Шарон Фристоун - Неприступные стены

Оливия робко подошла.

— Простите, у меня назначена встреча с мистером Ферреро.

Секретарша окинула Оливию недоуменным взглядом.

— У вас назначена встреча?

Оливия испуганно кивнула. Что-то не так? Она не так оделась? Сегодня она надела простой черный костюм и белую блузку, подходящие, как ей казалось, для деловой встречи. Волосы она стянула в пучок. Вдруг ее осенило. Видимо, здесь привыкли видеть его подружек, а они у него совсем в другом стиле. Все, наверное, как на подбор, фотомодели.

Оливия вскинула голову и подтвердила:

— Да. На двенадцать часов.

Подумаешь! В университете она без всяких усилий обзавелась целым роем поклонников. И как раз таких, которым ее свежее лицо и стройная фигура очень нравились. Жаль, что никого из них не интересовало, есть ли мозги в прелестной головке.

— Прошу вас, присядьте, — улыбнулась секретарша. — Сейчас я сообщу его личному помощнику, что вы пришли.

Оливия с радостью опустилась в кресло — почему-то она почувствовала слабость в ногах. Всю ночь она проворочалась с боку на бок и поднялась утром с постели совершенно разбитая.

Она снова и снова раздумывала над тем, почему отец совершил такой необъяснимый поступок. Но не могла найти ответа. Как бы то ни было, тот факт, что она лишилась родного дома — реальность. Неясно было одно — достанется ли дом Марко или, как выразился мистер Сойер, третьей стороне. Но какое ей дело?

— Мисс Ковердейл, — окликнули ее.

К ней приближалась пожилая, лет пятидесяти, подтянутая дама. Вот какая у Марко личная помощница.

— Прошу следовать за мной, — пригласила дама.

Оливия оказалась в помещении, обставленном как гостиная, а не как офис.

— Мистер Ферреро задерживается, но вы пока можете выпить кофе, — улыбнулась секретарша. — У вас такой вид, словно вам нужно чем-то взбодриться.

— Нет, что вы, спасибо, — испуганно отказалась Оливия.

Она улыбнулась пожалевшей ее женщине, и в этот момент распахнулась смежная дверь, и на пороге возникла... Тереза Адамс.

— Боже мой! Сколько лет, сколько зим! Неужели это Оливия Ковердейл! — воскликнула Тереза, и Оливию передернуло.

Вот свидетельница ее давнего позора! Наперсница Марко в его коварных планах!

— Просто удивительно, как это у тебя хватило смелости прийти сюда после того удара, который ты нанесла Марко! — продолжала Тереза.

— Я тоже очень рада вас видеть, — сухо произнесла Оливия самым своим аристократичным гоном.

Пожилая женщина одобрительно улыбнулась уголками губ.

С чего это я так удивилась, увидев Терезу, подумала Оливия. Если бы ее здесь не было, вот тогда следовало бы удивляться.

Правая рука Марко. Может, именно она и подсказала Марко, как выманить у отца согласие на продажу дома. Отец был совсем не деловой человек, эти двое легко могли обмануть его.

— В смелости тебе не откажешь, — кивнула Тереза. — Всего доброго.

Это относилось не к ней. Тереза попрощалась с пожилой секретаршей и стремительно вышла за дверь.

Оливия видела Терезу второй раз в жизни. И она ничуть не стала симпатичнее, подумала Оливия, делая глубокий вдох. Ее замутило. Но она знала, что тошнота не имеет никакого отношения ни к ее страху, ни к сердечной ране. Просто она со вчерашнего дня ничего не ела. Кусок в горло не шел.

Оливия с тоской взглянула на кофе, но все же решила отказаться. С утра она уже выпила три чашки крепкого несладкого кофе. Пожалуй, она и без того достаточно взвинчена, обойдется без лишней порции кофеина.

Она стиснула пальцами ремешок сумки и стала ждать.

— Мистер Ферреро готов принять вас, — возвестила секретарша и ободряюще улыбнулась. — Только, прошу вас, покороче. Его разговор с мисс Адамс занял больше времени, чем ожидалось.

Ну, разумеется, внутренне поморщилась Оливия. Можно только догадываться, чем они там занимались. Оливия распрямила плечи и, с благодарностью кивнув секретарше, пошла в кабинет.

Переступив порог, она осторожно огляделась. Темные деревянные панели, до блеска натертый дубовый паркет, массивный стол на резных ножках. У стола огромное кресло с высокой спинкой. Совсем как в отцовском кабинете! Дорогой ковер на полу. У окна кожаный диван и кресла. Но где же Марко?

Она прошла в комнату. Было жарко. Май, а окно закрыто, и центральное отопление включено. Оливия в Ковердейл-парке не могла позволить себе такой роскоши. Топили только у Джонни да в гостиной. Она расстегнула пуговицы жакета и верхнюю пуговицу блузки.

Может, это нарочно так задумано. Марко такой безжалостный, он запросто может довести клиента до полуобморочного состояния, чтобы склонить к выгодной для себя сделке. Она неуверенно подошла к столу, остановилась, не зная, что делать дальше, и деликатно кашлянула.

Огромное кресло у стола стремительно повернулось, и она увидела Марко. В голове у нее зашумело, в глазах замельтешили какие-то точки. Их взгляды скрестились, и она чуть не лишилась чувств. Это было сильнейшее потрясение, словно электрическая дуга связала их. Она закрыла глаза, а когда открыла, словно вернулась на пять лет назад. Она снова была девчонкой, потерявшей голову от необыкновенного магнетического притяжения этого удивительного мужчины.

Марко, молча, откинулся в кресле. Он распахнул пиджак и расслабил галстук, сшитая вручную дорогая сорочка обтягивала великолепный торс. Распахнутый ворот обнажил сильную длинную шею, и она видела его заросшую черными волосами грудь. У нее застучало в висках, в горле пересохло. Даже если бы она и знала, что сказать, она не смогла бы выдавить ни слова.

— Достопочтенная Оливия Ковердейл, — иронично прищурившись, провозгласил Марко. — Позвольте...

Он поднялся из-за стола и направился к ней.

Она замерла. Она смотрела на него, как завороженная. Она и забыла, какой он высокий. Сколько в нем мощи и внутренней силы. Он так и излучал животную притягательность, сексуальную силу, от которой у нее внизу живота начиналась эта странная, томительная, но сладкая боль.

Она, молча, следила за ним глазами. Он подошел к стене, взял стул и пододвинул ей. Осознав, наконец, что он пристально наблюдает за ней, она вскинула голову. Почему она пялится на него, словно безмозглая дурочка?

— Садитесь, — приказал Марко.

Она с радостью подчинилась — ноги отказывались ей повиноваться.

— Благодарю вас, мистер Ферреро, — пролепетала она.

Он удивленно вскинул брови и уселся напротив нее.

— Вот как. Мистер Ферреро, — издевательски повторил он.

Его черные глаза пронзали ее насквозь. Потом лениво, медленно скользнули по стройной шее, плечам, тонкой талии. По бедрам, обтянутым скромной черной юбкой. По тонким щиколоткам. Столько лет прошло, а ее все еще бросает в дрожь от его взгляда. Именно таким взглядом он окинул ее, застав, врасплох, с Саймоном.