Лиз Филдинг - Тайная свадьба

– Ты не сможешь сесть за руль «порше», – напомнил он. – Задние фары разбиты.

– Я вызову такси.

– Ты не сделаешь ничего подобного!

Вина заставляла Молли отказаться помощи мужа. Гарри страдал от боли, а она нежилась в объятьях Тома. Теперь она его отталкивала, стараясь стереть воспоминания о проведенной вместе ночи. Но у Тома были другие планы.

– Пройдет целая вечность, пока такси сюда доберется, – сказал он, доставая из шкафа ее пальто и подхватывая ее сумочку. Молли никак не могла решиться, тупо глядя на телефон. – Ты ему очень нужна, Молли. И чем скорее, тем лучше.

Она резко повернулась в его сторону.

– Пожалуйста, не притворяйся, что тебе до этого есть дело.

– Молли, будь добра, прекрати.

– Что прекратить?

«Винить себя». Он собирался произнести именно эти слова. «Пожалуйста, не вини себя». Плохая идея. Тогда что сказать? «Пожалуйста, не беспокойся так о мужчине, который, несмотря на прошлую ночь, для тебя дороже всех на свете»? Лучше об этом не думать.

– Прекрати тратить время на споры.

Получилось в самый раз. Молли развернулась и поспешила к двери. Беспокойство в ее глазах мучительно резануло по сердцу Тома.

Ни за что в жизни Молли не хотела бы повторить эту поездку. Пока в ее голове проносилась одна за другой кошмарные сцены, знакомые каждой матери, мрачный молчаливый Том сконцентрировался на автомобиле, ведя его на грани превышения скорости.

Он подлетел к входу в больницу и сделал движение, чтобы выйти и открыть для нее дверь.

– Нет, – воскликнула Молли. – Здесь нельзя оставлять машину.

– Знаю, потом я поеду на стоянку.

– Не стоит беспокоиться. Спасибо, что подбросил, но тебе не нужно оставаться. Я не хочу, чтобы ты оставался.

Молли вышла из машины так быстро, как только смогла, слишком поздно поняв, что ноги ее не держат и что все тело дрожит. Через секунду Том оказался рядом, обнял ее за талию и осторожно поддерживал, пока она не пришла в себя.

– С ним все будет в порядке, – заверил Том.

– Почему именно он? – Энджи заверила, что ничего серьезного, но… – Он споткнулся на ступеньках…

На долю секунды он обнял ее, и Молли прильнула за утешением, которые дарили его руки. Том резко выпрямился и подтолкнул ее к двери.

– Иди к нему. Я вернусь, как только припаркую машину.

– Нет!

Ее чувства к мужу никогда не менялись, и воспоминания о прошлой ночи Молли хотела сохранить, как особенные, незапятнанные. Том всегда был невероятно привлекательным, его теплота соблазняла. О себе она не думала. Но его мог полюбить Гарри, а потом Том их обоих бросит, разбив сыну сердце.

Молли глубоко вздохнула.

– Я не хочу, чтобы ты оставался, – повторила она, выталкивая слова одно за другим, хотя каждое из них разрывало ее сердце. – Том, ты попытался, но это не сработало. Пожалуйста, не делай нам обоим еще хуже.

Том чувствовал ее боль и, казалось, что его внутренности выворачивало, словно кто-то накручивал их на огромную вилку, словно спагетти.

– Молли, ты сейчас слишком взволнована. Давай поговорим позже.

– Пожалуйста, хоть один раз в жизни сделай что-то бескорыстно. Уходи. Уезжай. Прямо сейчас.

Том понимал, почему она хотела отослать его с глаз долой, но не собирался никуда исчезать.

– Тебе нужно будет вернуться в отель. И как ты туда доберешься, если я уеду?

Молли застонала.

– Отель! Семинар! Они будут ждать…

– Доверься мне, – попросил он. – Я же писатель.

– Не самая лучшая рекомендация.

– Согласен, но я имел в виду, что найду замену, того, кто сможет провести вместо тебя семинар. Выкинь все постороннее из головы. Лучше узнай, что случилось с Гарри.

Немного подумав, Молли признала, что нуждается в его помощи.

– Спасибо.

– Всегда к твоим услугам, – тихо ответил он, благодаря небо за маленькую победу.

Молли уходила от него в отделение неотложной помощи, где ее поглотит ужасный водоворот неприятностей.

***

Том припарковался, нашел телефон и позвонил одной очень популярной писательнице, которая жила всего в десяти минутах езды от отеля. Наобещав луну и звезды с небес, уговорил ее закончить семинар. После чего позвонил Рэйчел, чтобы ввести ее в курс дела. Только после этого Том направился в больницу.

Он знал, что сухое «спасибо» Молли на самом деле означало «прощай». Но он ей нужен. Хотя бы для того, чтобы довести до дома. А если Гарри серьезно пострадал, то он, Том, будет ей нужен еще больше. И он будет рядом. Всегда.

Он не обманывал себя. Прошедшая ночь все больше становилась прошлым. Только он начал надеяться на сияющее будущее, несчастный случай с Гарри сделал его размытым и неопределенным.

Том не нашел Молли в комнате ожидания. Только тогда он сообразил, что не знает фамилии Гарри и не сможет узнать, куда его увезли.

– Том Гаррик? Вы Том Гаррик? Я видела вашу фотографию в газетах. – Он еле сдержал стон. Сейчас только прилипчивых фанатов и не хватало! Том неохотно обернулся и оказался перед невысокой по-матерински доброй женщиной. – Молли сейчас у врача.

– Вы были с Гарри? Насколько серьезно он пострадал?

– Жить будет.

Это могло означать все что угодно: годы в коме, жизнь в инвалидном кресле. Том понимал, что не может защитить Молли от последствий несчастного случая. Он никогда не посмеет обратиться к ней с просьбой оставить Гарри, если этому человеку нужна будет ее помощь.

– Энджи Блейк, если вас интересует мое имя, – добавила женщина.

– Блейк?

Так вот от кого Молли взяла новую фамилию.

– Мы разговаривали по телефону. По крайней мере, вы говорили со мной прошлой ночью, – уточнила она.

– Прошлой ночью? Но…

– Долгие годы я работала уборщицей у леди Харрингтон, – продолжила женщина, сжалившись над растерянным Томом. – Знаете ли, родители Молли всегда мечтали о мальчике, и так и не простили ее, бедную крошку, что она родилась девочкой. Она пришла ко мне, когда окончательно с ними порвала.

Он обернулся. Стоя спиной к нему, Молли благодарила врача. Она выглядела великолепно – слегка растрепанная, в не сочетающихся по цвету предметах одежды, которые впопыхах надела, торопясь добраться до больницы. Том чувствовал такую всепоглощающую любовь к жене, что у него сжималось сердце. К сожалению, иногда любовь требует жертв, чтобы сделать счастливым любимого человека.

Он смотрел, как жена пожала врачу руку, обернулась и поискала глазами Энджи. В этот момент он заметил ребенка, которого она держала на руках. Одна его ручка была в гипсе.

Мальчик не старше четырех лет, с копной темных вьющихся волос и серыми смешливыми глазками. В малыше он узнал себя четырехлетнего, каким его сохранили старые фотографии. Озорник извивался в материнских объятьях не в силах дождаться, когда он сможет показать Энджи Блейк свой гипс.