Элизабет Огест - Монетка на счастье

Селина сидела в качалке на веранде. Стоял жаркий июльский день, среда, с предполагаемого дня родов прошло полторы недели. Сегодня она одевалась, чтобы идти на работу, когда ощутила первую сильную схватку. Более слабые схватки бывали у нее и раньше, но Селина уже знала, что это еще не роды. Она даже не сказала о них Риду. Но сегодняшние схватки были значительно сильнее, и Селина поняла, что ее ребенок родится этим днем.

К этому времени Рид уже уехал. Он хотел пораньше утром, прежде чем идти на работу, позвонить Стюартам. Селина засекла время между схватками – целых двадцать минут. Разыскивать Рида еще слишком рано, решила она. Позвонив Бренде, Селина предупредила, что сегодня не придет на работу. Надев просторное и легкое ситцевое платье, она взяла вязанье и вышла на веранду.

Покачиваясь в кресле и наслаждаясь теплым, ароматным утренним ветерком, она услышала, как Дорин Трои включает в доме пылесос.

– Странные дела творятся в этом городе, – пробормотала себе Селина.

Эмили Сейер вышла замуж и оставила работу, чтобы вести хозяйство. А поскольку работа в доме Дока отнимала у Дорин совсем немного времени, она стала раз в неделю приходить к Прескоттам и делать уборку вместо Эмили.

На лице Селины появилось задумчивое выражение, когда она вспомнила о браке Эмили. Этот брак привел в шоковое состояние большинство жителей Смитсшира: Эмили Сейер вышла замуж за Райдера Джерарда. В сущности, брак Эмили слегка укрепил надежду Селины благополучно разрешить собственные проблемы, но эта надежда быстро погасла. Какие бы странные дела ни творились в нашем городе, раздраженно признала Селина, влюбленность Рида Прескотта к их числу не относится.

Еще один приступ боли заставил ее обо всем забыть. Селина взглянула на часы – последняя схватка была десять минут назад. Прикосновение к плечу заставило ее поднять голову, и Селина увидела, что рядом с креслом стоит Дорин.

– Похоже, пора звонить Риду, – произнесла женщина, отчаянно жестикулируя.

Дорин мгновенно догадалась, почему сегодня утром Селина не спешит на работу. Прошедшие три часа она хлопотала над Селиной, как наседка. Это лучше, чем видеть хлопоты Рида, уверяла себя Селина. Однако сейчас Дорин была права – пришло время звонить мужу.

Сидя за рулем своей машины, Рид пытался сосредоточиться на дороге, пока вез Селину в медицинский центр Гринфилда. Принимать роды предстояло Доку – Рид вызвал его, и старый врач уже был в пути.

Рид заранее решил, что, когда придет время, в Гринфилд Селину отвезут Док или Дорин. Он может отменить более поздние встречи, но обязательно осмотрит пациентов, уже ждущих у кабинета. Вместо этого, едва Селина позвонила, он ответил, что немедленно выезжает домой и отвезет ее в Гринфилд сам. Он бросил осматривать Джона Колби, не закончив. Попросив его прийти на осмотр через пару дней, он пробежал через кабинет, решил, что в срочной помощи никто не нуждается, извинился перед пациентами и ушел.

У Рида вспотели ладони. Он был уверен, что сможет перенести роды Селины с таким же профессиональным спокойствием, как любые другие. Но так, как теперь, он не нервничал еще никогда – даже в опасных случаях.

Рид взглянул на Селину – она сидела, прижимая руки к животу. Прикоснувшись к ее плечу, чтобы обратить на себя внимание, он спросил:

– Все в порядке?

– Да, в полном, – ответила Селина, мягко улыбнувшись. Ее улыбка тут же сменилась гримасой боли – началась очередная схватка.

Вынужденный прервать разговор, Рид вновь коснулся ее плеча, когда боль отступила.

– Ты действительно способна узнать, что все в порядке, – даже когда прикасаешься к своему телу? – спросил он, подкрепляя слова знаками.

– Пожалуй, да, – ответила Селина.

Рид резко отвернулся. Этот вопрос прозвучал гак, словно он считал ее неким медицинским прибором, способным поставить диагноз. Да, он не мог отрицать, что Селина чувствует боль. Он чуть не застонал, понимая, что начинает верить в ее дар. Эти роды слишком сильно нервируют меня, с упреком подумал он.

Словно в подтверждение, Рид услышал ее стон и испытал что-то похожее на панику. Это беспокойство совершенно естественно, решил он в следующий миг, в конце концов, он несет ответственность за будущего ребенка.

Селина заметила, что Рид сжал зубы. Она ожидала, что рождение ее ребенка он воспримет с таким же спокойствием и уверенностью, с каким привык обращаться с другими пациентами. Вместо этого он вел себя, как подобает будущему отцу – пожалуй, только встревоженному, а не довольному будущему отцу, определила Селина.

– Наверное, было бы лучше, если бы Док отвез меня в больницу, – пробормотала она, испытывая неловкость.

У Рида мелькнула мысль, что предоставить все Доку было бы неплохо. Но он хотел присутствовать при родах. Он свернул к обочине, усмехнулся и принялся объяснять знаками:

– Я уже говорил тебе, что останусь с тобой, и кончено. – Не дожидаясь ответа, он вывернул на дорогу.

Селина видела, какой яростный вызов вспыхнул в его глазах. Она была бы счастлива, если бы не знала, что Ридом движет только чувство долга. По крайней мере, моему ребенку обеспечена лучшая врачебная помощь, философски решила она.

Пару часов спустя, когда Рид сидел в родильной палате, пытаясь сосредоточиться на странице журнала, он вновь подумал, не лучше ли было предоставить все это дело Доку. Док спокойно сидел рядом, допивал кофе и смотрел телевизор. Но Рид не мог успокоиться, он ощущал боль Селины почти так же остро, как свою собственную. И хотя опыт подсказывал ему, что у Селины и ребенка все в порядке, Рид не мог избавиться от тревоги.

В его голове всплывали картины возможных осложнений, мысль о том, что с Селиной может что-нибудь случиться, вызвала озноб. Сжав зубы, он пообещал себе: он позаботится, чтобы с ней ничего не случилось. Прежде он никогда не давал себе такого обещания. Умом он понимал, что это глупо: всегда может произойти, что-то, не поддающееся контролю. На секунду Риду пришла в голову мысль о том, что он охотно расстался бы с жизнью ради Селины.

Злясь на собственную привязчивость, он вновь уткнулся в страницу журнала. Но его мозг отказывался воспринимать слова. Оставив попытки забыться чтением, Рид отложил журнал и встал. Услышав стон Селины, он быстро шагнул к постели. Куда девалась его привычная холодная отчужденность, спрашивал себя Рид, обнаружив, что испытывает страстное желание принять на себя боль жены.

Закрыв глаза, Селина старалась дышать глубоко и ровно и расслабляться между схватками. Когда боль достигла пика, она ощутила, что на живот ей мягко легла рука, по всему телу распространилось тепло. Не открывая глаз, Селина поняла, что это рука Рида. Боль утихла, и Селина открыла глаза.