Линда Гуднайт - Фея Сластей

Наконец Роза смягчилась и позвала:

– Лили! Выходи.

Сзади раздалось хихиканье. Ну и дела! Лили тоже пряталась поблизости!

– Мама, ты выйдешь замуж за Купера? – спросила Лили, появившись из-за гигантской ели.

– Лили, заткнись! – с яростью набросилась на сестру Роза.

– Роза Изабелла! – остановила дочь Натали. Присев на корточки, она взяла ее за руки. – Что с тобой?

– Я не хочу, чтобы ты выходила замуж.

Купер тоже присел рядом и убедительным тоном опытного врача сказал:

– Роза, мы с твоей мамой друзья. Мы с ней очень занятые люди, и у нас просто нет времени, чтобы думать о женитьбе.

Купер все правильно сказал. Так и должно быть. У него вся жизнь заключена в карьере. А она – работающая мама.

Но Розе было трудно это понять. Она сморщила лоб, соображая, что к чему, и Натали стало ее страшно жалко. Роза думает, что она предает память о Джастине!

– Правда? Вы не поженитесь? – спросила Роза.

– Совершенно точно. – Купер произнес это очень убежденно.

Наверное, он прав – так и надо говорить с девочками, но Натали это немного уязвило. Господи, да она смущена не меньше Розы!

– Клянетесь на мизинце? – девчушка протянула Куперу ладонь с согнутым мизинчиком.

Купер засмеялся и протянул свой мизинец.

– Серьезная сделка. Ты собираешься стать юристом?

– Может, и стану. Или доктором, как мой папа. Он помогал людям выздороветь.

Роза сражается за память своего папы, за то, чтобы никто не занял его место!

Лили, о которой забыли, крикнула:

– Эй, вы, пойдемте! Мы с мистером Фредом нашли здоровенную елку. Знаете, что сказал мистер Фред? Он сказал, что елка Эшли по сравнению с нашей похожа на ветку с помидорами.

Все засмеялись, и неловкость улетучилась. Но Купер больше не пытался взять Натали за руку.

А она… она почувствовала облегчение и… разочарование.

– Какая огромная…

Рождественская ель заняла все свободное пространство в крошечной гостиной и наполнила квартиру густым хвойным запахом. Натали сомневалась, покупать или нет такую большую елку, но близнецы вместе с Купером убедили ее.

– Необыкновенно красивая. – Купер, довольный собой, прилаживал подставку.

Весь вечер он дурачился и шутил с близнецами. А стоило ему взглянуть на Натали, сверкнуть своей неотразимой, сексуальной улыбкой, как у нее начинала гореть шея, сердце – бешено колотиться, словно она – девочка-подросток, влюбившаяся в первый раз.

Чтобы не предаваться таким мыслям, она включила рождественскую музыку и начала вынимать из картонной коробки елочные украшения. Да, игрушек у них для такой огромной елки явно недостаточно.

– Девочки, если вы поможете Куперу, я приготовлю попкорн.

– И горячий шоколад? – спросила Роза. – И сладкое печенье?

– Вы уже ели сегодня сладкие булочки.

Роза была недовольна, но ее страсть к сладкому росла с каждым днем, и нельзя этого допускать.

– Купер тоже хочет булочек. Правда, Купер? – схитрила Роза.

Он засмеялся:

– С разрешения твоей мамы.

Роза бросила на него неприязненный взгляд, но сменила гнев на милость, когда он вручил ей конец гирлянды из электрических лампочек. Ему предстоит завоевать любовь Розы. С Лили таких трудностей не предвидится – девочка радостно внимает каждому его слову.

Натали оставила дочек на попечении Купера, а сама протиснулась среди коробок с игрушками на кухню. Готовя попкорн, она прислушивалась к детскому визгу и густому баритону Купера – они спорили о том, как лучше развесить лампочки, потом с хохотом во все горло распевали по очереди рождественские гимны.

Джастин никогда не бывал дома, если украшали елку. Ни разу. Они с девочками занимались этим без него – он работал. Конечно, украшение елки всегда было для них праздником, но не таким веселым, как сейчас. Наблюдая за Лили и Розой, Натали понимала, как им не хватает отца. С одной стороны, она злилась на Купера за то, что он вторгся в ее жизнь и напомнил об их потере. А с другой… она была благодарна ему за то, что он здесь. Возможно, Купер не такой уж плохой друг.

Но целовать ее ему не следовало.

Натали выложила попкорн в большую деревянную миску и вернулась в гостиную, где из стереопроигрывателя неслась песня «Пусть пойдет снег».

– Угощайтесь. Горсть попкорна стоит доллар, – весело объявила она.

Купер зачерпнул пригоршню, а Лили, заливаясь смехом, стала обматывать его шею ниткой мишуры.

– Лили, ты его задушишь.

– А ему нравится. Правда, Купер? – Большие серые глаза с обожанием смотрели на Купера.

– Каждому мужчине необходим блестящий серебряный шарф. – Он театральным жестом перекинул конец мишуры через плечо.

– Мама, – сказала Лили, – а ты знаешь, что Купер пел в хоре, когда был маленьким мальчиком?

– Я этого не знала.

– А когда ему было семь лет, он сломал руку. Я себе никогда ничего не ломала.

– Мальчики более резвые, чем девочки, – объяснил он.

Натали представила себе Купера мальчиком. Наверняка он был красивым ребенком с большими темными глазами. Но, несомненно, своенравным. Когда-нибудь у него родятся прелестные дети. Но зачем об этом думать? Она повернулась к Розе, которая вдруг затихла, и протянула дочку миску с попкорном.

– Роза, хочешь?

– Нет, не хочу, а вот щенок хочет. – Роза бросила хитрый взгляд на Купера и Лили.

– Не начинай, пожалуйста. Оставь щенка под кроватью.

– Но он любит попкорн.

– Роза! – Материнский взгляд не сулил ничего хорошего.

– Хорошо. Но он ужасно разозлится, если его не угостят.

Лили отложила в сторону блестящий шарик и сказала:

– Я его угощу.

Она зажала в ладошке попкорн и выбежала из комнаты.

– Ты не думала о том, чтобы купить им настоящую собаку? – спросил Купер.

– Никаких домашних животных.

– Даже рыбку?

– Какой интерес ребенку в рыбке?

– Такой же, как в щенке-невидимке.

– А у вас есть рыбка, Купер? – спросила Роза.

– Очень много. Целый аквариум в офисе.

– А нам можно когда-нибудь их увидеть? – это спросила Лили. Она вернулась, покормив «щенка».

– Когда пожелаете, принцесса. – Купер взглянул на Натали. – Почему бы вам не заглянуть ко мне в понедельник? Я отвезу вас на ленч.

– Мы будем в школе. – У Лили на лице было написано, что школу она недолюбливает. – Рождественские каникулы начнутся только через неделю.

– Жаль. Но я вас жду в любое время. – Он стоял среди разбросанной мишуры и не сводил глаз с Натали. – Что скажешь, Натали? Заскочи ко мне в понедельник. Увидишь, где я работаю.

Она не ответила на его приглашение, но у нее подпрыгнуло сердце и кровь энергичнее запульсировала. Присутствие Купера не дает ей забыть о том, что она – женщина. В этом нет ничего предосудительного, даже приятно. Просто нужно помнить тот болезненный урок, который она получила после смерти Джастина. Она научилась выживать самостоятельно и заплатила за это высокую цену.