Элизабет Бартон - Ниагара в хрустальном бокале

Ванесса не приказывала и не требовала, как это было прежде, ее голос утратил повелительные интонации. Она просила Джоанну, перед Джоанной сейчас стояла не бывшая жена Роджера, а мать Шона.

– Месяц? Это очень маленький срок, чтобы разучить хорошую вещь.

– Но вы же начали заниматься…

– Ванесса, ведь это ты прервала наши занятия, – напомнила Джоанна.

– А теперь я прошу тебя, сделай это для Шона. Ты любишь его, я знаю.

Джоанна улыбнулась.

– Только нам придется заниматься через день. Ты готова встречаться со мной так часто?

– Время покажет. – Ванесса посмотрела на клавиши и вполголоса попросила: – Сыграй еще Гершвина.

Четыре угловые башни флашингского Таун-холла, замка середины девятнадцатого века, высились в самом сердце Куинса. Заново отреставрированный и оборудованный под центр искусств, он был призван поднимать культурный уровень окружающего населения и покушался на славу знаменитого Карнеги-холл. Культурная жизнь Нью-Йорка – это космос в миниатюре, где дотошные астрономы каждый день открывают новые звезды. И Таун-холл, несмотря на значительную удаленность от центра Нью-Йорка, тоже стал звездой благодаря проводимым здесь различным фестивалям искусств и конкурсам. – Они оба тебя любят.

У входа в замок гостей встречал почтенного вида швейцар в золотой ливрее.

– Когда я буду не в силах путешествовать по миру, начну осваивать Нью-Йорк, и это занятие заполнит мою жизнь до конца и без остатка, – сказал Роджер.

– Какой район будет первым в списке? Куинс? – отозвалась с улыбкой Джоанна, склонив голову к Роджеру. – Оказалось, мы все время были рядом.

– Если бы не топографическая тупость местных полицейских, мы бы не потеряли полтора часа, кружа по Мэйн-стрит. Все, что находится в ярде за пределами их участка, для них просто не существует.

Они прошли в заполненный зал. До начала оставалось не больше пяти минут.

В третьем ряду к своему месту пробиралась высокая стройная женщина в бархатном платье цвета молодого бордо. На открытой шее был выложен черный жемчужный ряд, в ушах две крупные жемчужины. Джоанна тронула Роджера за руку, шепнув:

– Посмотри, там Ванесса.

– Она улыбается. Я так давно не видел, чтобы она кому-то открыто улыбалась. – Роджер тоже улыбался.

Он смотрел на Ванессу, не чувствуя неприязни, возможно, впервые за много месяцев. Они никогда не будут чужими друг другу, сын соединил их жизни, и именно поэтому обоим нужно научиться цивилизованному общению.

– Даже не верится, что она изменилась. Она разорила свой бар и все свободное время проводит с Шоном.

– И мне разрешила видеться с ним. – Джоанна просунула пальцы под руку Роджеру и прижалась щекой к его плечу.

Ванесса не брала с Джоанны слова молчать о случае под мостом, ей не позволила гордость. К чему Роджеру знать о безрассудном поступке отчаявшейся женщины, подумала Джоанна. Она не держала зла на Ванессу. Ненависть и мстительность не делают людей благополучнее.

И пока Роджер удивлялся переменам в характере бывшей жены, Джоанна мысленно благодарила ее за свое счастье, нечаянное, начавшееся с череды недоразумений и окончившееся обручением. Впрочем, почему окончившееся? История Роджера и Ванессы завершалась этим вечером, а история Роджера и Джоанны еще впереди. И они сами подберут тональность. Джоанна верила, что их любовь разольется в сердцах нежной задумчивой мелодией. В ней будут страстные всплески и периоды печали, но никогда – равнодушного безмолвия.

Начались выступления конкурсантов. Маленькие мужчины в смокингах и белых бабочках чередовались на сцене с миниатюрными дамами в пышных платьях. Они самозабвенно играли на белом рояле, казавшемся огромным, наслаждаясь музыкой и тем удивительным ощущением, которое может дать только рампа.

Когда конферансье объявил выступление Шона Деннехи, у трех человек в зале сердца забились быстрее. Шон в белой рубашке и черном галстучке поклонился публике и опустил руки на клавиши. Быстро перебирая пальцами, он, как художник, играл цветами, виртуозно смешивая черное и белое и создавая упоительное по звучанию сказочное пространство, где, должно быть, жили эльфы и гномы и совершалось самое немыслимое чародейство. Музыка окутала зал, Джоанна, остро вслушиваясь в каждую ноту, трепетала, страшась, что нечаянный промах детской руки развеет волшебное ощущение. Но Шон ни разу не сбился. Рояль стих, завороженный зал еще мгновение молчал, а потом взорвался громом аплодисментов.

Джоанна взглянула на поднявшуюся со своего места Ванессу. Мать Шона искрилась от счастья, роняя слезы и не стесняясь быть естественной и трогательной. Она чувствовала себя причастной к успеху сына, и это доставляло ей удовольствие.

После того как Шону была вручена первая премия и зрители покинули свои места, Роджер с Джоанной подошли к Ванессе. Растерянная, она стояла у края сцены и прижимала к груди сумочку.

– Привет, Ванесса, – улыбнулся Роджер.

– Джоанна, Роджер! – обрадовалась Ванесса, потом перевела взгляд на Джоанну и сильно сжала ее руку. – Джоанна, это все благодаря тебе. Спасибо, что ты пришла. Для Шона очень важно, что сегодня в зале была вся его семья.

Роджер и Джоанна переглянулись. Неужели это та самая Ванесса? – спрашивала Джоанна. Все будет хорошо! – отвечал Роджер.

– Ты слышала эти аплодисменты? – обратился он к Ванессе.

Она не успела ответить. Из-за кулис выбежал светящийся Шон. Он чуть не сгибался под тяжестью приза – позолоченного скрипичного ключа, но не разрешил отцу себе помочь.

– Мама! Папа! – Он поднял огромные восторженные глаза на родителей. Они стояли рядом и радовались за него. И для мальчика это было важнее, чем победа в конкурсе.

Шон увидел Джоанну, прижался к ней и обхватил руками.

– Джоанна, у нас получилось, получилось!

Ванесса и Роджер отошли, позволив им насладиться общим триумфом.

Джоанна обняла Шона за плечи и присела перед ним.

– Что я тебе говорила?!

– Не отпускай из сердца сказку, тогда волшебство случится и с тобой. Я победил и… и они не ругаются.

Она кивнула:

На стоянке Ванесса, усадив Шона в автомобиль, окликнула Роджера и Джоанну. Даже если вы живете в неведении, думая, что счастливы, любовь разыщет вас и перевернет вашу обыденность. Земля уплывет из-под ног, и очень скоро вы поймете, что летите над городом, хотя раньше боялись забраться на крышу небоскреба. Потому что нет ничего неисполнимого, когда по-настоящему любишь. И знаешь, что любовь взаимна.

– Вы не забыли, завтра вечером торжество в честь Шона? И еще, Род… если вы с Джоанной все еще хотите отвезти Шона в Диснейленд, можете это сделать в следующий уик-энд.

– Правда? – не поверил Роджер.