Джулия Тиммон - Рандеву с мечтой

Эдвард с прищуром всматривался в ее лицо и, очевидно, уже колебался, но по-прежнему молчал.

– Даже если ты попытаешься расквитаться с ним втайне от меня, я все равно об этом узнаю, – проговорила Аврора, не намереваясь сдаваться.

– Откуда?

Аврора устало усмехнулась.

– Как это откуда? Я готова даже поехать туда и дежурить у дома Мэтта! Да мало ли других способов…

Эдвард смотрел на нее, все так же пыхтя от праведного гнева. Тут Авроре на ум пришла еще одна мысль. Следовало пустить этот трюк в ход – ничего иного все равно не оставалось. Она сделала два осторожных шага вперед, остановилась прямо перед рвущимся в бой защитником, подняла руки и прикоснулась ладонями к спрятанной под тонкой рубашечной тканью теплой мускулистой груди.

– Эдвард… – прошептала она, медленно опуская руки вниз, к его крепкому натренированному животу. – Ты не заставишь меня терзаться, ведь правда?

Из груди Эдварда вырвался сдавленный стон.

– Что ты делаешь со мной? – закрывая глаза, тихо и хрипло спросил он.

– Ничего, – шепотом ответила Аврора, не убирая рук с его живота. – Всего лишь прошу оставить мальчишескую затею. Ничего хорошего из этого не выйдет, поверь. Пообещай мне…

– Обещаю, – проговорил Эдвард, кладя руки ей на талию. – Обещаю, обещаю, обещаю! Я готов поклясться тебе в чем угодно и сдержать клятву. Аврора…

– Вот и замечательно! Лучше будем обниматься. – Она обхватила его могучие плечи и прижалась к нему с жадностью узника, проведшего много лет во вражеских застенках и наконец припавшего к родимой земле. Да-да, Эдвард Флэндерс был для нее не просто желанным мужчиной, а истинным избавителем, островком мира и благополучия, возникшим из-за горизонта после многолетнего утомительного плавания.

Грудь вдруг наполнилась до краев сладостным с едва различимой горчинкой чувством, руки властно, не подчиняясь рассудку и воле, скользнули под ворот его пиджака. Мгновение – и пиджак уже лежал на полу, а обезумевшие, слегка дрожавшие пальцы расстегивали пуговицы рубашки…

Вдруг что-то вспыхнуло – не то между ними, не то где-то вверху, над головами, а может, в воображении, объятом пламенем страсти, – и неудержимое желание слилось во все сбивающую на своем пути бурную горную реку.

Прошло несколько минут, полчаса или час… Аврора почти не помнила, как они очутились в ее постели, как освободились от одежды. Эдвард любил ее столь же уверенно и вместе с тем столь же нежно, как смотрел своим удивительным мужественно-ласковым взглядом. Аврора купалась в море этих порывов и движений, будто в сказочном озере, выходишь из которого с новой чистой душой и легким сердцем. Вот их руки и ноги накрепко сплелись, и показалось, что нет больше нужды разъединяться.

– Аврора… – хрипло и жарко, зарываясь лицом в ее плечо, проговорил Эдвард. – Ты дивный сон… Такого просто не бывает…

С новым днем наступила совершенно иная жизнь. Аврора почувствовала себя настоящей женщиной, созданной для ласк и любви – не для одиночества и попыток сбежать от мрачного прошлого. Они спали бок о бок, согревая друг друга теплом, вместе завтракали, даже убирали со стола.

– Когда снова встретимся? – спросил Эдвард, собравшись уходить. – Будь на то моя воля, я не расставался бы с тобой ни на миг.

Аврора засмеялась – каким-то другим, беспечным смехом. Она не узнавала себя. Хотелось без конца улыбаться, приплясывать, кружить на месте.

– Может, все же проведем вдвоем и сегодняшний день? – Эдвард с лукавством в ясных глазах чуть склонил голову набок.

