Лора Брантуэйт - Краски мечты

– А ты забавный.

– Да. Ты тоже думаешь, что я смешной? – расстроился Михаэль.

– Я… Нет. Ты немного не так понял. Забавный – это милый.

– А…

Они медленно шли по ночной улице. Джина взглянула на часы. Четверть второго. Джине почему-то не было интересно, что подумает Мэган о ее внезапном исчезновении. Ей было очень спокойно. Оцепенение казалось даже естественным. Как будто так было всегда. Ах если бы так было всегда…

– Тебе нравится у нас? Честно? – Михаэль нарушил молчание, и Джина подумала, что не стоило ему этого делать. Хотя какая в сущности разница…

– Нравится. Очень.

– И не скучно? После большого города? Филадельфия ведь большой город?

– Да, большой. Но мне не скучно. Здесь все по-другому.

– Как?

– Если бы ты приехал в Филадельфию или в Нью-Йорк, тебе показалось бы, что ты попал в фантастическую повесть. Я думаю. А мне сейчас кажется, что я попала в старинную сказку или в какую-то легенду.

– Понял.

– Правда? – рассмеялась Джина. – Я вроде бы и сама не совсем поняла, что сказала.

– Да брось. Здесь атмосфера такая. А еще от недостатка сна может начаться легкий бред.

Джина искоса посмотрела на парнишку. Милый человечек, шутит, а сразу видно, что не злой, не то что этот Альберт.

При воспоминании о недавнем знакомстве Джина едва заметно поморщилась.

– Слушай, а где ты учил английский?

– Ой, да здесь же полно курсов: сервис, туристы, все такое… А я еще в школе английский любил. Мечтал поступить в университет в Женеве и поехать на стажировку куда-нибудь в Ирландию.

– А почему не поехал?

– Потому что не поступил, – очень логично ответил Михаэль. – Денег не хватило.

Джина почему-то с уважением относилась именно к тем мужчинам, которые не пытались пустить женщине пыль в глаза и открыто признавались в своих финансовых неудачах. Она ободряюще похлопала его плечу.

– Ничего, мне еще только двадцать три. Успею.

– Точно. А куда мы идем?

– А куда ты хочешь?

– Не знаю.

– Пошли посидим в каком-нибудь кафе?

– Нет!

– Что-то не так?

– Не обращай внимания. – Джина выдохнула. – Просто я весь день только этим и занималась.

– Ладно. Я могу пригласить тебя к себе…

Джина посмотрела на Михаэля с иронией:

– На что ты рассчитываешь?

Тот пожал плечами – искренне, потом улыбнулся:

– А на что можно?

Джине стало тошно от такого поворота дел. Конечно, обычный парень, познакомился на дискотеке с отдыхающей девушкой – какого итога вечера ему ждать?

– Мы можем смотреть телевизор, и ты будешь мне переводить, потому что я не понимаю по-немецки, и по-французски – с горем пополам, но ты не очень хорош в английском, потому это – дурацкая идея, а секса с тобой я не хочу. Я его вообще не хочу! – выпалила Джина на одном дыхании. Остановилась. Отвернулась.

– Эй… – Михаэль явно опешил.

Вот так! Не повезло тебе, мальчик! Твой дружок Ганс оказался умнее и, возможно, уже трахается с Мэган, а тебе попалась очень, очень проблемная девица! Джина от своих мыслей разозлилась еще больше.

– Эй, я тебя обидел? Джина…

Молчание. Джина начинала чувствовать себя глупо. Еще бы – сама пошла с парнем гулять в ночь, а теперь, видите ли, ей не по душе то, к чему это должно было бы привести…

– Прости, если я что-то не то сказал… Черт. Знаешь, Ганс вытащил меня на танцы, хотя я этого не люблю. Но он всегда дразнит меня тем, что у меня нет девушки. И хотел, чтобы я с кем-нибудь познакомился. Я не имел в виду, что ты сразу… Я же понял, что ты не похожа на свою подругу!

