Алекс Вуд - Золотая бабочка

– Элли… – только и смог сказать он. В следующее мгновение они шагнули навстречу друг другу, и Даниэль удивился тому, насколько просто и естественно было обнять ее.

– Я был уверен, что это никогда не произойдет, – шептал он, покрывая поцелуями ее мокрые волосы. Полотенце, закрывавшее их, упало на пол и больше никого не интересовало.

– Я тоже, – призналась она и подняла голову.

Нежную улыбку он увидел на ее губах. В следующее мгновение они оба перестали видеть, слышать, думать, говорить, потому что первый поцелуй любви лишил их возможности делать все это.

Руки Даниэля обхватили тонкую талию Элли и притягивали ее все ближе и ближе, пока девушка наконец не стала сопротивляться.

– Ты задушишь меня, – прошептала она, смеясь.

– Прости. – Даниэль чуть ослабил хватку. – Просто я никак не могу поверить в то, что происходит…

– Почему? – спросила она, вплотную приблизив губы к его лицу, сводя Даниэля с ума этим шутливым поддразниванием.

– Потому что я не был уверен, что маленькие девочки способны любить, – с легкой досадой ответил он. Сколько можно издеваться над ним!

Элеонора чуть покраснела.

– Однако маленькие девочки способны вызывать любовь? – с легкой насмешкой осведомилась она.

Сердце Даниэля упало. Неужели он ошибся, и Элли всего лишь продолжает играть в свои странные игры, в которых ему нет места?

– Ты прекрасно знаешь, что да, – произнес он с грустью и разжал руки.

Элли добилась своего – она вырвала у него признание, и теперь он мог только терпеливо ждать продолжения.

Видимо, она безошибочным женским чутьем угадала мысли Даниэля, потому что ее руки обвились вокруг его шеи, жаркое тело прижалось к нему и нежный голос прошептал:

– Прости меня, Дан, я не удержалась…

Безумная радость охватила его при этих словах.

– Ах ты, маленькая хулиганка, – вскричал он и подхватил Элли на руки. – Ты поплатишься за все свои грехи, и немедленно!

Он внес ее в комнату и опустил на диван. От резкого движения халатик Элеоноры распахнулся. У Даниэля перехватило дыхание. Он, конечно, знал, что она красива, но чтобы до такой степени… Элеонора поймала его взгляд, присела на диване и изящно скинула с себя халатик. Даниэль резко втянул воздух. Он мог похвастаться значительным опытом в любовных делах, но никогда в жизни женское тело не вызывало у него такого благоговейного восхищения.

– Ты прекрасна, Элли…

В ответ она прижалась к нему, давая ему возможность ощутить гладкость и теплоту ее кожи, соблазнительность изгибов стройного тела. Даниэль принялся покрывать поцелуями ее, лицо, губы, шею, плечи, не в силах оторваться от нее.

Пальчики Элли расстегивали его рубашку… Секунда – и та полетела на стул, еще секунда – и к ней присоединились его брюки…

Даниэль мог ликовать. То, что он, не переставая, желал с момента вечеринки у Эдуардо Грациано, наконец свершилось. Элеонора любит его, она принадлежит ему душой и телом, и не было в Нью-Йорке в этот предрассветный час человека счастливее Даниэля Хьюстона, владельца «Хьюстон Эдвертайзинг».

Впрочем, кое-кто мог составить ему конкуренцию в области блаженного состояния души. Элеонора Хасл впервые за многие месяцы чувствовала себя уверенно. Объятия мужчины, лежащего рядом, наполняли ее желанным спокойствием и умиротворением. В час отчаяния приехала она в этот город, даже не подозревая о том, что здесь она не только найдет силы, чтобы справиться со своим горем, но и встретит свое счастье…

На следующее утро Питер Дестен заехал за Элли. Вечеринка Моны прошла на редкость удачно, и она позволила мужу перевезти племянницу к ним. Питер долго звонил в дверь, прежде чем ему открыли. На пороге стоял растрепанный Даниэль с темными кругами под глазами из-за бессонной ночи, но с таким восторженным выражением лица, что Питер поначалу опешил.

– Привет, – пробормотал он, войдя в квартиру. – Я за Элли.

Даниэль немного смутился.

– Понимаешь, Питер… В этом нет необходимости.

– То есть? – Питер вытаращил глаза. – Ты хочешь сказать, что девчонка сбежала?

Зная своенравный характер племянницы, он не сомневался, что она способна выкинуть любой фортель.

– Он хочет сказать, – раздался невозмутимый голос Элли, – что я остаюсь здесь.

Питер поднял глаза и увидел спускающуюся по лестнице девушку. Она приветливо улыбалась, ее лицо светилось умиротворенностью и счастьем влюбленной женщины. Питер замер с открытым ртом.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он, хотя в глубине души уже начал догадываться.

Даниэль понял, что пришло время вмешаться.

– Так получилось, Питер, что мы с Элли… – Он запнулся, но тут девушка разрешила все его затруднения, подойдя к нему и обняв. – Понимаешь?

Питер кивнул. Он был ужасно удивлен, но нельзя сказать, что это известие застало его врасплох. Хотя Даниэль и упрекал друга в недогадливости, от Дестена не укрылась многозначительная неловкость в поведении Дана по отношению к Элли.

– А я, между прочим, стал нечто такое подозревать, – вымолвил Питер, собравшись с мыслями. – Ах ты, хитрюга!

Он шутливо погрозил пальцем Даниэлю. Тот улыбнулся.

– Сам посуди, – спокойно сказал он. – Разве я мог упустить такое чудо?

Он кивнул на золотистую головку Элли, блаженно прижавшуюся к его плечу.

– Конечно, нет, – усмехнулся Питер. – Но только потом не говори мне, что я не предупреждал тебя о том, что ты связываешься с самой непредсказуемой и неожиданной женщиной Америки!

– Я и сам это знаю. – Даниэль нежно посмотрел на Элли, которая, лукаво подмигнув Питеру, возвратила ему счастливый взгляд.