Аврора насилу удержалась, чтобы в который раз не вскинуть руки и не обвить ими его крепкую шею.

– Сегодня же воскресенье, у нас обоих выходной, – по-детски забавно выпячивая губы, прибавил Эдвард, шагая указательным и средним пальцами, точно ножками крошечного человечка, от пупка Авроры, спрятанного под футболкой, к груди.

Она поймала его руку, сжала в своей, поднесла к губам и чмокнула крупные пальцы-ножки.

– Нет, поезжай домой. Я давно не была у родителей и пообещала, что навещу их сегодня. А вечером надо встретиться с одной знакомой, обсудить один проект… Это связано с работой.

Эдвард тяжело вздохнул.

– Сколько же дней мне придется страдать в убийственном одиночестве?

– Ровно две недели, – сказала Аврора, не представляя, как выдержит придуманное самой же суровое испытание. – Точнее, неделю и шесть дней.

– Две недели?! – Эдвард приставил к виску палец, изображая дуло пистолета, и поднял к потолку глаза. – По-твоему, это гуманно?

Аврора снова засмеялась. Тем же легким, невероятно приятным себе самой смехом. В Эдварде Флэндерсе очаровывало все – даже дурачество.

– Не очень гуманно, но так нужно, – с шутливой строгостью произнесла она.

По правде говоря, поездку к родителям можно было отложить, как и встречу с приятельницей. Всей душой и еще сладко постанывавшим от ночных ласк телом Аврора, естественно, жаждала продлить волшебную встречу, но чутье подсказывало ей, что после мощного взрыва чувств разумнее на время остановиться. Немного успокоиться и взглянуть на ситуацию трезвым взглядом. А заодно проверить чувства Эдварда.

Чем стала прошедшая ночь для него? Очередным приключением или началом долгой любовной связи? Дать ответ могло лишь время. Если он выдержит и приедет через две недели, значит, нет причин для сомнений, решила она. Если же устанет ждать и найдет новую подружку, тогда не стоит эти отношения затягивать. Была и другая причина для двухнедельной разлуки. Поведать о ней Эдварду Аврора ни за что не отважилась бы.

– Понимаешь, на следующих выходных мне надо быть на выставке, – сказала она, ненавидя себя за необходимость расстраивать его, но чувствуя, что поступает правильно. – А на неделе планируется слишком много дел. Возвращаться домой наверняка буду каждый день поздно.

Она не лгала. Правда, на выставке, которую чудак-скульптор из Уэльса устраивал в будущий уик-энд, можно было лишь отметиться, а с текущими делами не слишком возиться.

Эдвард разочарованно развел руками.

– Что ж… Но если твои планы изменятся, пожалуйста, сразу позвони, – с проблеском надежды в глазах прибавил он.

– Обязательно! – воскликнула Аврора.

Прощальный поцелуй затянулся настолько, что она чуть было не изменила свои планы теперь же, но разум все-таки возобладал над чувством.

Вот за Эдвардом закрылась дверь. Минута – и со двора уехал его «ягуар». Удивительно, но у Авроры отнюдь не заныло сердце и не заметалась душа от страха, что следующей встречи может не быть.

Она прошла в гостиную, рассеянным движением взяла пульт, включила телевизор и села на диван. В мыслях и чувствах царил хаос, но то был немыслимо приятный хаос и возвращаться к привычному порядку не очень-то хотелось. Какое-то время она смаковала отрадную мечтательность, потом вдруг, услышав смутно знакомую мелодию и ласкающий слух мужской голос, перевела взгляд на экран. Вид светловолосого широкоскулого парня с ясными ласковыми глазами заставил сердце замереть от сладостного волнения. «Санрайз-авеню», «Сказка с несчастливым концом» появились в нижнем левом углу название группы и песни. Аврора поднялась с дивана, подошла ближе к телевизору и села прямо на пол, на колени.