Делла Сванхольм - Опрометчивый поцелуй

Отчаяние охватило ее. Она зарыдала. А потом снова поднесла мобильник к уху.

– Ларс, Ларс, приезжай немедленно – твой дед только что погиб, упав с лошади!

Семейство Йенсенов прибыло на ферму через два часа. Отдав необходимые распоряжения по организации похорон, Ларс отправился на конюшню. Там, в отдельном отсеке, стоял Могучий Ветер. Вид у него был виноватый.

Что случилось со всегда спокойным конем? – недоумевал Ларс. Он внимательно осмотрел животное. Кажется, все в порядке. Потом снял седло. Но что это – на коже коня виднелись два небольших надреза, вокруг которых запеклась кровь.

Ларс немедленно послал за ветеринаром. После тщательного осмотра Питер Толструп пришел к выводу, что эти надрезы, сделанные скальпелем, могли явиться причиной гибели Улле. Чем больше старик елозил в седле, тем больше это травмировало кожу коня. Наконец, обезумев от боли, Могучий Ветер помчался вскачь и сбросил мучившего его, но не подозревавшего ни о чем наездника на землю.

Ларс взял с ветеринара слово хранить пока все это в тайне. Он пошел в кабинет деда и велел пригласить туда работников конюшни.

– Все в сборе, Ларс, – отрапортовал старший конюх. – Нет только О’Флаэрти. Маргарет сказала, что хозяин отправил его вчера вечером в Лондон, на аукцион.

Расспросы работников фермы ни к чему не привели. Конюхи видели, как хозяин самолично готовил коня к прогулке.

Странно, очень странно, размышлял Ларс. Я не могу не доверять конюхам – они люди проверенные, много лет работали с дедом. Новенький один Джон О’Флаэрти, но он в Лондоне. И все же я чувствую, что именно на ферме было задумано и осуществлено это… убийство. Да, убийство, по-другому это не назовешь.

Он вышел в гостиную. На диване, обнявшись, безутешно рыдали Виви и Маргарет.

– Он успел что-нибудь сказать перед кончиной? – спросил Ларс у Маргарет.

– Нет. Смерть наступила почти мгновенно. Улле издал пару звуков и замолчал. Навеки. – Маргарет вновь зарыдала.

Она была не в состоянии чем-либо помочь, и Ларсу пришлось все организовывать самому.

Деда похоронили на сельском кладбище, рядом с могилой его жены. Такова была воля Улле Йенсена, твердо высказанная им много лет назад.

В самом конце траурной церемонии на кладбище появился незнакомый Ларсу мужчина. Он обладал яркой внешностью и немного напоминал знаменитого американского киноактера Кларка Гейбла.

Незнакомец подошел к Маргарет и выразил ей свои соболезнования. Он сообщил, что только что прилетел из Лондона, но, узнав страшную новость, тут же поспешил на кладбище.

– Кто это? – тихо спросил Ларс.

– Это мистер О’Флаэрти, помощник деда.

Ларс внимательно посмотрел на него. Красив, дьявольски красив, но ведет себя скромно, сдержанно, и видно, что скорбит о погибшем хозяине.

– Пригласите его через час в кабинет деда, – попросил Ларс.

Разговор с ирландцем успокоил Ларса. О’Флаэрти рассказал, что не сумел купить лошадь – были сильные конкуренты: богатый олигарх из России и шейх из Саудовской Аравии.

– И кто же выиграл аукцион? – как бы невзначай поинтересовался Ларс.

– Лошадь досталась русскому. Говорят, что богачи из России не останавливаются ни перед чем, чтобы стать обладателями знаменитых скакунов. Такова расстановка сил на нынешнем рынке, – вздохнул ирландец. – Десять лет назад все было с точностью до наоборот. – Он замолчал, а потом смущенно добавил: – Билет до Лондона и обратно я приобрел за свой счет, сэр. Господин Улле Йенсен обещал мне компенсировать затраты по возвращении. – И он протянул корешки билетов Ларсу.

– Конечно-конечно, – успокоил его Ларс. Он взглянул на билет, вынул чековую книжку и проставил соответствующую сумму.

– Благодарю вас, – произнес О’Флаэрти. – Извините, но… – Он замялся. – Что вы намерены делать с фермой? Вы ее продадите? Мне нужно искать другое место?

– Мы пока не решили, – произнес Ларс, устало проводя рукой по волосам.

Ирландец понимающе кивнул.

– Но дед мечтал, чтобы хозяйкой фермы стала Маргарет. И если она согласится на это, то сама решит, кого оставить из работников. А наша семья предоставит ей полную свободу действий.

– Это разумно, – подтвердил О’Флаэрти. – Маргарет хороший специалист и будет по-настоящему заботиться о лошадях и всей ферме в целом. Тогда с вашего разрешения я вернусь в свой домик и, как все, буду ждать ее вызова. – Он поклонился и вышел из кабинета.

Приятный мужчина, подумал Ларс. Сдержанный, дисциплинированный. Недаром дед ценил его. Думаю, он будет хорошим помощником и Маргарет.

Днем позже, проезжая мимо итальянского ресторана «Доменико», Ларс решил заглянуть в него – ведь здесь его деда знали и любили. Он чуть не заплакал, когда хозяин, синьор Доменико Сольди, посадил его за стол деда. Как они тогда душевно провели здесь время втроем – дед, Ларс и Маргарет, наслаждаясь потрясающим «спагетти болонезе»!

– Ваш дед был замечательным человеком, – грустно произнес синьор Доменико. – Нам всем будет его не хватать. – Он повернулся к двери. – А вот и мой младший сын, Эдуардо. Он приезжал на ферму за овощами рано утром в день гибели Улле. Они даже немного поболтали. Хотите узнать о чем? Вам это интересно?

– Конечно, – кивнул Ларс. – Мне сейчас важна буквально каждая мелочь, касающаяся последних часов и минут жизни деда.

Подошел смуглый, невысокого роста парень лет двадцати – точная копия своего отца, только очень худой.

– Мои соболезнования, синьор Ларс, – произнес юноша. – Как жаль, что ваш дед погиб. Хотя в то утро он выглядел крайне расстроенным – я даже испугался за него.

– А ты не знаешь, что его так расстроило? – насторожился Ларс.

Эдуардо покачал головой.

– Нет, он говорил какими-то намеками, и я мало что понял.

– А ты не мог бы вспомнить поточнее? – попросил Ларс.

– Нет, не помню, – снова покачал головой Эдуардо. – Я ведь очень спешил тогда…

Но, поймав умоляющий взгляд Ларса, сказал:

– Ладно, попробую. – Он закрыл глаза, лоб его прорезали морщины, он даже надул щеки, стараясь вспомнить детали беседы с Улле. – Как жаль, что меня в то злосчастное утро больше интересовало качество моркови и лука, чем высказывания старика, – сокрушался юноша. Он с силой потер виски руками, пытаясь припомнить слова Улле. – Синьор, – бросил он наконец умоляющий взгляд на Ларса, – за точность слов я не ручаюсь, но что-то вроде: «Бедная девочка, она не знает, как он ее ненавидит. Но за что, хотел бы я знать?» И еще: «А я, старый осел, так ему верил. Он – страшный тип, я должен был понять это раньше».

– А имен дед не называл? – напрягся Ларс.

– Нет, никаких имен, это точно. На мгновение мне показалось даже, что Улле говорил как бы сам с собой. Это было так не похоже на синьора Йенсена! Он ведь был всегда по-военному четкий, а тут… Да, ваш дед, должно быть, был чем-то очень расстроен в то утро!