Диана Рейдо - Свадебный талисман

– Выбирайте.

– У меня разбегаются глаза! Я просто не могу выбрать! Рахат-лукум. Пастила с фисташками и миндалем. А вот и пахлава! Невероятно! Это просто феерия!

– Стейси, не мучайтесь. Возьмите всего, чего вам захочется.

Она прищурилась:

– А я не лопну?

Он засмеялся.

– Не исключено! В таком случае придется прийти вам на помощь и съесть уцелевшее.

– Но здесь дорого, – осторожно сказала Стейси.

– Не забивайте себе голову. – Похоже, Питер не расхохотался лишь из вежливости. – Я же сказал, что угощаю вас.

Да, действительно, что это я. Стейси мысленно дала себе пинка. Предупреждать о дороговизне преуспевающего бизнесмена, наверняка миллионера.

Или будущего миллионера. В возможностях и перспективах Питера Стейси почему-то не сомневалась.

– Мне приятно угодить вам, Стейси, – тихо сказал Питер.

Она опустила голову, не зная, что ответить.

Кажется, теперь она впервые растерялась по-настоящему.

Одно дело, когда она храбро сражается со своими собственными фантазиями, надеясь на взаимность чувства и одновременно отказывая себе в этой надежде. И совсем другое – видеть, что у ее чувств есть хоть какая-то взаимность.

Впрочем, может быть, она и сейчас заблуждается?

Что-то новое, доселе не испытываемое, толкнулось у нее в груди, заставляя прояснить ситуацию. Что может быть проще – задать прямой вопрос и получить прямой ответ!

– Почему это вам приятно? – спросила она, поднимая голову.

И, наверное впервые, по-настоящему растерялся Питер.

Потому что пришло время либо озвучить существующие мысли, либо отказаться от них.

– Не знаю, Стейси, – тихо сказал он.

– Вот как?..

– Понимаете, вы… Вы как ребенок. Радуетесь сладостям, ведете себя искренне, непосредственно. Хотя иногда поражаете обстоятельным подходом, профессионализмом, выверенным вкусом. Вы радуетесь жизни, и, глядя на вас, невольно начинаешь радоваться сам.

– Хоть вам это и не положено.

– Хоть мне это и не положено, – повторил он.

Официант принес салаты и хлеб, наполнил бокалы вином.

Питер был так погружен в свои мысли, что не обратил на это внимания и ничего не возразил.

– Горячее будет через пятнадцать минут, – с любезной улыбкой сообщил официант.

– Да, спасибо. Понимаете, Стейси, в вашем агентстве царит такая атмосфера живости, что невольно проникаешься этим. Чувствуешь себя тоже живым.

– Питер, не прибедняйтесь. Вам это не идет. В энергии и живости и вам не откажешь.

– Энергия, активность, предприимчивость. И чисто детская импульсивность, спонтанность, радость в каждом проявлении. Думаю, это разные вещи, – не согласился Питер.

– Вы делаете из меня совсем уж ребенка, – решила было обидеться Стейси.

– Отнюдь! Вы, насколько я успел заметить, прекрасно ведете дела. Не играя в жесткую бизнес-леди, не растеряв женственности, четко представляете, что и зачем вы делаете.

– Спасибо за комплимент.

– Не за что. Честно говоря, вы довольно молоды для той деятельности, которой занимаетесь.

Кажется, они переключились на более безопасную тему. Стейси подцепила вилкой зелень из салата.

– Я совсем недавно начала возглавлять агентство, – призналась она. – Но для предпринимателя вашего уровня мой бизнес – это и впрямь где-то на уровне детского сада.

– Отчего же! Вы занимаетесь делом, которое любите, ответственно подходите к нему. Это уже заслуживает уважения. Сколько людей по утрам отправляются на работу, которую ненавидят! Сколько людей выполняют ее кое-как, расхлябанно и без вдохновения!

– Наверное, им просто не повезло, и они не нашли свой путь. – Стейси сделала глоток вина. Оно оказалось чуть терпким, и довольно приятным на вкус. В висках слегка зашумело, но Стейси решила не обращать на это внимания.

– А вы, стало быть, нашли. Расскажите мне, как это случилось.

Стейси покрутила вилку в руках и сделала еще глоток вина.

– Ну же, – подбодрил ее Питер, – мне действительно интересно!

– Даже не знаю, с чего начать, – призналась она. – Это слегка похоже на волшебную сказку.

– Начните сначала, – посоветовал он.

– В этом агентстве я чуть больше двух лет. До этого работала, как и многие другие, на нелюбимой работе. То есть… это теперь я понимаю, что работа была нелюбимой.

– Что за работа?

– Ассистент, ну или секретарь. Небольшая контора, распространение всяких электронных компонентов.

Питер расхохотался.

– О, Стейси! Вы меня порадовали. Где вы – и где электронные компоненты.

– Мне нужно было с чего-то начинать, – возразила она. – К тому же я тогда едва окончила колледж. Не знала, куда податься. В колледже не проявляла никаких особых склонностей, не демонстрировала ярких способностей. Словом, ни то ни се.

– Видимо, вы не слишком тогда себя жаловали.

– Вот я и устроилась ассистенткой в эту контору. Помогли знакомые, правда немного. Других вариантов у меня не было. Я не знала, чего хочу от жизни, чем желала бы заниматься. Да и что я тогда знала о себе?

– А сейчас знаете?

– Думаю, что сейчас я знаю себя больше.

– Что же было потом?

– Потом… – Стейси вздохнула. – Унылые будни. Дни, очень похожие один на другой. Поручения, звонки, факсы, однообразные и скучные задания. Работа позволяла оплачивать счета.

Принесли горячее.

– Но, должна сказать, я очень старалась. Поддерживала с коллегами хорошие отношения, пыталась выполнять свою работу как можно лучше. Когда я стала делать все быстрее и оперативнее, чем обычно, мне подбавили обязанностей. А потом еще и еще.

– Распространенная практика, – кивнул Питер, принимаясь за утиные грудки.

– В должности не повышали, зарплату не прибавляли. В один знаменательный день муж… – Стейси сделала еще глоток вина, словно запивая только что произнесенное слово «муж», – порекомендовал мне либо добиться прибавки к окладу, либо уходить от них.

– Не могу сказать, что ваш муж был так уж не прав.

– Да, но… при этом он сказал, что я не блещу особыми талантами и вряд ли когда-либо сделаю карьеру в какой-либо из известных человечеству областей.

– Ваш муж, простите, либо дурак, либо слепец, – спокойно сказал Питер.

Стейси вспыхнула.

Но потом ей пришло в голову то, что, собственно, защищать Кевина лишь потому, что он ее муж, бессмысленное занятие.

– Повторяю, тогда и я не знала себя.

– А он?

– А он не знал меня никогда, – со вздохом призналась она. Вино развязало ей язык – вряд ли она решилась бы на подобные признания в обычном состоянии.

– Дело ваше, – махнул рукой Питер. – Боюсь, он мало меня интересует. Не уверен, правда, что и вас он интересует в должной мере. Но что там было дальше?

– Дальше? Я уволилась.

– Ну разумеется!

– Разумеется, – повторила Стейси. – Но не все было так просто. Я пришла к боссу с заявлением, а он в свою очередь объявил мне, что так и так собирался меня уволить. Мол, я бездарная, бесталанная девчонка, которая не то чтобы зря получает деньги, но их с гораздо большей пользой можно употребить на любого другого сотрудника.