Элизабет Бартон - Ангел является дважды

– И не мечтай, что я потрачу на тебя еще пять минут! – шутливо нахмурилась Мари. – Льюис уже час сидит в ресторане неподалеку отсюда. Как я выгляжу?

– Как миссис Линкольн, – улыбнулась Аманда и обняла Мари, нежно прошептав ей в волосы: – Спасибо, что приехала вовремя.

У Гленды Вайл было несколько причин, чтобы желать тайной встречи с Амандой Орбисон. Первая – вернуть свое колье из розового золота. Вторая – вернуть свои полмиллиона долларов. Третья – вернуть Леопольда ди Жио, или, как его звали теперь, Леонарда Эмери в тюрьму Бостона. Раскрывать свое инкогнито на суде Гленда по понятным обстоятельствам не могла, но подбросить информацию и улики несчастной невесте не отказалась. В этом случае в скандале будет фигурировать не ее фамилия, а Орбисон, и Леопольд-Леонард так или иначе сядет.

– Прежде чем я раскрою рот, дайте мне слово, что в вашем кабинете не ведется запись и нет камер, – начала Гленда, усевшись перед молодой женщиной с печальным и строгим лицом, не свойственным счастливой невесте. – Огласка при моем положении будет иметь колоссальные последствия.

Аманда заверила таинственную женщину в элегантном платье из последней коллекции Шанель и в шляпке с вуалью, что в пределах этого кабинета она может не только свободно называть свое имя, но и откинуть с лица вуаль.

На вид гостье было за тридцать, но Аманда не без зависти подумала, что она очень красива и должна безумно нравиться мужчинам с хорошим вкусом. Кроме того, Гленда, как и Аманда, любила красную помаду.

В какую-то минуту Аманда подумала, что не должна до конца верить тому, что скажет эта женщина. Она знала из своего опыта работы в хосписе: даже на смертном одре ни одна женщина не признается другой, что была несчастлива в браке или неудачно влюблена. Воспринимая друг друга как соперниц, женщины всегда немного приукрашивают, рассказывая о своей жизни.

– Леонард Эмери не настоящее имя вашего жениха. Его зовут Леопольд ди Жио. Но не факт, что и это настоящее имя. Должно быть, такая же фальшивка, как и он сам.

– Вы были знакомы раньше? – осторожно спросила Аманда.

– Он был моим любовником два года назад. Мы встретились в Бостоне, а потом он перебрался поближе ко мне. Красивый, высокий, мускулистый. Ну вы и сами знаете. Мы с ним ровесники, и никто никому не пытался навязать свои правила. Просто секс в удовольствие. – Гленда чувственно улыбнулась, словно ей и теперь не хватало этого удовольствия. – Он не тянул из меня деньги, как делают альфонсы, но часто рассказывал мне о своих желаниях. Сперва «ролекс», потом запонки бриллиантами… Однажды, когда мужа вызвали в Вашингтон, я пригласила Лео к себе. Хотела похвастать своим домом. Провела по комнатам и показала, где что лежит. Подумать только, я примеряла перед ним все свои драгоценности!

Сожаление сквозило в ее взгляде, сожаление, которое испытывает всякая женщина, обманутая мужчиной.

– Он все украл? – ужаснулась Аманда.

– Все? Нет, только одно колье и полмиллиона. Но это колье подарил мне Джордж, мой муж, и деньги в сейфе тоже были его. Представьте, Лео ушел от меня только утром, после завтрака. Еще и брюхо набил за мой счет, – презрительно скривилась Гленда. – Пропажу денег заметил муж и подумал на своего помощника. Его уволили, и дело с концом, но когда он попросил надеть на его день рождения колье из розового золота… Я прочла в газете о вашей свадьбе и сразу позвонила в полицию. – Гленда дрожащими руками расстегнула блестящую сумочку и вынула пачку дамских сигарет. Закуривая, она вдруг вспомнила, что находится в гостях. – Извините, вы не против?

– Нет, – покачала головой Аманда.

– Вы добрая душа, а мой нынешний любовник не выносит дыма. Ужасный зануда. Решил, что, если служит пожарным, имеет право заливать водой каждую зажженную сигарету. Я ему так и сказала: Рой, или я буду курить в постели, или… – Гостья вдруг замолчала, увидев, как побледнела ее собеседница. Глаза Аманды в эту секунду сделались огромными и полными ужаса.

– Что? Что я такого сказала? – засуетилась Гленда, выискивая глазами бутылку с минеральной водой на случай, если Аманда лишится чувств.

– Я немного устала, – сказала Аманда тихо, хотя ей хотелось кричать от боли. – Я очень благодарна вам за ваше мужество, но…

– Да, я все понимаю. – Гленда встала, опустила вуаль и исчезла за дверью.

Какая чувствительная девочка! – удивилась она, озабоченно рассматривая в зеркале лифта морщинку на своей шее. Не знает, для чего женщине муж, а для чего любовник.

Вдоль узкой полоски пустынного пляжа покачивались сверкающие черные волны океана. Ночь была тихой и свежей. Аманда отпустила такси, сбежала по песку к воде и сбросила платье на шезлонг. Только холодные объятия стихии остудят пылающий жар в ее голове, в ее пересохшем горле.

– Мамочка, забери меня к себе! Я не хочу жить! Больше некому верить!

Она кинулась в зыбкую коварную мглу, которая вмиг наполнила каждую клеточку ее тела, сделав невесомой. Казалось, больше нет ни рук, ни ног, ни мыслей, только преданная любовь, размешанная соленым привкусом океана.

Еще немного и берег сровняется с линией горизонта, а когда иссякнут силы и руки безвольно лягут на воду, одиночество волн убаюкает ее в мягкой постели холодного безмолвия.

С маяка, жонглирующего лучами света, не замечали бьющуюся с жизнью девушку. Она перестала работать руками и ногами и дважды ныряла в непроницаемую темную толщу, но океан не принимал ее жертву, выталкивая назад, в мир, который не принимала она.

– Будь ты проклята, бездушная вода! Я не гожусь даже на корм рыбам! – в отчаянии закричала Аманда, не найдя сострадания у всемогущей стихии.

Прибрежное течение понесло ее обратно к земле и вытолкнуло на мель.

Стремясь уйти как можно дальше, Аманда плыла изо всех сил, а когда вышла из воды, у нее болел каждый мускул. И чем сильнее ломило тело, тем свободнее становилось на душе. Аманда распласталась на прохладном берегу, вжавшись спиной в песок и чувствуя кожей мельчайшие песчинки. Огромное черное небо висело над головой, спуская к самому лицу Аманды серебряные звезды и перламутрово-белую луну. Аманда знала, на одной из этих далеких прекрасных звезд живет ее мамочка. Будь мама рядом, она бы подсказала, как поступить. Недаром говорят, что со смертью родителей дети, как маленькие, так и повзрослевшие, навсегда теряют ощущение детства.

Аманда повидала страдания и смерть. Она приводила священников к умирающим, чтобы люди исповедовались. О чем они сожалели в свой последний час? О своих нереализованных мечтах, о том, что слишком много работали и не уделяли внимания своим близким. Убийцы каялись в своих страшных деяниях, воры – в том, что нередко отнимали деньги у бедных. Но чаще всего умирающие сожалели о лжи и предательстве. Перед лицом смерти люди, замаравшиеся во лжи, становятся противны самим себе. Они жаждут очистить совесть, но, получив прощение, понимают, что теперь оно не облегчит их участь.