Тереза Френсис - Высшая сила

Его по-прежнему влекло к ней. Она была абсолютно трезва и, судя по дыханию, спала, но он вожделел ее ничуть не меньше, чем прошлой ночью. Отпустит ли его когда-нибудь эта страсть?

Он поднял ее руку со своей груди и, поцеловав в ладонь, положил ее на подушку. На него пахнуло свежим запахом ее духов, и огонь в жилах разгорелся с новой силой. Невыносимо. Если бы она не обгорела на солнце...

Келли открыла глаза и увидела, что ночные тени померкли. Она отлично выспалась. Осторожное движение ногами вызвало приступ боли, напомнившей ей о вчерашней глупости. Новая попытка несколько ослабила неприятные ощущения.

Прислушавшись, она не уловила никакого шума в соседней комнате. Видимо, мальчики все еще спали. Должно быть, совсем рано. Возле нее матрас прогибался под тяжестью тела Ника. Ее губы расплылись в улыбке. Она не одна. Вот ей и довелось проснуться рядом с мужчиной. Осторожно, стараясь не разбудить его, она перевернулась.

Ник лежал лицом к ней, подсунув одну руку себе под подушку, а другую положив на кровать между ними ладонью вверх, будто в манящем жесте. Она где-то слышала, что настоящее испытание для брака — это увидеть своего супруга сразу после пробуждения. В неясном предутреннем свете он был очень даже ничего себе — такой милый. В нем угадывалась какая-то уязвимость, и он по-прежнему был самым красивым из всех мужчин, каких она встречала.

Она подняла руку и протянула к нему. Он шевельнулся, и она замерла. «Господи, не дай ему проснуться, — попросила она. — Дай мне полюбоваться на него такого — беззащитного и умиротворенного. Еще чуть-чуть».

Его темные волнистые волосы были спутаны, и даже в тусклом свете она различала его легкую щетину. Он глубже зарылся лицом в подушку. Его тепло манило ее, словно огонь заблудшую душу. Она придвинулась к этому теплу поближе, насколько только осмеливалась, чтобы не потревожить его. Поднятой рукой провела в воздухе, как будто погладив его плечи. Она охватила взглядом широкий размах его груди, представила себе, какова на ощупь густая поросль волос, не смея до нее дотронуться. Очертила в воздухе мощный бицепс на его предплечье и тяжело вздохнула.

— Ох, Ник, — прошептала она, — так больше не может продолжаться.

— Ну почему тебе н-надо уезжать, п-папа?

— Потому что я должен представлять в суде очень важное дело. — «Лжец», — подумал Ник. Обвинительное заключение пронеслось у него в голове. Он звонил в офис и знал, что его компаньон легко может сам справиться с этим небольшим затруднением.

Просто нужен был предлог для бегства. Он взглянул на Келли, сидевшую на стуле. Она была очень привлекательна в блузке и шортах. Он слышал ее шепот этим утром. Ему потребовалось все самообладание до последней крупицы, чтобы в тот момент не заключить ее в объятия.

Он больше не сможет провести ни единой ночи вместе с ней в постели, не прикасаясь к ней. Ему нужно обратно в Коннектикут, в отдельную кровать.

Скотт плюхнулся на диван и посмотрел на отца.

— Ты говорил, что на этот раз все будет иначе. Обещал, что будешь здесь всю неделю.

— Я знаю, сынок. Но от этого дела многое зависит. Если я не смогу заработать денег, ты не сможешь играть в хоккей.

— Ну если ты так поворачиваешь...

— Я знал, ты поймешь. — Ник увидел растерянность на лице Келли.

С улицы донесся гудок. Он подхватил свой чемодан.

— Мой экипаж подан. Желаю вам приятно провести остаток недели. Если вам что-нибудь понадобится... — Он в нерешительности сделал паузу. — Звоните.

Келли смотрела, как за ним закрывается дверь. Звоните? И это все? Он даже не собирается позвонить сам, чтобы узнать, как они тут, даже мальчики его не интересуют?

Боль и досада сжали сердце. Ник мог бы быть более чутким. Келли взглянула на мрачные лица мальчиков и отругала себя за то, что думает только о себе.

— Сегодня отличный денек, парни. А не пойти ли нам на берег?

— На пляж, — поправил ее Скотт.

— Все равно. — Она взглянула на него, уперев руки в бока. — Знаешь, мы ведь тоже можем вернуться. Мы вовсе не обязаны оставаться здесь до конца недели.

— Дома нечего делать, — сказал Скотт.

Она перевела взгляд на Брэда. Тот кивнул в знак согласия.

— Тогда отлично. Мы останемся и проведем время в свое удовольствие. — В конце фразы ее голос сорвался.

— Без папы никакого удовольствия не будет.

Ее вдруг охватило раздражение.

— Скотт, за эти несколько дней, что мы здесь пробыли, ты совсем немного времени провел с отцом. Почему это вдруг стало для тебя так важно?

Скотт отвернулся от нее и посмотрел на брата.

— Я иду на пляж. Ты со мной, пустая башка?

Брэд широко раскрыл глаза:

— Можно, тетя К-Келли?

Она кивнула и проследила взглядом, как за ними захлопнулась дверь.

Первым ее побуждением было наказать Скотта. Но если бы он сейчас не ушел, тут был бы такой фейерверк, какого в День независимости не увидишь. Он сбежал так же, как и Ник. Это, наверное, у них наследственное.

А может быть, Ник уехал, потому что не мог спать с ней в одной постели?

Келли могла поклясться, что Ник становится мягче, что стены Иерихона начинают рушиться. Она осыпала проклятиями его профессию, его самопожертвование и этот судебный процесс. Ее ожидали томительные, нескончаемые дни без него. Келли вздохнула.

Вчера она заметила на бульваре книжный магазин. Она решила приобрести что-нибудь про семейные взаимоотношения и еще, может быть, книгу о том, как обращаться с трудными подростками. Впереди была долгая неделя.

Келли вырулила на подъездную дорожку, затормозила и выключила зажигание. Она потерла шею и поводила плечами, разминая мускулы после долгого пути. Путь океанскому ветру преградили Прибрежные Холмы, и влажный воздух Коннектикута сомкнулся вокруг нее. Она расстегнула верхнюю пуговицу блузки, подставляя кожу ветерку.

Глядя, как мальчики радостно несутся к дому, Келли вылезла из машины и пошла вдоль дорожки к почтовому ящику. Взяв кипу конвертов, побрела обратно следом за детьми и поднялась по ступенькам на широкое крыльцо. Передняя дверь была приоткрыта, через щель до нее донесся приглушенный голос Скотта, беседующего с кем-то по телефону.

Ее розовый игрушечный медведь сидел на страже прямо перед дверью. Записка, написанная рукой Ника, все еще была пришпилена к его банту. Теперь это был их переговорный пункт, и все первым делом смотрели туда, если никого не было дома. Она поискала глазами новое послание, какое-нибудь приветствие по случаю возвращения домой. Ничего не обнаружив, почувствовала легкое разочарование, но постаралась его отогнать.

— Тетя Келли, можно я пойду на ночь к Марку? — послышался крик из кухни.

— А ты не хочешь увидеться с отцом? — сухо спросила она, пройдя через столовую.