Мари Феррарелла - Влюбленный сказочник

— Будет больно снимать.

— Знаю. Но я всегда считала, что лучше сорвать рывком, чем растягивать мучения.

— Да, это я уже понял.

Тон его голоса заставил Мелинду поднять глаза и снова остро ощутить чувство вины.

— Карли... То есть я хотела сказать, Карл...

Чтобы замять неловкость, он кивнул на ее руки, сноровисто приклеивающие полоску за полоской.

— Где ты научилась всему этому?

— Знаешь, это приходит вместе с необходимостью. Я постоянно вожусь со всевозможными царапинами и ссадинами. Трое детей — это не просто тройная нагрузка. Это солидное количество «боевых ранений».

Взяв бинт, Мелинда начала обматывать его вокруг руки Карла.

— Это всего лишь царапины, а не раны от пуль. Даже при пересадке сердца никто не делает таких перевязок, — попробовал возразить Карл.

Она презрительно фыркнула, как в старые добрые времена.

— И когда ты в последний раз присутствовал при пересадке сердца?

— По телевизору показывали, — легко признался он. — Но ты мне так и не ответила. Какие у тебя планы?

— Хочу организовать здесь детский садик. Тогда я смогу самостоятельно зарабатывать деньги и при этом быть рядом с моими малышами. А еще нужно будет получить сертификат, то есть посетить пару занятий и сдать экзамен — и я смогу преподавать в школе.

Карл подумал, что больше половины учеников влюбятся в нее еще к концу первой недели.

— Звучит вполне благородно.

Мелинда пожала плечами.

— Ничего благородного здесь нет. Я практична, только и всего, — она завязала бинт. — Я тебе говорила, материнство меняет людей.

— Ну, отцовство Стиву мало помогло, — злясь сам на себя, Карл поднялся на ноги. — Извини, это был удар ниже пояса.

Но любая колкость, касавшаяся Стива, не могла задеть Мелинду.

— Зато в яблочко. Честно говоря, я постоянно ждала этого выпада. И с ним еще пару-тройку, — с улыбкой отозвалась она. — Не переживай. Все чувства давно мертвы. Наш развод был удивительно спокойным — и вежливым.

Хотя ее голос звучал спокойно, Карл знал, что все было вовсе не так. Нельзя просто так отдать сердце человеку, бросить всех и вся ради него, а потом при расставании не испытывать ни малейших сожалений.

— Он хоть деньги дает на воспитание детей? — мягко поинтересовался Карл.

— Да. Но я не трачу на себя ни цента, — с гордостью добавила Мелинда. — Мне ничего от него не нужно.

— А тебе не кажется, что, желая досадить ему, ты только сделала хуже самой себе?

— Нет, я продемонстрировала Стивену, что, хотя у него и есть обязательства по отношению к детям, со мной у него больше нет ничего общего. Иначе я не смогла бы чувствовать себя спокойно.

Минуту Карл смотрел на нее, удивляясь такому решению. Прежняя Мелинда с радостью ухватилась бы за такую возможность отомстить обидчику.

— Ты выросла, верно?

— Мне кажется, я повзрослела. — Она наконец подняла глаза и скомандовала: — А теперь снимай рубашку.

Карл, уже собравшийся уходить, оторопело застыл на месте.

— Что, прости?

— Снимай рубашку.

— Зачем?!

— Если сразу не замочить, кровь потом не отстирается. Если ты хочешь выбросить хорошую рубашку — вперед, но если я сейчас ее замочу в холодной воде, этого можно будет избежать.

Но Карл, казалось, вовсе не собирался следовать гласу разума.

— Вообще-то Квинт будет не в восторге, если один из его служащих вернется с вызова полураздетым.

Серендипити был райским городком. Отделение шерифа существовало здесь скорее потому, что жива была память о старых традициях. При этом в офисе работало два человека.

— А что, теперь у него несколько помощников?

Карл нахмурился.

— Нет, но, думаю, мне в таком виде он тоже не обрадуется.

— Карл, дай сюда рубашку, — нахмурившись, потребовала Мелинда.

Он только рассмеялся.

— Знаешь, кое-что так и не изменилось. Ты по-прежнему самая упрямая женщина из всех, кого я знаю.

— Ведь у каждого должно быть хобби, — она протянула руку за рубашкой.

Карл со вздохом расстегнул ее и спустил с плеч. Мелинда непроизвольно открыла рот. Когда она в последний раз видела Карла без верхней одежды, он вскапывал грядку в дядином огороде. Тогда у худенького Карла имелись разве что намеки на мышцы.

— Да, похоже, изменилось не только имя. — наконец произнесла она. Заставив себя отвести взгляд от мощных плеч Карла, она схватила рубашку.

Мужчина медленно улыбнулся.

— Я помогаю дядюшке Джеку на ранчо, когда у меня выдается возможность.

— Дела на ранчо все-таки идут неплохо? — пробормотала она.

- Да.

Мелинда не могла пошевелиться, прижимая к груди рубашку. Он покосился на ванную.

— Э... разве ты не хотела ее замочить?

- Что?

Вздрогнув, словно очнувшись от сна, Мелинда вспомнила о рубашке и покраснела.

— Да. Точно. Тебе нужна другая рубашка? Могу принести одну из папиных, — предложила Мелинда, обернувшись в дверях.

Все, что Карл помнил о мистере Морроу, это то, что тот был очень мрачным человеком, который имел обыкновение на все вопросы отвечать «нет».

— А он не будет против?

Мелинда пожала плечами.

— С возрастом он несколько смягчился. Наверное, папе пришлось нелегко, когда он остался один, — она улыбнулась. — Представляешь, он даже бросил пить. По крайней мере, за все это время я еще ни разу не видела его с бутылкой.

Действительно, некогда Дэвид Морроу был пьяницей. И обвинял свою жену еще и в том, что из-за нее он начал пить. Правда, Карл слышал, что все было как раз наоборот: миссис Морроу ушла, не в силах выносить вечно пьяного мужа.

По искреннему убеждению Карла, главная ошибка отца Мелинды заключалась в том, что он не позволял дочери помнить мать такой, какой она была на самом деле. Он пользовался каждой возможностью очернить ее. К тому же из кожи вон лез, чтобы убедить дочь в том, что ее ждет та же судьба.

Когда Мелинда уехала со Стивеном, Морроу сказал только одно: «Я знал, что толку из нее не выйдет. Вся в мать». Весть о том, что мистер Морроу несколько изменился, удивила Карла.

— Думаю, возможно все, — наконец произнес он, поднимаясь вслед за ней по лестнице. Остановившись на секунду, он с сомнением посмотрел на комнату, где сидели дети. — А с ними все будет в порядке?

Проявленная забота о детях растрогала Мелинду. Не все мужчины похожи на Стива, напомнила она себе.

— У меня по всему дому стоят микрофоны, — отозвалась женщина, указывая на шкаф, где располагался один из них. — Если что-то случится, я услышу и сразу спущусь.

Карл кивнул.

— Рад, что твой отец наконец научился ценить тебя такой, какая ты есть, и перестал видеть в тебе тень матери.

— Знаешь, никто не умеет выражать мысли так, как ты. — Войдя в спальню своего отца, Мелинда подошла к гардеробу и потянула дверцу на себя. — Я так старалась не быть похожей на свою мать. Правда, оказалось, что я в этом не слишком преуспела.