Шарлотта Хьюз - Плут

Заметив его удивленный взгляд, Коуди продолжала:

— Мне надоело слышать, как я испортила твою жизнь! Он не ответил, и она опять продолжала:

— Я считала, что делаю тебе одолжение, ты не понял? Ты думаешь, я не знала, как тебе была ненавистна бедность? Представь себе, знала. И я вовсе не хотела, чтобы ты возненавидел меня за то, что я отняла у тебя шанс и заставила отказаться от своей мечты и работать на текстильной фабрике.

Голос у нее сломался.

— Посмотри на это теперь. У тебя все есть: деньги, слава, власть. Вероятно, все, что ты хочешь.

Ему впервые пришла в голову мысль, что Коуди, возможно, страдала не меньше, чем он. Что, может быть, она пошла ради него на жертвы. Все время он чувствовал себя обманутым, отвергнутым, одураченным за свою любовь к ней. Теперь он понял, что она так же любила его. Любила настолько, чтобы дать ему свободу. Что-то шевельнулось в его душе. Она обманула его, но сделала это ради любви. Она хотела, чтобы он осуществил свои мечты. Осознание того, что она сделала это ради него, потрясло его до глубины души.

Он никогда не знал такой неэгоистичной заботы о себе. Но ведь он не знал и никого похожего на Коуди. Он смутился.

— Все это не имеет значения без тебя, — проговорил он.

Коуди почувствовала, что вот-вот заплачет.

— Дикон, я сожалею, если сделала тебе больно и еще более сожалею, что обманула тебя в связи с Кетти. Я думала, что поступаю правильно, я тебя любила и не хотела, чтобы что-то стояло на пути твоего счастья.

Она сглотнула.

— Даже я. Даже… наша дочь. Я знаю, что для нас все уже слишком поздно, но не для Кетти. Кетти еще жить и жить…

Он не плакал с того дня, как похоронил сестру, но он помнил признаки приближающихся слез. Сердце болело, а глаза горели. Когда он заговорил, голос его дрожал:

— Так мы и сделаем, Коуди.

Сначала Коуди решила, что не поняла его. Она подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее.

— Что ты говоришь?

— Что еще ничего не поздно. Я хочу начать сначала, Она сделала шаг назад и покачала головой.

— Я не могу, Дикон. Мы теперь совсем другие.

— Мы те же, что и были всегда, — нежно улыбнулся он. — Только нам не надо ни от кого прятаться.

— Я не это имела в виду. Мне не нужно поместье в Мемфисе. Я не хочу проводить три четверти своего времени в одиночестве, пока ты колесишь по стране. Я не хочу делить тебя с любой кучкой людей, которую ты встретишь в дороге.

— Я не буду больше разъезжать, Коуди. Ты же слышала, я кончаю с этой стороной своей деятельности.

— А как же твоя карьера?

— Я буду выступать время от времени, — пояснил он. — Чтобы можно было оплачивать счета и меня не забыли, — улыбаясь, добавил он. — Теперь я хочу в основном писать песни. Это всегда было для меня любимым занятием.

Коуди была оглушена.

— И к чему же мы придем? Дикон шагнул ближе.

— Я хочу тебя, Коуди. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Только на этот раз я не позволю тебе уклониться.

Ей показалось, что у нее подкосились колени, — Ты хочешь сказать, что все еще собираешься на мне жениться? После всего, что случилось?

Дикон положил руки ей на плечи и заглянул в глаза.

— Я никогда не переставал любить тебя, Коуди, Я мог порой тебя ненавидеть, — добавил он с улыбкой, — но я всегда любил тебя.

Взгляд его стал таким нежным, что у нее чуть не разорвалось сердце, Когда я думаю, скольким ты пожертвовала ради меня, — он помолчал и покачал головой. — Никто, никогда не делал для меня ничего подобного, Коуди. Только ты. И только ты можешь заполнить пустоту в моем сердце. Пока я не увидел тебя вновь, я жил, как в глубоком сне. Жизнь не имела истинного значения. Найдя тебя, я словно вышел из тумана. Словно увидел солнце после нескольких месяцев непрерывных дождей. Как весна после первой оттепели. Как пробуждение в яркое летнее утро.

Он стиснул ей плечи.

— Мы не можем вернуться назад и переделать то, что сделано. Но мы можем начать заново. Ты, я и Кетти. Мы будем семьей.

— Но где мы будем жить?

— Да плевать, где жить. Хочешь остаться здесь — прекрасно. Мы можем снова сделать этот дом домом и здесь будет много места для детей. Только скажи, что ты выходишь за меня, Коуди. Все остальное утрясется.

— О, Дикон… — Коуди сделала паузу, шагнула ближе и вдруг оказалась в его объятиях. — Конечно же, я за тебя выйду.

— Ты такая сладкая, — пробормотал он ей в губы. — Я хочу тебя так же, как хотел в восемнадцать. Никогда больше не убегай от меня, Коуди.

— Никогда, — пообещала она, — Покуда я жива, буду только для тебя…