Делла Сванхольм - Опрометчивый поцелуй

– Да, это верно. И хозяин тут же должен ответить: «И вам спасибо».

– Но я просто сгораю от нетерпения! – воскликнула Маргарет. – Ведите меня скорее к своим подопечным!

Лошади паслись на пастбище. Маргарет сразу приметила черного как ночь скакуна и подошла к нему.

– Как его зовут?

– Гром. Он ведет свою родословную от знаменитого Эклипса. Но будь осторожна – Гром чужих к себе не подпускает.

– Я хорошо знаю об Эклипсе, родившемся в тысяча семьсот шестьдесят четвертом году, которого называли конем века, – серьезно ответила Маргарет. – Он двадцать три года выступал на разных скачках и никогда и никем не был побежден. Вскрытие показало, что сердце Эклипса было просто огромным – целых шесть килограмм триста грамм вместо обычных пяти. Кстати, одного из наших коней мы назвали в его честь. А что касается вашего Грома, – Маргарет перевела глаза с Улле на Ларса и обратно на Улле, – то я его укрощу.

– Укротишь? Навряд ли, – усомнился Улле и покачал головой. – Но если у тебя получится, то конь твой.

– Правда? – И солнечная улыбка осветила лицо Маргарет. Она взяла кусочек сахара и осторожно приблизилась к коню. Он беспокойно заржал и стал косить на нее глазом. Но она что-то прошептала ему на ухо, приблизилась к нему, погладила его блестящую гриву, и конь постепенно успокоился. Она протянула ему руку, он осторожно взял кусочек сахара с ее ладони и преданно посмотрел на нее. Она потрепала его по холке. – Можно на нем покататься? – спросила она у Улле.

– Попробуй. Но пусть впереди поедет Ларс на своей лошадке. Ведь места тебе незнакомые. Лошадку зовут Лиана, и Гром относится к ней с нежностью.

Ларс вскочил на гнедую лошадь красивого шоколадного цвета и повернулся к Маргарет.

– Посмотрим, позволит ли Гром…

Но не успел он закончить фразы, как Маргарет уже была в седле.

– Вот это да! Вот так тасманийка! – воскликнул потрясенный Улле. – Да ты волшебница, Маргарет!

– Совсем нет, – засмеялась та. – Просто я люблю лошадей. А они это всегда чувствуют. И Гром не исключение.

Они поскакали к лесу, а потом дорога свернула к морю. Пляж был пустынным, море – спокойным. Синяя гладь приветливо сверкала на солнце и манила к себе.

Маргарет привязала лошадь к загородке и растянулась на теплом песке.

– Как здесь хорошо! – воскликнула она и засмеялась. Ее темно-рыжие волосы горели на солнце. – Я чувствую себя счастливой и даже забыла про журналистов. – Она замолчала и несколько минут лежала, глядя в небо. – Знаешь, – она повернулась к Ларсу и внимательно посмотрела в его голубые глаза, – пройдет время, но, мне кажется, я буду помнить сегодняшний день: как познакомилась с Громом, как мы неслись с тобой по дороге, как я лежала на теплом песке и смотрела в небо. А оно такое бездонное…

Ларс посмотрел в ее прекрасные глаза.

– Ты правда счастлива здесь, Маргарет? Я так рад, что тебе здесь хорошо. – Он на мгновение замялся. – А могу я задать тебе вопрос?

– Пожалуйста, хотя я, кажется, догадываюсь какой. – Она улыбнулась.

– Я тебе хоть немного нравлюсь?

– Конечно, нравишься. Ты надежный и простой, с чувством юмора, мне с тобой легко. Ты солдат, значит, защитник, но…

– Но ты не любишь меня, – с горечью констатировал Ларс. Лицо его стало печальным.

– Пока не люблю, – поправила его Маргарет. – Не торопи события, Ларс, не торопи меня. Ведь мне всего двадцать. Столько дел, забот – надо учиться, помогать на ферме. Вообще-то у меня характер не очень…

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, я не терплю, когда на меня давят. Наверное, я слишком независима.

– Да у нас в Дании все девушки слишком независимы. Мы, парни, к этому привыкли. – Он посмотрел на Маргарет. – Скажи, а у меня есть шанс?

Она засмеялась.

– Шанс есть всегда. Не торопи меня, ладно?

Он снова загрустил, а потом посмотрел на море и сказал:

– Погода сегодня просто чудо. Давай искупаемся?

– Да я без купальника.

– А мы так, голышом… как дети. Ведь на пляже нет ни души. Кстати, Улле всегда купается голышом. Говорит, что это полезно для здоровья. Идет?

– Идет. Только ты отвернись, когда я буду раздеваться. И в воде ко мне не приставай! Идет?

Вместо ответа раздался тяжелый вздох.

Маргарет быстро вбежала в море и поплыла вперед. Какой же здесь чудесный пляж и белый снег! Не хуже, чем у нас, подумала она.

Сзади послышался плеск воды – это приближался Ларс.

– А ты хорошо плаваешь, солдат, – съехидничала Маргарет, но я лучше! – И она энергично заработала руками. Ведь, кажется, совсем недавно она завоевала титул чемпионки школы.

Но Ларс не отставал, и вскоре его белокурая голова оказалась впереди.

– Не будь слишком самоуверенной, тасманийка, ведь ты имеешь дело с викингом, – слегка задыхаясь, парировал он.

Маргарет подплыла к нему и ударила кулачком по плечу.

– Так нечестно! Ведь это твое море, и оно тебе помогает.

– Ну ладно-ладно, будем считать, что мы оба плавали на равных, – миролюбиво согласился Ларс. – Ты моя гостья, и я должен быть великодушным хозяином.

Маргарет быстро развернулась и поплыла обратно к берегу. Но, увидев красивую ракушку, она остановилась и потянулась к ней. Ларс с разбегу налетел на нее, и они оба упали на теплый песок.

– Извини, я не хотел… – Ларс нежно погладил ее по щеке.

Маргарет смутилась.

– Мы лежим абсолютно голые…

– Как Адам и Ева, – подхватил Ларс. Он заглянул в ее колдовские зеленые глаза и прошептал: – Можно я поцелую тебя?

Маргарет ничего не ответила и, протянув руку, погладила его волосы.

– Какие белые. Как лен…

Внезапно Ларс обнял ее и начал целовать. Сначала – глаза, потом кончик носа, потом нежно коснулся ее губ. Его поцелуи становились все настойчивее, и по телу Маргарет пронесся безудержный трепет. Она откинулась назад. Ее зеленые глаза блестели.

Ларс тесно прижался к ней. Ее руки сплелись у него на шее, и Ларс с удивлением почувствовал, как ее язык скользнул вдоль его губ.

Мягко, но настойчиво он раздвинул губы Маргарет и, ворвавшись к ней в рот, принялся ласкать ее язык. Тело Маргарет задрожало, она попыталась вырваться, но Ларс крепко держал ее – до тех пор, пока сам не захотел отпустить.

– Ларс… – Только и сказала она задыхаясь и вдруг разразилась потоком слез.

Он стал успокаивать ее.

– Ну что ты, моя тасманийская волчица, что ты, – нежно шептал он, поглаживая рукой ее роскошные темно-рыжие волосы. – Не плачь, любовь моя, я не хочу обидеть тебя. И никогда не обижу. Ведь я люблю тебя с той самой минуты, когда впервые увидел. Помнишь?

В ответ раздался смех.

– Разве это можно забыть? Ты был такой смешной. «Девушка, вы не скажете, который час?» А у самого часы на левом запястье.

– А ты была такой красивой и такой неприступной.