Виктория Шарп - Цветы под дождем

В последние три месяца он вообще не думал о сексе. Его последняя подружка была слишком неуемной в этом отношении, и общение с ней так вымотало Макса, что он начал испытывать к физической близости с женщиной чуть ли не отвращение. И это беспокоило его. Разве нормально, когда тридцатилетнего, здорового мужчину не тянет заниматься любовью? Но теперь Максу вдруг пришло на ум, что причина снижения его сексуального влечения была вовсе не физиологического свойства, а, скорее, психологического. Он слишком долго ложился в постель с женщинами, в которых даже не был влюблен. И которых к тому же совсем не уважал. Это был в чистом виде секс, без малейшего намека на нежность. До определенного времени его это устраивало. Но потом в нем, видимо, что-то надломилось...

— На лошади? Как здорово! О господи, Макс, это же настоящее приключение! Отправиться в Риверсайд верхом на твоей милой лошадке...

Радостно-оживленное щебетание Джулии мгновенно привело Макса в чувство, заставив его в то же время смутиться и покраснеть. Проклятье, ему совсем не хотелось, чтобы Джулия заметила его состояние! После того, что случилось вчера, ей это наверняка не понравится. Насторожит, раздосадует, а может, и оттолкнет. Он должен держать свои эмоции в узде, если не хочет снова потерять эту милую девушку. А в том, что ему не хочется лишиться общества очаровательной и непосредственной Джулии Стенли, Макс был абсолютно уверен.

Рядом с Джулией он стремительно оживал — и душой, и умом, и телом. Словно она была для него неким родником живительной воды. Почему так происходило, Макс не знал. Но зато он твердо знал другое: он примет все возможные меры, чтобы их общение продолжалось как можно дольше.

— Ну что ж, я рад, что моя идея пришлась тебе по душе, — сказал Макс, старясь скрыть за беспечной веселостью тона свое замешательство. — И все же давай сначала немного подкрепимся. Ты же не хочешь, чтобы мои кулинарные труды пропали даром?

Джулия рассмеялась.

— О нет, разумеется, не хочу.

Позавтракав, они пошли на конюшню. Прежде чем усесться в седло, Джулия долго и внимательно рассматривала белую лошадь по кличке Флосси, гладила ее по холке и кормила с руки хлебом.

— Ты любишь лошадей? — спросил Макс. И, получив в ответ утвердительный кивок, сказал: — Я бы мог научить тебя кататься верхом, если ты хочешь.

К его удивлению, Джулия внезапно погрустнела.

— К сожалению, это желание неосуществимо, — со вздохом пояснила она. — Год назад я перенесла сложную операцию, и теперь мне противопоказан такого рода спорт. Конечно, если я прокачусь на лошади разок-другой, это не причинит мне вреда.

Макс почувствовал, как у него болезненно сжалось сердце. В этот момент Джулия выглядела такой слабой, беззащитной и уязвимой, что Максу стало тревожно за нее. Он вдруг подумал, что Джулия на самом деде гораздо более ранимый человек, чем казалось ему вначале. А значит, он должен быть с ней предельно внимателен и осторожен, чтобы не причинить ей боли. Но вот удастся ли ему все время держаться на высоте, Макс не знал. Он вообще не знал, способен ли по-настоящему заботиться о другом человеке. До сих пор ему приходилось заботиться лишь о себе. О том, чтобы пробиться в жизни и не оказаться растоптанным, сломленным. Тут уж было не до других. Тем более когда эти другие, в частности женщины, вовсе не нуждаются в чьей-то опеке и заботе. У них и так все есть. Кроме ума, чуткости и душевного такта.

— Джулия, — взволнованно проговорил Макс, беря ее за руку и с теплотой глядя ей в глаза, — я, конечно, не знаю, как обстоят твои дела. Но, если в моих силах оказать тебе какую-то помощь, ты можешь на меня рассчитывать. У меня есть кое-какие связи, например, в среде хороших лондонских врачей...

— Спасибо, Макс. — Джулия благодарно улыбнулась. — Но право же, сейчас мне не нужна помощь. Слава богу, со мной пока все в порядке.

— Если что, тебе будет достаточно позвонить мне. Это не пустые слова, поверь. Я действительно хочу тебе помочь, и мне это будет совсем не трудно.

Она одарила его таким признательным, таким лучезарным взглядом, что у Макса перехватило дыхание. И он снова почувствовал прилив плотского желания. Причем довольно ощутимый прилив. Чтобы скрыть свое состояние от Джулии, Макс засуетился и начал усаживать ее в седло. Он хотел запрыгнуть сзади, как и в прошлый раз, но внезапно передумал. Пожалуй, поездка вдвоем на одной лошади может обернуться для него нешуточным испытанием, а вовсе не удовольствием. Держать Джулию в своих объятиях, вдыхать запах ее волос и кожи и при этом не позволять себе никаких вольностей... Нет, такое нелегкое испытание ему не по силам.

— Знаешь, Джулия... пожалуй, я пройдусь, — сказал он с деланно спокойной улыбкой, беря лошадь под уздцы. — При моей сидячей работе мне нужно больше двигаться, а тебе будет комфортнее сидеть в седле одной. К тому же назад я все равно поеду верхом.

— Что ж, как хочешь, — ответила Джулия, и Макс уловил в ее голосе нотки разочарования.

Это порядком удивило его. Что такое? Неужели Джулия хотела ехать на лошади вместе с ним? Он быстро взглянул на нее, но лицо Джулии было абсолютно бесстрастным, а улыбка — веселой и безмятежной. И это не слишком понравилось Максу. Ему совсем не хотелось, чтобы Джулия скрывала от него свои чувства. Хотя он понимал, что сам в этом виноват. Не нужно было форсировать развитие их отношений. Вчера вечером он допустил серьезный промах, и теперь ему придется расплачиваться за него. Но исправить положение было уже нельзя. Оставалось запастись терпением и ждать, пока Джулия снова почувствует себя с ним свободно и начнет ему доверять.

Весело и непринужденно болтая, они двинулись через лес к Риверсайду. И пешая тридцатиминутная прогулка вовсе не показалась Максу утомительной. Неподалеку от деревни Джулия попросила остановиться. Обняв ее за талию, Макс осторожно ссадил ее с лошади. Это короткое объятие снова взволновало его, наполнив сердце весьма нешуточным смятением. Господи, да что с ним такое творится?! Он никогда не был зациклен на сексе. Но раздумывать об этом ему сейчас не хотелось. Да и вообще эти мысли казались Максу слишком опасными, чтобы давать им волю. Во всяком случае, до тех пор, пока их с Джулией отношения не обретут более определенный характер.

— Ну что ж, Макс, пора расставаться. — Джулия посмотрела на него с улыбкой, в которой Максу почудился налет грусти. — Хочу тебе сказать, что вчера и сегодня были одними из самых чудесных дней в моей жизни. Даже несмотря на нашу ужасную ссору.

— Для меня тоже, — ответил он неожиданно охрипшим голосом. — Но ведь мы же не в последний раз видимся, не так ли? — Он пристально, с неприкрытым волнением посмотрел ей в глаза. — Как ты смотришь на то, чтобы я заехал за тобой завтра вечером?