Шарлотта Лэм - Виновата только я…

— В само Рождество я работаю, но у меня есть несколько выходных после. — Луиза не заговаривала сама об этом с отцом, так как подозревала, что Нелли будет не в восторге видеть падчерицу в праздники, и не хотела вынуждать отца признаваться в этом.

— Ладно, когда мы сможем встретиться и поговорить об этом?

— Давай сегодня, вечером я свободна.

— Предлагаю пообедать в «Вишневом дереве».

— Идет! — Это был самый новый ресторан в Винбери, где они недавно побывали с Дэвидом и где им очень понравилось. — Это совсем недалеко от меня, так что я смогу даже дойти пешком и встретить тебя уже в ресторане.

— Ну и отлично, кстати, будем только мы с тобой, — произнес Гарри Гилби как бы между прочим. Луиза все поняла: отец имел в виду, что Нелли не придет. Она обиженно скривила губы — лучше бы он просто сказал, что мачеха избегает ее общества. Собственно, Луизе тоже не особо хотелось ее видеть. Она испытала огромное облегчение, узнав, что в этот раз не придется чувствовать на себе неприязненный взгляд Нелли, но постаралась не выдать свою радость.

— Во сколько мне прийти, отец?

— Может, в половине восьмого?

— Отлично, я буду.

Луиза надела шерстяное платье, которое, как она знала, нравилось отцу: голубое простого покроя с длинными рукавами. Оно шло ей и подчеркивало стройную фигуру.

Когда она приехала, отец уже ждал. Он был почти такого же роста, как и она, стройный, в хорошей форме, он до сих пор играл в сквош [2] Сквош — спортивная игра вроде упрощенного тенниса. и теннис, каждый день плавал, хоть на висках, как она впервые заметила, начала пробиваться седина.

Его костюм по последней моде, так же как рубашка, галстук и ботинки, подошел бы скорее молодому человеку, а не отцу взрослой дочери. На беглый взгляд он выглядел очень молодо, и только при более пристальном рассмотрении становилось ясно, что перед вами человек, которому уже стукнуло пятьдесят.

У Луизы защемило сердце. Ну почему это было для него так важно — оставаться молодым? Он был ее отцом, и она любила его, и ей было больно видеть, в какой безрезультатной борьбе он пытался победить. И дело было не в его одежде, а в его страстном нежелании вести себя и выглядеть на свой возраст.

Он встал, чтобы поцеловать дочь.

— Ты выглядишь прелестно, дорогая.

— Спасибо, ты тоже неплохо выглядишь. — Это была не совсем правда. Появившиеся на лице морщины ясно свидетельствовали об испытываемых волнениях и усталости. После аварии его возраст начал напоминать о себе.

— Спасибо, Луиза. — Он натянуто улыбнулся. — Мы сразу пойдем за стол или выпьем аперитив в баре?

— Сначала выпьем, — весело произнесла она, надеясь немного встряхнуть его. Он теперь всегда такой или что-то случилось недавно?

Гарри взял виски. Луиза заказала белого вина. Официант принес меню, и они стали выбирать блюда, потягивая напитки.

Только когда заказ был уже сделан, отец заговорил:

— Луиза, я тебя позвал, чтобы поговорить о… Рождестве… дело в том… — Он покраснел, не смея взглянуть ей в глаза. Поняв, что он собирается сказать, она остолбенела.

— Нелли не хочет, чтобы я пришла? — выдавила она с трудом.

Отец вздрогнул:

— Все совсем не так, дорогая!

Луиза усмехнулась.

— Отец, давай будем говорить откровенно. Нелли бы устроило, если бы я просто исчезла. Пожалуй, я так и сделаю, если это облегчит твою жизнь.

— Не говори так, Луиза! — произнес он жестко.

Она накрыла его руку своей.

— Прости меня, — забудь, что я сказала. Не беспокойся за меня. В любом случае мне, скорее всего, придется работать в Рождество. А ты же знаешь, в Рождество мы заняты в два раза больше, чем в течение всей недели.

Какой смысл еще больше усложнять ему жизнь? Он влюбился в девушку вдвое моложе себя, женился на ней и теперь столкнулся с последствиями. Нелли была непреклонна. Она не собиралась делить мужа с дочерью, которая так сильно походила на его первую жену. Ей хотелось, чтобы для Гарри существовала только она, Луизе же не было места в их жизни. А он в свою очередь не мог противостоять ей, он был слишком мягким человеком. Ему нравилось наслаждаться жизнью, а не превращать ее в поле брани. Если намечалась какая-то ссора, Гарри предпочитал заранее отдать Нелли победу. Разумеется, это было глупо. Чем больше он ей давал, тем более жестокой и безжалостной она становилась. Луиза видела, что он не способен постоять за себя, а Нелли с радостью пользуется этим.

Отец тяжело вздохнул.

— Мы всегда так хорошо встречали Рождество.

— Да-а, действительно. — Луиза тоже вздохнула.

Несколько минут они просидели молча. Наконец Гарри Гилби произнес:

— Видишь ли, дело в том, что… Нелли хочет, чтобы мы поехали на Рождество за границу, в Швейцарию. Она слышала от своих друзей о каком-то фантастическом отеле. Они тоже едут. Мы могли бы, кроме того, покататься на лыжах, если будет снег.

— Звучит заманчиво, — порадовалась за отца Луиза. Раньше они часто ездили на каникулы в Австрию и Швейцарию. Ей все там нравилось — и красивые пейзажи, и возможность покататься на лыжах в свое удовольствие, не говоря уже о веселых компаниях, в которых они проводили вечера.

— Если бы только… Мне бы хотелось, чтобы ты тоже поехала, но…

— Как-нибудь в другой раз, отец, — постаралась она произнести весело.

Подошел официант:

— Ваш столик готов, сэр.

По пути к столику Луиза сменила тему, начав рассказывать о новой пациентке с самодержавными замашками, которая уже успела сделать жизнь персонала невыносимой.

— А однажды она заявила Антее Картер: «Мои анализы — не ваше дело, и я не собираюсь отвечать на такие неприличные вопросы». А Антея ответила: «Ладно, но, пока вы не ответите, ваша операция откладывается!» Надо было видеть лицо миссис Аббот в ту минуту.

Гарри Гилби рассмеялся, его лицо смягчилось.

— Ей нужна серьезная операция?

— Нет, совсем пустяковая, она легко должна ее перенести, ведь она крепка, как старая добротная обувь, а Дэвид — отличный хирург.

Отец тут же бросил на нее изучающий взгляд.

— Это серьезно, дорогая? Я имею в виду, ты и Дэвид?

Она покраснела, ее нежная кожа опять подвела ее.

— Это означает «да» или «нет»?

— Мне он очень нравится, но мы никогда не говорили о свадьбе, если ты об этом хочешь спросить, — по крайней мере пока не говорили.

— Кто из вас все еще сомневается? — спросил он, пристально наблюдая за дочерью, пытаясь прочитать ответ по выражению ее лица. Он был уверен, что Луиза влюблена: в ней что-то изменилось, хотя он не мог точно определить что. Может быть, глаза, превратившиеся в последнее время из голубых в почти синие? Может, задумчивая улыбка?

Луиза криво усмехнулась.

— Мы оба слишком заняты, чтобы думать об этом. Для нас важнее всего сейчас карьера. Может быть, когда-нибудь… но не сейчас.