Эллен Чейз - Оправданный риск

— Прошу вас, мисс Бранд, это касается жизни и смерти.

Сосчитав до десяти, она повернула ручку.

— Вы имеете в виду вашей, надеюсь? — но сарказма, как ни странно, в голосе не было. — Послушайте, мистер Уард, я уже устала от этого. Хватит! Перестаньте беспокоить меня, иначе мне ничего не останется, как вызвать своего адвоката.

Квентин Уард казался побитым. Его широкие плечи были опущены, словно на них давил невидимый вес. Отлично скроенный вечерний костюм потерял свой блеск. Галстук-бабочка беспомощно болтался где-то на боку, а белая рубашка и пиджак были до неузнаваемости мятые.

Но больше всего ее удивила перемена в лице: по сравнению с вечерним — свежим, оно представлялось серым и помятым, под глазами появились темные круги.

Она с сожалением посмотрела на него.

— В чем дело? Возникли какие-то проблемы? — Вспомнив, что совершенно забыла надеть халат на ночную рубашку, она сложила на груди руки.

— Роб. Он… — выговорил он с болью, — он пригрозил, что убежит.

— Господи. Проходите, — она подтолкнула его в гостиную, останавливаясь только для того, чтобы зажечь свет. — Расскажите мне обо всем.

Квентин повалился на диван.

— Он видел, как вы выбежали из дома. А потом явился ко мне в кабинет и обвинил меня в том, что я мешаю вашим отношениям.

Она кивком головы прервала его.

— Да нет между нами никаких отношений! — Подойдя к нему, она закрыла глаза и потерла виски кончиками пальцев, надеясь ослабить нарастающее напряжение, которое могло перейти в головную боль.

— Он и слушать ничего не хотел, — продолжал Квентин, не обратив внимания на ее протест. — Сказал, что не принадлежит мне. И я не могу указывать ему как жить, что делать, с кем встречаться или не встречаться. А если я и дальше буду вмешиваться, он пригрозил, что сбежит из дома. — Дрожащими руками он провел по лицу. — Проклятье, ничего хорошего из этого не получится.

— Успокойтесь, успокойтесь, — она погладила его по руке. А сама лихорадочно подыскивала нужные слова, чтобы успокоить его. — Знаете, что я вам скажу: люди часто говорят всякие глупости, но это не всегда значит, что они так и поступают — вспоминая свое безответственное поведение в его кабинете, тяжело вздохнула она. — Бобби просто решил выпустить пар, чтобы продемонстрировать вам, что он уже не маленький.

— Я знаю, что он не ребенок! В этом-то и проблема. Теперь я уже не могу взять и отослать его в комнату. Можете вы представить себе, как трудно управлять подростком?

— Я понимаю, — голос ее звучал успокаивающе. — Но, может быть, вы используете не те подходы? Не думаю, что управлять как раз подходящее слово.

— Ну, спасибо вам, доктор Спок, — с сарказмом возразил он.

Она крепко взяла его за рукав и даже смогла почувствовать, как напряглись мышцы.

— Вот что, мистер Уард: вы врываетесь ночью ко мне в дом и пытаетесь впутать меня в свои проблемы.

Квентин убрал ее руку и горящими от злости глазами посмотрел на нее:

— Именно вы создали эту ситуацию!

— Я? Да вы с ума сошли! Но за ее возмущенным протестом последовало следующее обвинение.

Стефи стала понимать, что он перешел от защиты к нападению. Она начала сознавать, что какие бы слова ни говорила в свою пользу, они не произведут на него никакого впечатления, и пошла на уступки. Устроившись на диване и завернувшись в плед, она решила сыграть роль психиатра. Пусть он пошумит, она будет сидеть тихо и слушать его яростный монолог, не пытаясь вмешиваться.

— До тех пор, пока он не начал у вас работать, у нас были прекрасные отношения. — Длинные ноги Квентина раскачивали журнальный столик. — Он ощущал себя вполне уверенным и счастливым в этом мире до того момента, когда вы познакомили его с другой жизнью. И вдруг оказалось, что вы имеете для него более важное значение, чем я. Как я ни старался убедить Роба в обратном, он оставался глухим.

Он решительно ткнул в ее сторону пальцем.

— Давайте посмотрим: вы блистательны и восхитительны, как и окружающий вас мир. Я простой инженер-строитель, который работает собственными руками. В этом нет ничего яркого и пышного, и даже наоборот: все такое серое и незначительное, начиная от грязи и кончая водопроводными трубами.

Да и моя сегодняшняя вечеринка, — зло рассмеялся он и провел ногой по толстому восточному ковру в бежевых цветах. — Разве может она сравниться со скандальными и постыдными оргиями, которыми славится музыкальный мир? Я читал об этих развратных сборищах.

Обессиленный, он откинулся на спинку дивана. Он был так поглощен своими переживаниями, что не обратил внимания на перемену, происшедшую с ней. Ее прежнее невозмутимое выражение изменилось.

— Бобби нормальный, здоровый, увлекающийся мальчик. Вы для него являетесь чем-то вроде магазина сладостей, и ему не терпится отведать лакомства.

Стефания Бранд, вы словно запретный плод. Вы искушенная, соблазнительная и провоцирующая. Вы представляетесь ему загадочной дивой, и он стремится познать в вас… — неожиданно в его голосе послышались горькие нотки, — отцовские грехи. — Я-то уж знаю соблазнительность взрослых женщин. — Внезапно он погрузил руку в ее пышные волосы и ощутил их невероятную шелковистость. — Я понимаю, чего он желает, когда заглядывает в эти бездонные глаза, знаю, как он жаждет эти губы, догадываюсь, о чем он мечтает, глядя на ваше тело.

Как показалось ему, он разглядывал ее целую вечность. Темные глаза быстро заморгали, избавляясь от нахлынувших воспоминаний.

— Господи, я бы выпил немного кофе. — Он потер подбородок, и отросшая щетина зашуршала о ладонь.

— Кофе? Хм, кофе! — Одним движением она вскочила на ноги. — И вы думаете, что чашка горячего кофе уладит все ваши проблемы?

Он уже было открыл рот, но она остановила его жестом руки.

— Как вы вообще осмелились говорить это? О, вижу, у вас крепкие нервы, мистер Уард. Вы думаете, что обо всем знаете, в особенности обо мне и моем мире.

Она подняла вверх руку, словно намеревалась ударить его.

— Все, что вы до этого говорили, — ваши глупые и мимолетные заблуждения. Настала моя очередь говорить, и вы будете меня слушать.

Закатывая рукава рубашки, она принялась ходить взад и вперед, раздумывая, как построить отпор.

— Что касается моей ослепительной и восхитительной жизни, по которой я прыгаю, как кузнечик, — ее пальцы чертили в воздухе замысловатые линии, — так вот, иногда она бывает и такой, — Стефи качнула головой, и копна волос рассыпалась по лицу. — Но такова природа индустрии развлечений. Но чтобы добиться этого, необходимо проделать уйму работы.

Мой рабочий день не лимитирован временными рамками с девяти до пяти, мистер Уард. Фактически в последние годы у меня даже не остается времени на себя. В моей фирме работает сорок сотрудников, я имею представительства в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Лондоне. Мне постоянно необходимо знать, кто, где и чем занимается в настоящее время. Именно я принимаю окончательные решения. И приходится беспокоиться не только о моих сотрудниках, но и следить за карьерой и жизнью тех людей, чьи интересы я представляю.