Дженис Хадсон - Крутой техасец

Менее чем через пять минут он догнал автобус и стал гудеть. Шофер автобуса не обратил на него никакого внимания. Тогда Нид стал обгонять автобус, продолжая гудеть и махать шоферу. Тот продолжал ехать, как ни в чем не бывало. Громко ругаясь и проклиная все на свете, Нид обогнал автобус, оторвался от него, проехав дальше, и, развернувшись поперек дороги, затормозил, оставив водителю автобуса единственную альтернативу – размозжить его машину либо затормозить. Тот затормозил.

Он выпрыгнул из грузовика и бросился к двери автобуса. Она открылась с шипением, и на ступеньках показался шофер, сжимающий в руке резиновую дубинку.

– Какого черта тебе надо, парень? Ты что, захотел всех нас погубить? – крикнул ему шофер.

– Извини. Я – Нид Чишолм, шериф этого округа. Мне нужно поговорить с одним из пассажиров.

Он хотел пройти вовнутрь, но шофер, у которого была бычья шея и который, должно быть, весил за сто килограммов, не пропускал его.

– Покажи мне свой значок.

– У меня нет его с собой.

– Тогда ты не пройдешь в автобус и не будешь ни с кем говорить.

Посмотрим!

Он пробьется к Кейт, даже если ему понадобится продырявить насквозь этого сукиного сына.

– Водитель, – встрепенулась пожилая женщина. – Я могу за него поручиться. Это Нид Чишолм, все правильно. Он наш шериф. Я голосовала за него.

– И я тоже, – донесся голос с заднего сиденья.

Шофер проворчал что-то, но посторонился.

– Побыстрее, шериф, у меня же график движения.

– Это не займет много времени, – таким же тоном ответил Нид.

Он быстро забрался в автобус и двинулся по проходу, отыскивая глазами Кейт. Он обнаружил ее в середине автобуса, внимательно рассматривающей что-то в окне. Ее шляпа была надвинута на лоб, к груди обеими руками она прижимала пурпурную корову.

Трясясь от ярости и страха, он сжал кулаки и уперся ими в пояс.

– И куда же, черт возьми, ты собираешься ехать?

– Отсюда, – пролепетала она.

– Почему?

– Я написала в письме.

– В ПИСЬМЕ? Три коротких фразы, из которых ни черта не ясно?

– Ты больше ничего от меня не услышишь.

– А вот это дудки! Смотри на меня, Кейт! Ну, черт побери, смотри мне в лицо!

Когда она подняла голову, в глазах у нее были слезы, и весь гнев у него сразу прошел. Но это была схватка за будущую жизнь. Смертельная схватка.

– Это из-за этого? – он похлопал по своей повязке. – Значит, из-за этого ты убегаешь, как напуганный цыпленок.

– Нет! – закричала она в ужасе. – Конечно, нет!

– Я когда-нибудь оскорбил тебя чем-нибудь или обидел?

Она покачала головой.

– Тогда, значит, это доктор.

– Какой доктор?

– Вебер. Вы с ним…

– Ш-ш! Нет.

У нее на лице отразился такой ужас, что он замолчал. Вокруг сидело много народа, и все ловили буквально каждое их слово.

– Уйди, пожалуйста, очень прошу, – сказала она и еще дальше отодвинулась от него к окну.

– Ответь мне на один вопрос, – в его голосе появились застенчивые и нежные нотки. – Ты меня любишь?

Слезы текли по ее щекам, она выглядела такой жалкой, что ему хотелось немедленно обхватить ее и как-то утешить. Она утвердительно кивнула головой.

– Это все, что мне было нужно, – сказал он, поднял ее вместе с коровой, сумочкой и какими-то другими вещами с сиденья и понес из автобуса.

– Нид, – заскулила она. – Пусти меня.

– Нет. Ты едешь домой вместе со мной. Если у тебя есть проблемы, мы разберемся с ними вместе.

Весь автобус зааплодировал. Пассажиры улыбались и смеялись. Когда он собирался выходить, пожилая женщина крикнула:

– Эй-ей, шериф!

Он повернул голову, и улыбающаяся женщина подала ему два желтых пакета.

– Это, кажется, ее.

Дотронувшись до шляпы, он ответил: «Благодарю вас, мэм!» и подхватил пакеты.

Он кивнул шоферу, затем донес Кейт до пикапа и засунул ее в кабину.

По дороге домой она не проронила ни слова. Она просто сидела, свернувшись в углу кабины, и смотрела в окно.

…Кейт сидела за столом в «Запасном козыре», а Нид расположился напротив. Еще никогда она не чувствовала себя такой жалкой и подавленной, как сейчас. Ей не только было страшно стыдно из-за того, как он обошелся с ней, но, что еще хуже, он подвергал ее серьезной опасности. Если кто-нибудь в автобусе узнает об убийстве доктора Вебера и свяжет это с ее именем, то вскоре здесь появится полиция, затем пресса, а затем… Ей не хотелось думать о том, что может быть затем.

– А откуда ты узнал о докторе Вебере? – спросила она.

– У меня есть приятель, который по номерам той машины определил ее владельца. Я заходил к этому доктору, хотел побеседовать с ним, но он был в отпуске.

– Боже мой, – застонала Кейт. – Ты даже не понимаешь, что ты натворил.

– Что же? Я ведь не видел его.

– Что?

– Я не видел его. Я же сказал, что он в отпуске. Сара сказала, что он в Европе.

– Боже праведный. Так ты и Саре рассказал обо всем?

– Рассказал ей о чем? Я же ничего не знаю, чтобы ей что-нибудь рассказать. Я просто попросил навести о нем справки. Ты не хотела мне ничего рассказывать, а мне нужно было знать, с кем я буду бороться. Может, ты сейчас расскажешь?

Он откинулся на своем стуле и сделал глоток из бутылки с пивом.

Пытаясь уменьшить пульсирующую боль в голове, она стала тереть себе виски.

– Мне кажется, Вебер не в отпуске. Я думаю, что его убили. И женщину, которая была с ним.

– Это не ты его убила?

Она покачала головой.

– Нет, конечно, нет. Но я видела человека, который делал это. У него был автомат. И он видел меня тоже. Тогда я и бросилась убегать в машине доктора.

– Так это и есть все твои проблемы? Бог ты мой, Кейт. Тебе надо просто позвонить в полицию.

– Да нет. Все более сложно.

– Тогда объясни. Я говорил тебе, что я могу разбираться и со сложными вещами.

Настал момент истины. Она должна была объяснить ему. В конце концов, это не имело теперь никакого значения. Агенты ФБР подберут ее, увезут куда-то, дадут новое имя. У нее снова разболелся желудок, и она пригубила стакан с молоком.

– Ты когда-нибудь слышал о программе охраны свидетелей?

Он нахмурился.

– Так ты?..

Она кивнула.

– Меня скрывают по этой программе уже несколько лет. Поэтому, если я пойду свидетелем по делу об убийстве Вебера…

– То тогда тебе придется выйти из своего укрытия.

– Да. Человек из полиции, с которым я все время поддерживала связь, неожиданно заболел. У него был сердечный приступ. Поэтому мне оставалось затаиться где-нибудь и ждать. Я совсем не собиралась влюбляться в тебя и портить тебе жизнь.

– Портить мне жизнь? Да что ты говоришь!

Он взял ее за руку, потянул и усадил на колени.

Она прижалась к нему и положила голову на его плечо.

– Ты не испортила мне жизни. У меня не было никакой жизни до тебя. Почему же ты не могла мне все рассказать вместо того, чтобы убегать? Ты что, не доверяешь мне?