Одри Хэсли - Но я люблю...

Слова Роберта заставили Луси почувствовать себя неуютно.

— Но я же ничего особенного не делала! — возмущенно возразила она.

— Вы всего лишь были самой собой, мисс Луси, а большего и не требовалось. Поймите, я ни в чем вас не обвиняю. Просто события развиваются слишком быстро, и я не могу не обратить внимания на некоторые тревожные признаки. Не забывайте, что мне пришлось долгое время служить милорду, поэтому я изучил его как никто другой. Например, в вопросах отношений с женщинами он весь для меня словно на ладони, — усмехнулся Роберт. — Воздержание никогда не являлось сильной стороной милорда. Особенно если дело касалось такой привлекательной женщины, как вы, волею судьбы оказавшейся в его обществе. А вас он находит неотразимой, уж поверьте мне.

С губ Луси слетел такой тяжелый вздох, словно на сердце ее лежала каменная глыба.

— Можете не продолжать, Роберт. Я все поняла.

— И какое решение вы приняли?

Луси гордо вздернула подбородок.

— Я сделаю то, что сочту правильным.

Но что это будет, она еще не знала. Ее менталитет кардинально отличается от образа мыслей этих людей. Она не привыкла жить, подчиняясь строгим традициям или священному долгу. Чаще всего она поступает так, как велит ей сердце. А оно подсказывает Луси в данный момент, что она находится на волосок от того, чтобы без памяти влюбиться в графа Уэндейлского.

Странные иногда случаются вещи. Если любви с первого взгляда не существует, то почему ее испокон веков воспевают поэты? Каковыми ни оказались бы ее чувства к Патрику, сейчас Луси знала точно — за Фреда замуж она не выйдет! Те эмоции, которые она сгоряча приняла за любовь, таковой не оказались. Фред заполнил собой пустующую брешь в ее жизни, только и всего. В то время Луси была так одинока, а Фред показался ей таким умелым любовником, что она невольно переоценила его.

По возвращении домой нужно немедленно разорвать помолвку, решила Луси. Я оставлю Фреду место управляющего, которое он сейчас занимает, и это утешит его. В любом случае мы останемся хорошими друзьями, размышляла она. Что же касается того, что происходит здесь... Многое ведь зависит от Патрика, не так ли?

— Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, — заметил Патрик, помогая Луси сесть на заднее сиденье «мерседеса», перед тем как отправиться с ней в больницу к Кену.

Ради такого случая она оделась в строгий темный костюм, состоявший из жакета и юбки, и закрепила на затылке волосы простой черной заколкой.

Роберт одобрил ее внешний вид. Разумеется, старый слуга ничего не сказал, но Луси заметила в стальном взгляде его серых глаз оттенок удовлетворения.

Камердинер не был бы так доволен, если бы смог прочесть ее мысли. Или заглянуть ей в сердце. С первого момента пробуждения Луси принялась ждать возвращения Патрика, предвкушая мгновение, когда увидит его, когда вновь окажется рядом с ним. Позже она съела весь предложенный ей ланч, но не потому, что была голодна, а потому что Маккинли велел Роберту хорошо покормить ее. К этому времени Луси уже начала подозревать, что согласна выполнить любое желание графа Уэндейлского.

— Наверное, ты хорошо выспалась, — добавил Патрик, усаживаясь в автомобиль рядом с ней.

Луси изо всех сил старалась не смотреть на него слишком часто, но на этот раз не удержалась. И немудрено — он так невероятно красив! Она уповала лишь на то, что ее чувства не отразятся на лице или что Патрик не обратит на них внимания.

А как чудесно было бы — хотя бы разочек! — придвинуться к нему и прильнуть к его губам, заглянуть ему в глаза и признаться, как хорошо быть с ним рядом и как хочется провести вместе хотя бы одну ночь!

Соблазнительный сценарий мгновенно захватил сознание Луси, но на этот раз ее фантазии почему-то были далеки от эротики. Она словно наяву видела себя с Патриком. Они лежат в постели — естественно, обнаженные, — но сначала просто смотрят друг на друга, а потом постепенно начинают неспешные, преисполненные нежности ласки, в которых нет напряженной лихорадочности, терзающей жаждущую освобождения плоть.

Интересно, а как будет позже, после всего, подумала Луси. Фред обычно откатывался в сторону и мгновенно засыпал. Но с Патриком все должно быть иначе. Что-то подсказывало Луси, что он будет вести себя совершенно по-другому. Потому что с ним будет она...

— Какие у тебя чудесные духи, — словно издалека донесся до нее его тихий голос, и этот немудреный комплимент вернул ее к реальности.

Некоторое время она продолжала сидеть, опустив глаза, потому что боялась посмотреть на Патрика. Если бы это произошло, она невольно раздела бы его взглядом, и тогда ее лицо залилось бы густой краской смущения, что привело бы Луси в полное замешательство.

— Эти духи называются «Нежность», — коротко ответила она, отворачиваясь к окошку.

— Понятно. Жених подарил?

Луси покачала головой, показывая, что Патрик ошибается, но вместе с тем она словно хотела сказать ему, что у нее больше нет жениха. Во всяком случае в ее сердце его уже точно не было. Произнести эти слова вслух она не могла, потому что Патрик обвинил бы ее во лжи, а доказывать ему, что это чистая правда, не имеет никакого смысла.

Эти соображения повернули ее мысли в другом направлении. Интересно, может ли Патрик обмануть ради нее свою невесту? — подумала Луси. Возможно, Роберт оказал ей неоценимую услугу, предупредив о вполне вероятной возможности отправиться домой с разбитым сердцем, потому что люди, подобные Патрику Маккинли, не разрывают помолвку ради таких девушек, как она. Патрик может взять ее в любовницы, но никак не в жены.

Патрик несколько мгновений смотрел на плотно сжатые губы Луси, потом нахмурился и тоже отвернулся к окошку, небрежно обронив:

— Надо бы купить флакон таких духов Мейде.

Его слова словно полоснули Луси по сердцу острым кинжалом.

А ты как думала? Разве ты имела право надеяться на что-то иное? — в тот же миг прозвучал в ее мозгу хорошо знакомый неприятный голосок. Патрик ясно дал тебе понять, что не собирается изменять невесте. Яснее и сказать невозможно!

Впрочем, нет худа без добра — хорошо, что он вовремя поставил тебя на место.

Луси попыталась отрешиться от грустных мыслей, но это было не так-то просто.

— Знаешь, наверное, будет лучше, если я улечу домой тем рейсом, на который Роберт заказал билет, — произнесла она через несколько минут неожиданно для себя самой.

Маккинли резко повернулся к ней, и их глаза встретились. В его взгляде был гнев, а в ее широко распахнутых глазах — удивление оттого, что он рассердился.

— Что такого успел наговорить тебе Роберт? — требовательно спросил он.

Луси почувствовала, что краснеет, выдавая тем самым и себя, и старого камердинера. Но и Маккинли выдал себя с головой, потому что с его губ слетело грубое ругательство, свидетельствовавшее о том, что он такой же человек, как все остальные, — живой, из плоти и крови, со своими сокровенными чувствами и переживаниями.