Виктория Лайт - Зеленоглазая фея

— Значит, Эйлин работала в вашем журнале? — в который раз переспросила миссис Донахью.

Она никак не могла прийти в себя. Ее как громом поразило известие, что Эйлин вышла замуж за двоюродного брата своего бывшего жениха. Стоило проделывать все это, чтобы в конечном итоге все равно стать женой Данна? — ворчала она про себя.

Но в душе миссис Донахью была счастлива.

Поведение Эйлин возмутило ее, и первое время она не желала ничего о ней слышать. Но потом материнское сердце не выдержало, и она позволила мужу разузнать что-нибудь о дочери.

Выяснилось немногое — только то, что Эйлин уехала в Нью-Йорк.

Родители места себе от беспокойства не находили. Только когда от Эйлин пришла телеграмма, что с ней все в порядке, миссис Донахью смогла вздохнуть с облегчением. Объяснить причины своего поведения Эйлин не сочла нужным. С тех пор раз в месяц она давала о себе знать короткими телеграммами.

И вот вдруг такой сюрприз. Первой ласточкой стала поездка Патрика Данна в Нью-Йорк.

Донахью сразу поняли, что он поехал к Эйлин.

Хотя их отношения с семейством Даннов значительно ухудшились, и без этого им стало все известно — слухи быстро распространяются в маленьком городке.

Патрик вернулся ни с чем.

— Выпороть бы эту маленькую нахалку, и дело с концом, — в сердцах проговорил мистер Донахью. — Только подумать, сколько хлопот она доставила почтенным людям…

Миссис Донахью молчала. Она была согласна с мужем. Но в глубине души чувствовала, что ее девочка не могла поступить так без основательной причины.

— Знаешь, мне кажется, Патрик явно приложил руку к побегу Эйлин, — как-то робко заметила она.

Тогда муж вспылил. Но она оказалась совершенно права. И вот теперь дочь сидела напротив нее с горящими от счастья глазами и держала за руку своего мужа. Тоже Данна, между прочим.

— Даже не представляю, как вы взяли Эйлин на работу после всего, что она натворила, — вдохнула миссис Донахью.

Мистер Донахью нахмурился. Он бы предпочел, чтобы жена не затрагивала эту скользкую тему. Миссис Донахью еще не успела передать своему супругу то, что Эйлин шепнула ей, когда они разбирали ее чемодан. Патрик Данн бессовестно повел себя с их милой девочкой! Единственная вина Эйлин заключалась в том, что она не доверилась родителям, а предпочла действовать на свой страх и риск.

— Мне было нелегко, — признал Питер с добродушной улыбкой. — Но я справился.

Он чувствовал, что нравится родителям Эйлин. Он представлял их себе суровыми, не знающими пощады людьми. Они оказались совсем не такими.

И как только Эйлин могла настолько не доверять собственной матери? — невольно подумал Питер, наблюдая за миссис Донахью. Она бы нашла у нее полное взаимопонимание.

Но тогда бы я не встретил ее, напомнил он себе.

Так что лучше всего будет забыть о той истории.

Родители Эйлин думали то же самое. Мистер Донахью был вынужден признать, что Питер нравится ему гораздо больше в качестве зятя. Такой молодой, и уже столького добился! Не то что этот пустоголовый Патрик. Если бы не его отец, давно бы разорил семейную компанию!

— Знаешь, твои родители очень славные люди, — признал Питер, когда они с Эйлин пошли прогуляться по маленькому саду около особняка.

— Ты думаешь, я была слишком жестока с ними? — с тревогой спросила Эйлин, заглядывая в лицо мужа.

— Я думаю, ты была немного безрассудна, — ответил Питер, чуть помедлив. — Но это прекрасно. Ведь благодаря этому качеству мы с тобой познакомились…

— Тогда скорее благодаря Патрику и его подружке, — рассмеялась Эйлин. — Но ты считаешь, что я была права, когда сбежала от него?

— Конечно, — кивнул Питер. — Ты слишком хороша для него. Жаль, что я не знал всего, когда он приезжал в Нью-Йорк. Иначе у нас состоялся бы совсем другой разговор…

Питер состроил кровожадную мину. Эйлин сжалась в притворном испуге.

— Не надо меня пугать! — воскликнула она. — Сейчас я должна только радоваться!

— Я всегда буду радовать тебя, — заверил ее Питер.

— Всегда не надо, — капризно проговорила она. — Только сейчас.

— Почему? — удивился он. — Ты боишься, что безмятежная жизнь тебе наскучит?

— Нет.

Эйлин молчала, лукаво поглядывая на Питера. Он терялся в догадках.

— Странные вы существа, женщины, — вздохнул Питер. — Вам обещаешь целую жизнь счастья, а вы отказываетесь.

— Сейчас мне тяжело думать о целой жизни, — улыбнулась Эйлин. — У меня другие заботы…

Питер почувствовал себя задетым. О каких заботах может идти речь? К чему недомолвки?

— Ты ведь позволишь мне разделить твои заботы? — спросил он, скрывая недоумение.

— Я буду настаивать на этом. И когда ты будешь сопротивляться, утверждая, что безумно устал и хочешь поспать, я все равно буду тебя заставлять делить со мной эти заботы…

— О чем ты говоришь? — Смутное подозрение забрезжило в голове Питера.

— Помнишь нашу первую ночь в моей квартире? — спросила она тихо, прижавшись к нему.

— Да, — ответил он.

Эйлин снова замолчала. Питер боялся предположить, но, в конце концов, что же это могло быть, кроме того, о чем он думал?

— Эйлин, ты что, ждешь ребенка? — пробормотал он, боясь преждевременно радоваться.

— Господи, наконец-то понял, — капризно вздохнула она.

И Питер счастливо засмеялся и, подхватив жену на руки, понес ее к дому. Сколько бы лет он ни прожил с Эйлин, он все равно не научится разбираться в ней. Но, наверное, это и есть самое чудесное…