Джессика Стил - Плохие соседи

Пернел уже собиралась повернуться и молча покинуть поле битвы, когда за спиной у нее внезапно раздался его голос:

– Вы действительно испугались вчера вечером?

Вопрос застал ее врасплох – никак она не привыкнет к этим переходам. Вчера он был мужественным, мягким, а сегодня опять жесток и груб.

– Кого? Вас?

– Конечно, не меня, глупышка! Вашего ухажера!

– Благодарю вас, – съязвила Пернел, ничуть не задетая, что ее назвали «глупышкой». Докладывать этому грубияну, что Крис Фармер весь вечер считал, будто его завлекают? Нет уж; но надо же как-то ему объяснить… И она промямлила: – Я… это… просто немного перебрала вчера. – Хватит с него такой мотивировки.

Слова ее, кажется, немного разочаровали Хантера. Несколько долгих секунд он молча смотрел на нее, наконец, осторожно задал вопрос:

– Но ведь вы, полагаю, уже не девственница?

Вот это да! Какая наглость с его стороны!

– А почему бы и нет?

В ответ прозвучало нечто непечатное.

– Спасибо, – только и осталось ей поблагодарить еще раз.

– К черту ваше «спасибо»! – прорычал Хантер. – Вам надо головку проверить – все ли с ней в порядке!

– Это почему же?

Да, почему, собственно, будучи девственницей, ей не следует ею быть?

– Да потому, что любому нормальному человеку сразу было бы ясно, что собой представляет этот тип!

– Безусловно, для вас это бы трудности не представило! – По лицу его она поняла: намек не очень-то пришелся ему по вкусу. Ох, она же несправедлива к нему – он так нежно утешал ее, прижимал к себе… – Но ведь я только хотела показать ему мой дом, как я его отделала, а он… – Большая уступка Хантеру – учитывая его сегодняшнее поведение.

Однако по всему видно, он не оценил ее попытки быть хорошей: он вдруг громко хмыкнул и удалился в сторону своего гаража.

«Нахал!» – продолжала кипеть Пернел, собирая обрывки бечевки, досок и складывая все это в свой сарай. Большую часть дня она провела в саду позади дома – это когда Хантера не было поблизости, а когда он появлялся, она уходила в дом звонить матери.

– Когда же ты навестишь нас?

В который раз мама это спрашивает… И, правда, с тех пор как Брюс завершил свои дела в Уилтшире, их встречи стали совсем редкими.

– Да вот еще приведу свой сад в божеский вид – тогда.

Пернел положила трубку и пошла посмотреть, чем это занимается на заднем дворе Хантер. Потом, поставив на предохранитель защелку передней двери, занялась той частью сада, что перед домом. Потрудившись как следует, довольная проделанным, она вернулась в дом, лишь совсем выбившись из сил. Сколько ей еще всего предстоит, пока у нее воцарится такой же порядок, как на участке соседа… Что ж, теперь появится больше свободного времени – наверстаем упущенное. Только надо срочно приобрести посадочный материал. И с этими мыслями она поднялась наверх принять ванну.

Натянула чистые джинсы, свежую белоснежную рубашку, спустилась вниз, приготовила еду и, к своему удивлению, обнаружила, что думает: какую пищу сейчас поглощает ее сосед? И тут же выругала себя: да почему, вообще говоря, ее заботит, чем этот поросенок набивает себе брюхо? «Лучше вытирай-ка посуду и размышляй о своем саде!» – велела она себе. Захлопнулась задняя дверь в его доме, шаги по гравийной дорожке, приближаются сюда… Сердце ее забилось в сумасшедшем ритме, и она повернулась спиной к кухонному окну – как раз пора положить вилки в ящик шкафчика.

В дверь постучали… вполне как будто мирно, дружелюбно… Но она уже не раз обманывалась и на всякий случай репетировала суровую отповедь – пусть только он раскроет рот… И все же оказалась совсем не подготовленной к тому, что произошло дальше. Дверь отворилась – показался Хантер с бутылкой вина в руке. Пернел замерла и не успела произнести ни слова из наскоро выученной пылкой речи.

– Вы не хотели бы показать мне, как оклеили комнаты?

У нее прямо-таки челюсть отвисла. Не так давно они просто рычали друг на друга! И вот он является, да еще и, похоже, поддразнивает ее! Она, кажется, не в состоянии удержаться от смеха, хотя преисполнена сознанием – необходимо изо всех сил сохранять серьезность.

– Но ведь вы уже все видели!

От нее не ускользнуло, что Хантер заметил ее потуги не рассмеяться. Ну да, она имеет в виду тот день, совсем недавно, в прошлый четверг, когда были готовы только две комнаты. Он забрался к ней по лестнице и спустился в гостиную. А сейчас, безошибочно определив ход ее мысли, заранее предупредил:

– Прошу простить, но, как правило, спальня – последняя комната, куда я вхожу.

Пока она судорожно подбирала достойный, остроумный ответ на подобное заявление, он осведомился:

– Вы кого-нибудь ждете?

У нее вертелись на языке два варианта ответа, но он явно предлагает мировую после их утренней стычки…

– Входите, – пригласила она и достала из шкафа два бокала.

Сидели в гостиной, пили вино, и Хантер признал: на него произвело большое впечатление, какую работу она выполнила – одна, без чьей-либо помощи.

– Сначала я не воспринимал всерьез то, что вы собирались сделать, – мягко произнес он.

Во всем его облике ей виделось столько обаяния, что она сама стала подыскивать извинения для его утренних подвигов.

– Вполне естественно, что после трудной недели вам хотелось покоя и отдыха здесь, в этом уединенном уголке.

– Ну, вы уж слишком меня защищаете! – улыбнулся Хантер.

Боже, как он мил, как привлекателен! Ах, вот в чем истинная причина его визита – просит оказать ему услугу, вот и все. На следующей неделе ждет посылки, не получит ли ее Пернел в его отсутствие? Да-да, конечно же, получит. Но… почему бы не распорядиться, если это так важно, чтобы ему адресовали на лондонскую квартиру? Хотя, может быть, именно это почтовое отправление должно прийти сюда, в Миртл-коттедж? На том Пернел и порешила.

Вообще в этот вечер она сделала несколько открытий. Во многих отношениях вкусы их сходятся. А если они иногда и спорят, то это не обязательно должно переходить в ссору. Когда он наконец встал и заявил: «Не желаю больше вам надоедать», она почувствовала – не хочется отпускать его. Однако не удерживать же… Любезно проводив его до двери и бросив взгляд на часы, Пернел поразилась – как незаметно пробежали полтора часа.

– Вы ведь и кухню привели в порядок? – на ходу бросил он и, неожиданно обернувшись, заметил удивленную улыбку на ее лице.

– Вы… вы же слыхали, как я стучала… даже позвонили мне в воскресенье утром… – рассмеялась Пернел.

Он перевел взгляд с ее губ на большие карие глаза.

– Разве я не говорил вам уже, что вы неисправимы?

– Возможно, – лукаво промолвила Пернел, и сердце ее радостно забилось, когда она увидела и на его лице улыбку.