только сейчас она поняла, что ей напомнило исчезновение Жана: бегство.

Неужели я такая страшная? – подумала Алисия.

Сумочка полетела в один угол, босоножки, на поиски которых был потрачен не один час, – в другой. Рассерженная Алисия хотела было и цветы отшвырнуть, но прикоснулась к шелковистым лепесткам и улыбнулась. Нежные и мягкие, такие же мягкие, как губы Жана, жаль, что она так и не попробовала их на вкус…

– Ну как же можно грубо обойтись с такой красотой?! – попеняла самой себе Алисия.

Она поставила цветы в вазу, а вазу поместила на прикроватную тумбочку и с любовью их рассматривала. Алисия чувствовала, что могла бы просидеть так всю ночь, но ее планы скорректировал телефонный звонок.

– Алло, – не слишком приветливо сказала она. Алисия имела право на легкую агрессию: все же часы показывали четверть двенадцатого.

– Извини, что поздно, это я, Эрик.

– Я тебя узнала, – стараясь, чтобы голос не дрожал, прервала извинения Алисия. – Что-то случилось?

Она и сама не понимала, почему кожа покрылась мурашками, а в груди стало как-то пусто.

– Ничего страшного. Просто вечером выяснилось, что нам с тобой завтра ехать на соревнования барменов штата. Я пытался тебе дозвониться в нормальное время, но никто не брал трубку.

– Что же ты не позвонил на сотовый?

Эрик хмыкнул. Алисия точно знала, что привычку выражать свои мысли звуками Эрик перенял у нее. Раньше это ее бесило, а сейчас вдруг показалось милым, как фотография периода учебы в средней школе. Когда ее тебе отдает фотограф, хочется сразу же сжечь, а через десять лет как-то забываешь о том, что в день съемки у тебя на носу вскочил прыщик…

– Просто я решил, что, раз ты не дома, не стоит тебя отвлекать. Мало ли чем или кем ты занята.

Алисии было до странного неприятно слышать в голосе бывшего мужа безразличие. Неужели он смог так быстро ее забыть? Неужели ему не интересно, с кем Алисия провела сегодняшний вечер?

– А если я и сейчас не одна?

– Если бы ты была не одна, ты бы выключила телефон, – спокойно сказал Эрик. – Ты же всегда так делала…

– Да, ты прав. Ладно, соревнования так соревнования. Подожди-ка! Это что же получается, мне одной придется отдуваться за нас двоих?!

– Почему? – удивился Эрик.

– Но ведь ты не пьешь! Значит, все эти шедевры придется пробовать мне. И должна тебе сказать, на подобных мероприятиях по-настоящему удачные коктейли бывают очень редко. Я, конечно, за творческий подход к делу, но смешивать бургундское урожая сорок восьмого года с пивом в жестяной банке – это уже перебор!

Эрик рассмеялся.

– Могу предложить только один выход: объяви от журнала конкурс на лучший коктейль.

– Ты еще помнишь, что я люблю коктейли…

– Я все помню, Лис. У меня фотографическая память.

Алисия ярко представила, как он сейчас усмехнулся: широко, от души, но с легкой ноткой лимонной цедры.

Ну вот, у меня уже пошли кулинарные сравнения! Пора бросать эту работу, иначе через десять лет я буду думать исключительно по рецепту: «Возьмите щепотку очарования, добавьте немного шуток…». Никуда не годится!

– О чем задумалась? – спросил Эрик.

– О жизни, – меланхолично ответила Алисия. – А где конкурс-то проходит?

– Открытие в четыре часа пополудни в Трестоне.

– Где?!

– В Трестоне, – тяжело вздохнув, повторил Эрик.

– Вот черт! – не смогла сдержаться Алисия. – Туда же ехать часов восемь! И это если мы не попадем в пробку.

– Значит, нам придется рано встать. Я заеду за тобой в семь тридцать, чтобы успеть до пугающих тебя пробок.

– Договорились! – вяло согласилась Алисия. Впервые в жизни она не хотела отправляться на работу. – И почему бы им не выбрать какой-нибудь ночной клуб в Нью-Йорке?..