Барбара Пирс - Ночь соблазна

— У меня нет поклонников, милорд, — ответила Маура, сделав положенный реверанс. — И друзей здесь тоже нет. Это наш мир. И ваши друзья беспокоятся о вас.

Она сделала шаг вперед и взяла его за руку.

— Правда? — пробормотал он, сжимая ее руку, пока Маура плыла вокруг него.

Когда они оказались лицом к лицу, она сказала:

— Мистер Броули и лорд Бишмор, должно быть, удивлены тем, что вы танцуете с девушкой, которую открыто презираете. Они преданы вам, и их беспокоит, не желаете ли вы таким образом вынудить своего отца к открытому столкновению. — Они отошли друг от друга, взялись за руки с соседней парой и, проделав один тур вчетвером, снова разошлись. Маура поменялась местами с дамой в другой паре, а в следующем туре вернулась к Эвероду.

— В вашей логике есть изъяны, — сказал он, снова ловя ее руку и двигаясь вперед.

— Это какие же? — Она ответила реверансом на очередной поклон.

— Я вовсе не презираю вас, мисс Кигли.

Маура чуть не сбилась с шага при этом заявлении. Они вновь отошли друг от друга, затем она быстрым движением приблизилась к Эвероду.

— Так вы простили мне прежние обиды? — спросила Маура, задыхаясь от быстрых движений. Она старалась сдержать разочарование, когда он вздрогнул от ее вопроса. — А я думала, нет.

Эверод схватил ее за руку. Маура задохнулась — это движение танцем не предусматривалось.

— Наше положение куда сложнее, чем просто «да» или просто «нет», — пробормотал он, словно извиняясь.

Краешком глаза Маура увидела лорда и леди Уоррингтон. Ей большего и не требовалось, чтобы понять, в какой ярости были оба. Роуэн подошел к отцу и что-то прошептал ему на ухо. Казалось, все трое ждут, что лорд Эверод сейчас перебросит ее через плечо и увлечет в глухие уголки темного сада.

— Ненависть всегда такова, лорд Эверод.

Прошло уже несколько часов после того, как Уоррингтоны вернулись с бала, а граф все бушевал.

— Да у тебя в жилах лед вместо крови! Ты здесь сидишь как ни в чем не бывало, а Эверод тем временем замышляет погубить нашу племянницу! — возмущался граф, стоя на пороге спальни своей супруги.

Кордиал, которым он пытался успокоить себя в библиотеке, прежде чем решил поговорить с Жоржеттой, грозил вот-вот перелиться через край изящного бокала. Жоржетта, глядя в зеркало на отражение мужа, невозмутимо проводила гребнем по волосам. Да, Эверод снова принес огорчение их семье. На ее взгляд, это было досадно, но поправимо.

— Признаюсь, поначалу и я крайне огорчилась, когда Эверод поставил нас в такое неловкое положение на балу, — проговорила она, вглядываясь в отражение грустными глазами. — Но что он, собственно говоря, может нам сделать? Как только Эверод увидит, что его присутствие нас не пугает, ему тут же наскучит преследовать нас напоминаниями о прошлом.

Жоржетта притворялась спокойной, но в глубине души она из последних сил сдерживала раздражение. Эверод вознамерился отравить ее пребывание в Лондоне. Его неслыханная наглость на балу ошеломила на мгновение даже ее. Когда он подходил к ним, его устремленный на Мауру взгляд не поправился Жоржетте — столько в нем было властности. Явная же грубость виконта сама по себе мало трогала графиню.

И все же с Маурой в последние дни что-то происходит. Она стала капризной, скрытной, чего раньше за ней не наблюдалось.

Многие годы Жоржетта старательно взращивала в ее душе страх перед Эверодом. До тех пор пока она может положиться на племянницу, правда об отношениях с Эверодом не выплывет наружу, даже вопроса об этом не возникнет. А вот сегодня, хотя их беседа была весьма краткой, Жоржетта заметила в глазах Мауры огонек интереса, когда та смотрела на виконта.

Да нет, не то чтобы она осуждала племянницу за интерес к Эвероду. Когда-то давно Жоржетта и сама засматривалась на него, а ведь тогда он был пятнадцатилетним юношей. Жоржетта была на девять лет старше и куда искушеннее. Наследник Уоррингтона не устоял перед ее чарами, и она смогла воплотить в жизнь свои мечты, лаская его прекрасное, без единого изъяна тело.

Столь соблазнительный юный виконт стоил риска, на который она ради этого пошла, а с помощью Мауры ей удалось предотвратить неприятности, добившись изгнания Эверода. И то, что она смогла за считанные минуты разглядеть в новом, взрослом Эвероде, лишь подтвердило ее прежние опасения: он стал достойным противником, не считаться с ним невозможно.

Жоржетта положила гребень на столик и повернулась к мужу.

— Ах, Уоррингтон, сядь, успокойся. Я не допущу, чтобы из-за выходки Эверода ты так переживал!

— Бог свидетель, этот негодяй переходит все границы! — бушевал граф, прихлебывая свой ликер. — Танцевать с Маурой! Да он напрашивался на мой вызов!

Такую возможность Жоржетта много раз обдумывала за прошедшие годы, но ее не устраивала непредсказуемость исхода поединка. Она встала и подошла к мужу. Бедняга довел себя до крайнего возбуждения.

— Всего один танец. Ты что, собираешься драться на дуэли с каждым джентльменом, который пригласит нашу племянницу на танец? — шутливо спросила она и ущипнула мужа за подбородок. Немного раньше она и сама излила на Мауру свой праведный гнев за этот «один танец». Ее немного успокоило лишь объяснение Мауры: та была вынуждена, по ее словам, как-то помешать Эвероду выставить Уоррингтонов на посмешище перед всем светом как людей неумных, упрямых и злопамятных. Если уж на то пошло, у Эверода хватало влиятельных друзей в высшем обществе.

Жоржетта обняла графа. Наклонив к себе бокал, она вдохнула запах темного напитка и недовольно поморщилась. Кордиал — так она и предполагала.

— На самом деле, милорд, тебе нужно одно из моих укрепляющих средств. Всего одна рюмочка — и настроение у тебя сразу поднимется.

Она вернулась к туалетному столику, открыла ключом ящик и достала маленькую бутылочку. Если ее сестра оттачивала свой ум с помощью наук, то Жоржетта сосредоточила внимание на растениях. Многие годы она создавала и совершенствовала рецепты снадобий, которые приносили ощутимую пользу и ей, и ее близким. В данную минуту важнее всего было здоровье Уоррингтона.

Граф прикончил свой кордиал и протянул бокал жене.

— Твои настойки поднимают у меня не только настроение.

Прекрасно понимая, что он имеет в виду, Жоржетта посмотрела на мужа с лукавой улыбкой.

— Верно, и мне это только на пользу.

Маура сидела на верхней ступеньке каменной лестницы, спускавшейся в сад Уоррингтонов. Высоко в небе светила луна, веяло ночной прохладой, и девушка плотнее закуталась в шерстяную пелерину. В особняке чуть ли не во всех комнатах горел свет.

Она слышала, как наверху спорят дядя с тетушкой. Отсюда слов было не разобрать, но ей показалось, что они упоминают ее имя. Как только лорд Эверод с коротким поклоном отошел от нее, Роуэн ледяным тоном сообщил, что они сейчас же покидают бал.