– И что дальше? – мрачно поинтересовалась Джина.

– Пойдем в кино. У нас есть сеансы на всю ночь. Или ко мне – просто жарить сосиски на гриле и болтать. А хочешь, я провожу тебя в отель.

Джине стало стыдно.

– А ты один живешь?

– Нет, с мамой.

– А она дома?

– Слушай, я чувствую себя как школьник, которого экзаменует его осторожная подружка. Дома! И если ты так меня боишься, то пошли лучше в кафе, правда, – надулся Михаэль.

– Прости. – Джина сдвинулась с мертвой точки и зашагала по улице, обгоняя Михаэля.

– Эй, погоди, ты же не знаешь, где я живу, – смеялся он, ускоряя шаг.

Идти было недалеко. Но между этим разговором и моментом, когда Михаэль озябшими пальцами нащупывал в кармане ключ от квартиры, прошло больше часа: началось все с игры в снежки, а закончилось катанием с ледяной горки.

У Джины сияли глаза. Она замерзла и порвала колготки, но это не мешало ей чувствовать какую-то эйфорию. Вспомнилось сразу все: детская влюбленность в одноклассника, рождественские каникулы, ощущение себя живой и ловкой, как белка, чувство полета и большой скорости, пьянящая близость опасности, легкие ушибы и звонкий, искренний смех.

Все это снова было у нее сегодня ночью.

Черт возьми, неужели мне не хватало именно этого? Беззаботности и игр? – спрашивала себя Джина, лихорадочно пытаясь привести прическу хотя бы в какое-то подобие порядка: того гляди, мама Михаэля испугается. Порядка не получалось.

– Входи. – Он наконец-то справился с замком.

Михаэль с матерью жили на третьем этаже очень старого трехэтажного дома. Квартира оказалась большой, но Джина сразу поняла, что исторически это была половина еще большей квартиры. Планировка была не похожа на все, что Джина видела прежде.

А еще здесь не было дизайна. И в его отсутствии таился тоже своего рода шарм: были старинные вазы и какая-то абстракционистская картина, светлые обои и деревянные некрашеные двери, больше Джина ничего не запомнила. Михаэль скрылся где-то в глубине квартиры, и из недр ее Джина тонким слухом уловила громкий шепот. И – вот досада! – ни одного знакомого слова.

Михаэль вышел.

– Я сказал маме, что ты американка, она очень расстроилась…

– Почему? – изумилась Джина.

– Потому что у нас небогатая квартира и потому что она совсем не знает английского.

– Ах, не стоит…

– Я ей тоже сказал, что не стоит. Есть хочешь?

– Хочу! – обрадовалась Джина.

На небольшой кухне было очень тепло. Джина почувствовала себя совершенно счастливой. Обещанные сосиски – горячие, с румяной корочкой – показались ей неземным лакомством. От тепла и вообще от избытка удовольствия Джину потянуло в сон. Она с трудом заставляла себя не клевать носом.

– Мне давно не было так хорошо, Михаэль. Спасибо тебе.

Он белозубо улыбнулся:

– У нас есть свободная спальня. Спать будешь там, о’кей?

– Да. Хорошо.

– Пошли, я покажу тебе, где ванная.

Джина чувствовала кожей горячие упругие струи, разбегавшиеся по телу. Жарко. Немного душно. Очень хорошо. Вода моментально сняла усталость и сонливость. И Джина внезапно осознала себя здесь и сейчас: в незнакомом доме. У незнакомого почти парня. В незнакомом городе в незнакомой стране. Себя, Джину Конрад, двадцати пяти лет от роду, почти помолвленную с серьезным человеком, адвокатом, дочь серьезных людей, ответственного работника процветающего художественного салона на Касл-Вью-стрит, Филадельфия… В чужой ванной. Голой.