Эмеральд Бакли - Клеопатра из графства Дербишир

– Э-э-э… – он кашлянул и прочистил горло, – давай.

– По-моему, ты из последних сил сдерживаешь смех.

– Нет, я…

– Поверь, если бы я скрылась за ширмой и в нужный момент вышла оттуда пританцовывая, с венчиком из перьев в руке, ты бы с катушек слетел!

– У тебя и веничек из перьев есть?

Боже, такой был и у Кэти! Эрни до сих пор помнил, как она легкими изящными движениями смахивала пыль с родительской антикварной мебели. А из одного подслушанного и записанного разговора с дворецким он узнал, что в приватной обстановке Кэти использует перья совсем по-другому…

– Да. Лежит за ширмой. Что, думаешь, это чересчур шаблонно?

– Мм…

– Да, ты прав, венчик покупать не следовало. А как тебе костюм? Не слишком вызывающий? Пожалуйста, не бойся меня обидеть, говори что думаешь. Может быть, следовало достать настоящую униформу горничной? Это было бы элегантнее…

Боже, она и вправду не понимает, что со мной делает! – мысленно простонал Эрни. Какое мне дело до элегантности? Сейчас я могу думать только о сексе – о диком, безудержном сексе!

– Ты выглядишь…

– Знаю. Как девица с панели. Я, правда, проституток никогда не видела, но, наверное, они носят что-то в этом роде. А ты видел?

– Да.

– Ух ты! Как интересно! А ты… Прости, я не хочу лезть в твою личную жизнь, просто никогда не встречала мужчину, который пользовался бы… Я хочу спросить, ты когда-нибудь платил какой-нибудь женщине за…

– Нет. И, для сведения, на проститутку ты совсем не похожа. – Каким-то непостижимым образом Эрни удалось связать эти несколько слов.

Но Пэтти его замечание вовсе не обрадовало – наоборот, она почему-то выглядела разочарованной.

– Что ж такое? На проститутку не похожа, на классическую «французскую горничную» – тоже. Неужели этот наряд вообще не способен возбудить мужчину?

– Ну, я бы так не сказал…

Пэтти просияла.

– Значит, ты думаешь, в принципе это может сработать?

– Угу.

– Эрни, какой ты милый! Знаешь что? Если не возражаешь, я не буду переодеваться и немного попрактикуюсь в ходьбе на каблуках. Понимаю, после того как я грохнулась, всякий эффект для тебя потерян, но я выложила за эти туфли кучу денег и хочу, чтобы при виде них у любого парня глаза на лоб полезли. – С этими словами она двинулась в кухню. – А теперь ты, пожалуйста, расставь мебель, а я накрою на стол. Ты будешь то же пиво, что в субботу?

– Да, пожалуйста.

Никогда еще Эрни не оказывался в столь идиотской ситуации! Пэтти решила его соблазнить, но после неудачного выхода отказалась от своего плана. Теперь, похоже, она видит в нем только друга. А он жаждет ее больше, чем умирающий в пустыне – глотка воды. Но она, как видно, твердо решила вместо секса поужинать пиццей. Так что Эрни скинул пиджак, открыл коробку и достал оттуда столик и стулья.

– Где ты хочешь поставить стол? – спросил он.

– В дальнем углу, у окна. Тебе налить в стакан или оставить в бутылке?

– Оставь в бутылке.

Эрни оттащил мебель в дальний угол, за потрясающую кровать. Никогда еще он не ел пиццу в спальне женщины. Но, похоже, все сложилось так, что ему остается лишь съесть свою порцию, выпить пива и уйти. Все его терзания – впустую!

Он расставлял стулья вокруг стола, когда за спиной у него появилась Пэтти.

– Ваше пиво, сэр, – промурлыкала она.

Обращение «сэр» заставило сердце Эрни забиться быстрее. По спине пробежала дрожь предвкушения. Но, может быть, она просто шутит? Может быть, чувственные, вызывающие нотки в голосе ему просто послышались? Эрни обернулся – и глаза его расширились.

Обеими руками Пэтти держала поднос с нарезанной пиццей. Пиво она тоже принесла – но не на подносе, о нет! Она чуть опустила руки, и Эрни заметил, где угнездилась бутылка. Ткань лифа и раньше облегала грудь словно вторая кожа, теперь же, казалось, она готова лопнуть.

Не отрывая от Эрни глаз, Пэтти присела в легком книксене. Ресницы ее трепетали, в зеленых глазах читалось недвусмысленное приглашение.

– Ужин накрыт, сэр.

У Эрни пересохло в горле.

– Снова… тренируешься?

– Мой добрый господин, прошу вас, поиграйте по моим правилам, – промурлыкала Пэтти. – Вступление я испортила, но, может быть, мне удастся спасти вечер.

Эрни задрожал от восторга… и благодарности. Так она все-таки решилась! Что ж, на этот раз ее старания увенчаются успехом.

Эрни стоял перед кроватью на коленях, тщетно стараясь совладать с дыханием. Никогда еще он не занимался любовью так – в игре, разыгрывая вместе с партнершей сексуальное представление. И теперь понял, что многое упустил. Игра ему понравилась, и Эрни надеялся, что она еще не кончена.

– Пэтти… – прошептал он. – Я… я сейчас вернусь.

Каким-то чудом ему удалось найти дорогу в бывшую спальню, а оттуда – в ванную. Путь освещали свечи, словно Пэтти заранее знала, что ему понадобится совершить это путешествие. Эрни избавился от презерватива и вымыл руки. Немного постоял, опираясь на раковину и свесив голову, словно спрашивал себя, в какую чертовщину впутался.

Всего за два вечера Пэтти овладела его мыслями, чувствами, волей. Он пришел, чтобы сделать ей одолжение, а чувствует себя рядом с ней, словно мальчишка рядом с искушенной женщиной. Такой партнерши у него еще не было, а новые переживания выбили Эрни из колеи. Он чувствовал, что становится зависим от Пэтти, что скоро не сможет без нее обходиться. И это чертовски пугало.

Два дня назад он вообразить не мог, что будет стоять голышом посреди ее квартиры и не захочет уходить. Больше всего ему сейчас хотелось вернуться в огромную кровать, лечь с Пэтти рядом, дразнить ее и играть с ней до рассвета.

Но это опасно. Сон в одной постели – первый шаг к привязанности. А не хочу, сказал себе Эрни, не могу ни к кому привязываться. Если у меня есть хоть капля мозгов, я сейчас оденусь и уеду домой. Мне нужно держать дистанцию.

Но – в том-то и проблема – Эрни не желал держать дистанцию. А желал роскошное, чувственное тело Пэтти. Желал новых сюрпризов, новых фантазий. Желал Пэтти Скимпол – снова и снова.

С тяжким вздохом Эрни вышел из ванной. Ему не хватает духу уйти – что ж, придется смириться с этим унизительным фактом. Не сказать, впрочем, что он был сильно этим расстроен.

Эрни думал, что Пэтти лежит на кровати и ждет его. Однако ее на кровати не было.

– Пэтти?

– Я переодеваюсь, – донесся из-за ширмы ее голос.

В тот же миг на край ширмы, напомнив Эрни о пережитой только что дикой скачке, черной бабочкой вспорхнул сетчатый чулок. Мгновение спустя к нему присоединился второй.

При виде чулок – а особенно при мысли о том, что там, за ширмой, обнаженная Пэтти, – рот его наполнился слюной. Господи, если я не остановлюсь, мысленно простонал Эрни, то скоро начну истекать слюной – в буквальном смысле.