Айрис Оллби - Не убегай от любви

– Может быть, стоит связаться с врачом, мистер Блатт?

– Сначала я посмотрю сам, может быть, удастся обойтись без него. Возможно, врачебная помощь не потребуется.

Бен бросил взгляд через плечо на стол с остатками ужина.

– Да, и после того как принесете аптечку, уберите, пожалуйста, со стола. Чуть позже, когда мисс Анабель станет лучше, заварите кофе покрепче.

И пошел уверенной походкой через холл. Чувствуя спиной взгляд дворецкого, девушка не могла вырваться или попробовать сползти на пол. Придется дождаться, пока они окажутся вне поля его зрения. Голова ее лежала на груди жениха, она слышала удары сердца; глубокие, мерные толчки как бы эхом отдавались в ее голове. Слышала учащенное дыхание, чувствовала тепло тела под рубашкой. Опасная близость. Но придется потерпеть под взглядом другого мужчины – Бен не простит, если она своим сопротивлением снова унизит его. И без того ему досталось.

Да, я всем создаю проблемы, снова подумалось Ан. Только и делаю, что все ломаю, обижаю всех вокруг, порчу жизнь себе и окружающим. Господи, лучше бы я умерла.

И вдруг она ощутила странную непонятную злость, поднимавшуюся откуда-то изнутри. Девушка уже испытывала подобное прежде, но загоняла раздражение поглубже внутрь, понимая, что не имеет права давать ему волю. Раз сама во всем виновата, нечего винить других. Но чувство сродни ярости заполнило ее, зазвенело в ушах, щеки разгорелись ярким пламенем.

Как только Бен приблизился к лестнице, она взорвалась:

– Пусти меня! Я сама могу идти! Я только руку порезала – меня пока не парализовало!

Бен озадаченно посмотрел на девушку. Лицо ее пылало, глаза сверкали от злости.

– Пусти меня! – резко повторила она, и на этот раз мужчина послушался и поставил ее на пол. Глаза его потемнели от гнева.

На секунду Ан испугалась, но затем упрямо вздернула подбородок.

– А теперь, пожалуйста, вызови такси. Я бы хотела вернуться в гостиницу.

– Придется подождать, пока я не обработаю твою руку.

– Мне с таким же успехом могут сделать это в гостинице!

– Тебе сделают это здесь, – возразил Бен. – Рану необходимо промыть и вытащить все осколки, прежде чем я ее перевяжу.

Девушка попыталась было продолжить спор, но Бен властным жестом прикрыл ее рот рукой.

– Не спорь со мной, Анабель! Либо ты позволишь сделать это мне, либо мы позвоним врачу. Что ты предпочитаешь?

Она кипела от бессильной злобы, пытаясь взглядом испепелить самоуверенного мистера Блатта. Обращаться к врачу нельзя – тот начнет задавать слишком много вопросов, лезть куда не следует. Так что выбора, как оказалось, нет.

– Ну, хорошо, – со вздохом смирилась пострадавшая. – Ты займешься этим, но когда закончишь – вызовешь такси. Я хочу вернуться в гостиницу.

Девушка стала подниматься по лестнице, желая только одного – чтобы ноги не дрожали так сильно. Бен шел сзади, готовый поддержать ее, если понадобится. Один раз Ан оступилась и сразу почувствовала его руку. Анабель постаралась собраться с силами и поспешила одолеть лестничный проем. В коридоре Бен взял невесту под руку и указал на дверь ее комнаты:

– Прошу.

Молча она прошла через спальню в ванную. Бен пододвинул пробковый стул ближе к раковине, опустил ее руку под струю воды, чтобы смыть кровь, потом осторожно промокнул края раны куском ваты из стоявшей на полке стеклянной банки.

Через мгновение появился Николас с большой аптечной коробкой, лупой и пинцетом.

– Я могу вам еще чем-то помочь, мистер Блатт? – спросил он, задержав взгляд на ладони девушки.

Бен покачал головой.

– Нет, Николас, спасибо, единственное, что ты можешь сделать, – сварить кофе. Принеси сюда минут через пятнадцать.

Когда дворецкий вышел, Бен положил руку девушки на край раковины стал внимательно разглядывать рану через увеличительное стекло, все больше хмурясь.

– Будет немного больно, но, пожалуйста, постарайся не отдергивать руку.

Ан прикрыла глаза, напряглась всем телом. Да, страх боли пугает сильнее, чем сама боль, как, впрочем, и пытка, криво улыбнувшись, подумала она. Девушка почувствовала холодное прикосновение металлического пинцета и резкую боль, когда Бен вынул осколок из раны. Ан не шевельнулась, не издала ни звука. Он извлек еще несколько осколков.

– Пинцет слишком большой, придется взять иголку, – проговорил врачеватель секундой позже. – Ты молодец. Извини, что причиняю боль. Боюсь, будет еще больнее, но я постараюсь сделать все как можно аккуратней.

Он простерилизовал иголку, опустив ее на несколько мгновений в бутылочку со спиртом.

Анабель открыла глаза и посмотрела на ладонь, кровь еще сочилась, но уже меньше, чем раньше.

– Готова? – мягко спросил Бен, вынимая иголку из спирта.

Ан кивнула, снова закрывая глаза. И впрямь новая экзекуция оказалась больнее прежней. Острый конец впился в рану. Девушка прикусила губу, чтобы не закричать. Но наконец все позади. Невозмутимый хирург снова стал промывать руку под водой. Потом еще раз внимательно осмотрел порезы через лупу.

– По-моему, я достал все осколки, – удовлетворенно заметил он. – Но в ране могут оставаться еще крохотные стеклышки, которые я не смог увидеть. Может быть, лучше съездить в травмопункт и сделать рентген, чтобы быть абсолютно уверенными?

– Спасибо, не надо, все в порядке.

– Почему ты такая упрямая? – пробормотал Бен. Тщательно промыв рану водой и обработав спиртом, он забинтовал руку.

Теперь, когда все закончилось, девушка наконец смогла расслабиться. Бен бросил быстрый взгляд в ее сторону.

– Ты не потеряешь сознание? Уж очень бледна. – Сильная рука обвилась вокруг нее, и, прежде чем девушка сообразила, что собирается сделать, мужчина уже поднял ее на руки. Бен отнес ее в спальню и осторожно положил на кровать. Потом отвернулся и снял трубку со стоявшего на тумбочке телефона.

Девушка была слишком измучена, чтобы протестовать или попытаться сесть на кровати. Она закрыла в изнеможении глаза и лежала, прислушиваясь к глубоким звукам его голоса.

– Николас, кофе готов? Хорошо, тогда принесите, пожалуйста.

Бен положил трубку. Анабель чувствовала, что он смотрит на нее молча и не делая попыток придвинуться ближе. Мужчина широкими шагами начал мерить комнату. Ан не рискнула открыть глаза и лишь слышала, чувствовала, как он мрачно вышагивает по ковру из угла в угол. Равномерные шаги эхом отдавались в голове. Не она, а Блатт напоминает этими безустанными, нетерпеливыми движениями запертого в клетку зверя.

Появился Николас, поставил принесенный поднос на столик у окна. Анабель услышала, как зазвенели, соприкоснувшись с блюдцами, чашки, звякнула ложечка.

– Спасибо. Я разолью кофе сам. Вы свободны, Николас, – произнес Бен.