Одри Хэсли - Но я люблю...

В это мгновение он повернулся, чтобы бросить халат на кресло, и тоже попал в поток лунного света. Луси увидела, что на Патрике больше ничего нет и... Боже, она даже представить себе не могла, чтобы мужчина был так возбужден! С Фредом никогда такого не происходило, хотя интимные части его тела были довольно внушительны. Но Патрик в эту минуту был сравним с проснувшимся вулканом, в жерле которого уже поднялась лава, готовая в любой миг выплеснуться наружу.

Оценив взглядом его возбужденную плоть, Луси даже слегка оробела.

— Не... не забудь о предохранении, — едва слышно напомнила она.

— Я знаю. — Патрик кивнул на стоявшую рядом с кроватью тумбочку, где лежало несколько презервативов.

— Вот как?!.. — смущенно произнесла Луси, не найдя ничего лучше.

Он протянул руку за одним из запечатанных квадратиков, и она отвернулась. Ей не хотелось смотреть, как он будет надевать презерватив.

А что, если позже Патрик попросит ее выполнить это действие? Луси поспешно повернулась обратно, чтобы посмотреть, как он справляется, но уже было поздно.

Тогда Луси протянула к нему руки, и он присоединился к ней на постели, сразу же припав к ее губам в долгом и нежном поцелуе. И вновь ее подхватила волна желания, на время отступившая, пока они были отделены друг от друга.

Лаская язык Луси своим языком, Патрик нежно поглаживал ее ногу, постепенно передвигаясь все выше и выше, пока его ладонь не заскользила по внутренней части бедра. А затем он подобрался к самой интимной части тела Луси и его умелые пальцы начали нежное исследование. Патрик ласкал ее не останавливаясь, поэтому очень скоро Луси со сдавленным стоном оторвалась от его губ и прерывисто втянула воздух, напряженно выгибаясь навстречу ласкавшим ее пальцам.

Почувствовав, что Луси задрожала сильнее, Патрик туг же раздвинул ее гладкие стройные бедра пошире и оказался между них. Через мгновение она ощутила, как его разбухшая твердая плоть входит в нее, решительно и безжалостно продвигаясь вглубь. Задохнувшись от этого пронзительно-сладостного ощущения, Луси лихорадочно подумала о том, что ей нужно постараться как-то сдержать себя, иначе все кончится, почти не начавшись, но ее эмоциональное и телесное напряжение было так велико, что из этой попытки ничего не вышло. Тело отказалось повиноваться Луси.

Она издала низкий хриплый крик, отразивший всю силу потрясшего ее экстаза. И почти сразу же ощутила внутри себя мощное содрогание его плоти.

Луси впилась пальцами в твердые ягодицы Патрика, словно желая вдавить его в себя и разделить с ним наслаждение. Потом до ее слуха донесся протяжный, глухой и как будто рычащий стон Патрика, в котором звучало откровенное животное удовольствие.

Этот долгий звук произвел на Луси столь сильное впечатление, что она поклялась себе еще много раз в течение ночи заставить Патрика стонать. Пусть знает! Не надо было поступать со мной таким образом, думала Луси, чувствуя, что влюбилась в графа Уэндейлского еще больше.

— Не пойму, что со мной происходит, — сказал Патрик в начале четвертого утра. — Чем дольше я занимаюсь с тобой любовью, тем больше мне этого хочется.

Он лежал на боку, опершись на локоть, и щекотал сосок Луси бахромой одной из шелковых кистей. Не дождавшись ответа, он приступил ко второму соску.

— У тебя такая красивая грудь!.. — пробормотал он, наклоняясь и принимаясь дразнить сосок кончиком языка.

Одновременно он чутко прислушивался к дыханию Луси, и, когда оно участилось, отстранился и провел шелковой кистью вниз от груди до талии, очертив кольцо вокруг аккуратного пупка. К тому времени, когда Патрик перешел к бедрам, дыхание Луси уже стало тяжелым, и она собрала в кулак всю свою волю, чтобы не раздвинуть ноги и не попросить его пощекотать бахромой ее истомленное лоно.

Однако традиционное женское упрямство не позволяло Луси так просто уступить своему желанию. Разумеется, сейчас уже глупо было сдерживаться, но она ничего не могла с собой поделать. Ее ноги остались плотно сжатыми, несмотря на то что Патрик все продолжал играть с кистью.

Сопротивление Луси было тем более странным, что к этому моменту Патрик уже успел поцеловать самые потаенные уголки ее тела и несколько раз добился того, что она словно превращалась в дикое дрожащее существо, способное осознавать лишь испытываемое в данную минуту удовольствие и не имеющее сил помешать продолжению сладкой агонии.

Наконец Патрик остановился и нахмурился.

— Что случилось? — тихо спросил он.

— Ничего.

— Ты не хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью?

Луси ничего не ответила. С ней что-то случилось. Она сгорала от желания, но почему-то стеснялась в этом признаться.

— Может, ты сама хочешь проявить инициативу и побыть некоторое время ведущей? Я угадал?

Луси на мгновение зажмурилась. Ей еще никогда не приходилось играть активную роль в постели. Даже с Фредом этого ни разу не было. Он не просил, а она не предлагала, хотя часто видела подобные вещи в кино. Конечно, подробностей там не показывали, но даже один вид находящейся сверху женщины почему-то смущал Луси. Все это казалось ей надуманным.

— Я... никогда еще этого не делала, — призналась она.

В глазах Патрика промелькнуло удивленное выражение.

— Почему?

— Не знаю... Наверное, потому, что самой мне этого не хотелось, а мужчины, с которыми я спала, не просили меня об этом.

— А Фред?

— Он тоже не просил.

— Понятно... Хотя нет, я ничего не понимаю! Ты обескураживаешь меня все больше и больше, — заметил Патрик. — Сколько же мужчин было в твоей жизни?

— А сколько женщин в твоей? — не растерялась Луси.

Встречный вопрос застал Патрика врасплох. Вероятно, он уже давно сбился со счета и потому не мог ответить, сколько у него было подружек.

— Ладно, оставим это, — усмехнулась Луси, видя его затруднение. — До тебя я имела троих любовников, но двое из них были еще мальчишками. Я встречалась с ними во время обучения в колледже, и они были ненамного опытнее меня. — Она вздохнула, вспомнив, какой взрослой считала себя в то время, и добавила: — Оба раза думала, будто влюблена, но секс весьма разочаровал меня и в конце концов я пришла к выводу, что это не любовь. С Фредом у меня, напротив, не было проблем в постели, поэтому я снова решила, что влюблена. Но совсем недавно я поняла, что он просто был внимателен ко мне в тот момент, когда я в этом больше всего нуждалась. Моя мать умерла, и мне необходимо было, чтобы кто-то находился рядом... кто-нибудь.

— Понимаю, — сочувственно произнес Патрик. Затем он снова взялся за шелковую кисть. — Так, значит, у тебя еще не было подобного опыта?..

— Нет. — Голос Луси был так же напряжен, как мышцы ее живота, по которому Патрик водил бахромой.