Беверли Терри - Отныне только легкий флирт

– Я говорил тебе, что ты очень красива?

– Да, но можешь повторить еще раз.

– Ты восхитительна, очаровательна, прекрасна, соблазнительна! Обрати внимание, я придерживаюсь алфавитного порядка, а это должно придать моим словам особый вес.

Он взглянул на Холли так, что она покраснела.

– Ну, это уж слишком!

Он улыбнулся, не в силах оторвать глаз от ее смущенного лица. Она действительно была и восхитительна и соблазнительна в подчеркивающем стройную фигуру темно-вишневом платье. Волосы ее были уложены так, чтобы видны были изумительные серьги – золото с горным хрусталем.

Холли чувствовала, что совершенно сбита с толку. По тому, как Ник смотрел на нее, можно было подумать, будто это их первое свидание.

– Только взгляни, сколько народу! – Холли постаралась сменить тему. – Продано около четырехсот билетов. В Алленбурге вряд ли найдется семья или учреждение, чьих бы представителей здесь не было. Единственные, кого здесь нет, по-моему, это Чемберсы. – Холли взглянула на стол, что стоял напротив, и наморщила носик. – Даже Рейнольдс счел нужным прийти!

– Я заметил. Заметил и то, что газеты ни словом не обмолвились о его причастности к скандалу.

– Я очень хотела сказать ему пару ласковых, но ведь он станет все отрицать, так что смысла никакого, – проговорила Холли. – Надеюсь, он извлек для себя урок из того, что произошло.

– Не думаю, – фыркнул Ник. – Как гласит поговорка, горбатого могила исправит. Они с Чемберсом одного поля ягодки. Никогда не забуду выражение лица Чемберса, когда к нему во двор нагрянули журналисты. Грейс верно сказала – он превратился во всеобщее посмешище.

– Не Грейс, а Флосси. Грейс сказала, что он лжец. А Флосси отделала его словечком покрепче.

– Как я мог забыть? – улыбнулся Ник. – Ешь, сразу после десерта ты и твой начальник произнесете свои речи, а после них к вам потекут денежки. Первый Национальный раскошелился, Барт – он тоже здесь – принес чек от полицейского управления, а миссис Тарлтон провела сбор денег в школе. Все пойдет как по маслу, вот увидишь.

Холли кивнула, однако, как ни замечательно все это было, двести тысяч долларов – сумма огромная, и собрать ее в столь короткий срок чрезвычайно трудно. Слава Богу еще, что опекуны проявили активность.

Холли и Питер решили, что, поскольку события последних дней подробнейшим образом освещались в печати, на радио и телевидении, все присутствующие на банкете и так прекрасно обо всем знали, а потому незачем утомлять их длинным рассказом обо всех обстоятельствах дела, достаточно будет сказать несколько слов. Когда пришел ее черед, Холли взяла микрофон и встала со своего места. И тут раздался гром оваций.

Когда зал немного успокоился, она обратилась к собравшимся со своей краткой речью. Девушка уже собиралась передать микрофон Питеру, но тут поднялся председатель опекунского совета.

– Мисс Веббер проделала огромную работу, – сказал он. – Она всех нас заинтересовала идеей пристройки и вовлекла в кампанию по сбору средств. Сколько требуется собрать, ни для кого из присутствующих секретом не является. Цель этого благотворительного банкета всем известна, поэтому я предлагаю без лишних слов перейти к сбору денег и чеков.

По залу снова прокатилась волна аплодисментов и возгласов одобрения. Холли опустилась на свое место, а Питер обогнул стол и занял председательское место. Холли сжала руку Ника, Питер уже раскрыл было рот, чтобы начать свою речь, но тут поднялся директор Аграрного банка и попросил разрешения воспользоваться микрофоном.

– Интересно, что скажет мой бывший босс, – пробормотал Ник.

– Шшш! – Холли приложила палец к губам.

С микрофоном в руке Сет Лонгстрит обратился к присутствующим:

– До самого последнего времени деловые люди Алленбурга не решались поддержать кампанию по сбору средств для пристройки. Вокруг нее бушевало столько страстей.

– «До самого последнего времени» означает: до вчерашнего вечера, а под «страстями» подразумевается страх перед Колби Чемберсом, – уточнил Ник.

– Шшш! – снова попыталась утихомирить его девушка.

– Довольно долгое время все считали, что пристройка повредит интересам торгового комплекса и наоборот. Сейчас мы убедились, что это не так.

– Потому что Чемберс вышел из комиссии по планированию комплекса и больше не мутит воду, – прошептал Ник.

– Да замолчишь ты, наконец! – шепнула в ответ Холли и тут вдруг услышала, что Сет Лонгстрит говорит о ней и, кажется, зовет ее. Холли изумленно вскинула на него глаза.

– Да-да, мисс Веббер, не соблаговолите ли вы подойти ко мне?

Холли бросила на Ника недоумевающий взгляд, встала и подошла к мистеру Лонгстриту.

Взяв ее руку в свою, директор банка сказал:

– Вы все знаете, что мисс Холли Веббер работает в приюте для престарелых нашего города. Она занимается организацией их досуга. Ее профессия требует немалых знаний и опыта. Но помимо этого необходимо еще кое-что очень важное: добро, исходящее от сердца. Мисс Веббер обладает им в избытке, в чем я имел возможность убедиться, посетив как-то раз субботний обед, устраиваемый для приюта в церкви. Сначала я никак не мог взять в толк, что она делает, но мне объяснили, что она разыскивает утерянную вещицу, которой крайне дорожит один из ее подопечных.

Носовой платок мистера Нортона! – вспыхнула Холли, ведь он говорит об этом.

– И тогда я понял, мисс Веббер, – он улыбнулся ей, – что вы тот человек, которому я при первом удобном случае хотел бы помочь, если только это будет в моих силах. Сегодня я могу сделать то, что давно хотел. – Он вынул из кармана конверт и раскрыл его. – Мой личный вклад и вклад Аграрного банка поступят несколько позднее, а сейчас я хочу, уважаемые сограждане, обратить особое внимание на этот чек. – Он обвел глазами собравшихся. – Пользуясь тем, что Аграрный банк и новый Алленбургский торговый комплекс связаны тесными деловыми отношениями, я посоветовался с его будущими хозяевами. Желая показать, что между комплексом и приютом не существует никакого конфликта, комплекс дарит на строительство пристройки чек в пятьдесят тысяч долларов.

Сидевшие в зале замерли от восхищения. Холли с раскрытым ртом смотрела, как мистер Лонгстрит вкладывает чек в ее руку.

– О Боже! – Она старалась собраться с мыслями и сказать что-нибудь значительное. – Спасибо вам! Спасибо всем! Это замечательно! – Ее слова потонули в оглушительном шуме: люди свистели, топали ногами, бешено аплодировали.

Холли внезапно почувствовала, что кто-то подошел к ней. Она повернулась. Рейнольдс!

Одетый с иголочки молодой банкир поднял обе руки, с важным видом призывая зал к тишине. По рядам пробежал шепот удивления, затем шум стих настолько, что можно было говорить.