Виктория Лайт - Люблю и ненавижу

Что делать? Прочь, немедленно прочь из этого дома. Чтобы ничего не говорить Джеймсу и не видеть, как любовь в его глазах сменяется ненавистью и презрением. Он не поверит, если она скажет, что не она убила его жену. А даже если поверит и простит, то она вечно будет напоминать ему о том несчастье. Как сильно он, наверное, любил свою юную жену…

Бежать, немедленно бежать.

Не соображая, что она делает, девушка спустилась вниз по лестнице. Край ее изысканного платья зацепился за шашечку на перилах, но она раздраженно рванулась вперед, и черный лоскуток остался висеть на лестнице. Элис схватила туфли и открыла входную дверь. Прощальный взгляд – уютная квартира, сулившая столько счастья, а оказавшаяся смертельной ловушкой. Рев миксера и голос Джеймса, напевающего что-то во время работы.

Я навсегда запомню это, сказала себе Элис, чувствуя, как ледяное отчаяние охватывает душу.

Она тихонько закрыла за собой дверь и вызвала лифт. Джеймс, который вышел через пять минут с двумя большими бокалами на подносе, не сразу понял, что она ушла.

– Сид, я не знаю, что случилось. Она просто ушла. Ни звонка, не объяснения, – говорил Джеймс.

Они с Сидом сидели в его кабинете, но Джеймсу было не до работы.

– Я ничем не обидел ее. Ты должен мне верить!

Сид Барнет молча кивал головой. Его сердце разрывалось от жалости. К Джеймсу, к себе и к несчастной девушке, с которой жизнь обошлась так жестоко.

– Я всю ночь не спал. Я попытался догнать ее, но бесполезно. Консьерж сказал, что она выбежала и поймала такси. А сегодня ее нет на работе. Что я ей сделал?

Джеймс повторял это снова и снова. Сид уже слышал все это. Дилан позвонил Барнету в пять утра и рассказал, что произошло между ним и Элис. Тяжело было Сиду слышать такое. Лучший друг и она. Женщина, ради которой он жил последние два месяца. Но Элис никогда ничего не обещала ему. Он не может ни в чем обвинять ее. Вполне естественно, что она выбрала Джеймса…

Что же случилось? Почему она вдруг убежала? Где она сейчас в этом огромном и холодном городе?

Джеймс попросил у него адрес квартиры Элис. Но Сид тогда впервые в жизни осмелился пойти наперекор другу.

– Давай дадим ей немного времени. Она должна будет выйти на работу сегодня. Пусть подумает. Элис не просто так убежала, у нее должны быть причины. Не надо торопить ее с решением…

Скрепя зубы, Джеймс согласился. Сид не сказал ему только одного – что сам собирается навестить Элис и поговорить с ней. Один раз он уже пришел к ней на помощь. Во второй раз ей будет легче довериться ему.

Элис была дома. Когда она открыла дверь, Сид остолбенел: так ужасно она не выглядела даже тогда, когда сидела в его машине после неудавшейся попытки самоубийства. И дело было даже не в покрасневших глазах и опухшем лице, в общем выражении обреченности. Было ясно, что у этой женщины больше не было сил бороться.

И сейчас Сид понимал, почему. Они больше часа проговорили с Элис. Он пытался убедить ее в том, что еще не все потеряно, но на самом деле он сам не знал, насколько она дорога Джеймсу, чтобы он сумел простить ей такое…

– Я должен ее увидеть. Она должна мне объяснить.

Джеймс невидящим взором смотрел перед собой, и Сид подумал, что если бы Элис сейчас видела его, то поняла бы, что он способен простить очень многое. Хотя… разве можно быть уверенным в чем-либо, что касается другого человека?

– Джеймс, послушай меня. – Сид закашлялся. Элис предоставила ему решать, стоит ли рассказывать все Джеймсу или нет. – Я был у нее сегодня.

– Что? – Потухшие глаза Джеймса загорелись надеждой. – Что она тебе сказала? С ней ничего не случилось?

– У нее были очень веские причины убежать из твоего дома, – медленно произнес Сид. – И я хочу, чтобы ты пообещал, что спокойно выслушаешь меня.

Джеймс кивнул.

Да, он действительно любит ее, подумал Барнет с отчаянием. Почему же все так глупо сложилось? А я еще радовался, что так хорошо помог ей. Оказалось, я только все испортил…

– Джеймс, настоящее имя Элис… – Сид запнулся. – Карен Кордейл…

Секунду Джеймс с недоумением смотрел на друга. Потом его лицо смертельно побледнело, и Сид испугался, что он сейчас лишится чувств.

– Ты в порядке? – Барнет осторожно тронул Джеймса за плечо.

– Этого не может быть! – Джеймс закрыл лицо руками. – Этого не может быть…

– После того… несчастного случая ее выгнали из больницы. Она устроилась на работу, кажется, куда-то на почту, но ее родственники вскоре прознали, что произошло в больнице… Одним словом, они превратили ее жизнь в ад. И был там еще один человек…

– Не надо, – глухо произнес Джеймс. – Она говорила, что кто-то предал ее… Еще бы!

Горькая усмешка появилась на его губах.

– Кто захочет быть рядом с убийцей?

– Господи, Джеймс, я идиот, – забормотал ошеломленный Сид. – Неужели я не сказал самого главного? Дело в том, что Карен не убивала Лану.

Девушка с ожесточением запихивала вещи в большой коричневый чемодан, лежавший на диване. У нее больше не было слез. Видимо, она нарушила какое-то очень важное равновесие, когда взяла на себя вину Эда. И все в ее жизни будет теперь идти наперекосяк. Пусть. Если по мнению высших сил она мало страдала, она будет страдать еще. Хотя разве в человеческих силах вынести такую муку?

Она в изнеможении опустилась на диван и снова разрыдалась. Смятение ее было столь велико, что она не сразу услышала дверной звонок. Несколько минут она просто сидела, прислушиваясь к переливам звонка. И только когда в дверь забарабанили, она поднялась с дивана.

– Немедленно открой, я знаю, что ты дома! – послышался рассерженный мужской голос.

Девушка прижала руки к груди. Он все-таки пришел. Она боялась и страшилась этого. Зачем он здесь? Чтобы мучить ее? Чтобы всем своим видом напоминать о счастье, которое она несколько коротких мгновений подержала в руках?

– Что ты хочешь от меня, Джеймс? – устало спросила она, подойдя к двери. – Ты перепугаешь всех соседей, и они вызовут полицию.

Дилан немедленно перестал стучать.

– Я хочу поговорить с тобой.

Тонкая деревянная доска разделяла их, но девушка чувствовала, что они как никогда далеки друг от друга.

– О чем? Разве ничего Сид не рассказал тебе?

– Карен… – тихо сказал Джеймс, и сердце девушки екнуло в груди. Значит, ему все известно.

– Да, я Карен Кордейл, – вызывающе откликнулась она. – Та самая медсестра.

– Глупо, да, что мы с тобой встретились? – спросил он.

– Скорее, жестоко, – невесело рассмеялась она.

– И жестоко тоже, – послушно согласился он. – Но, может быть, ты все-таки впустишь меня в дом?

– Это ничего не изменит.

– Но мы не можем просто так расстаться! – выкрикнул Джеймс.