Сьюзен Барри - Будь моей

Кэти почувствовала, что румянец медленно заливает ее щеки. Больше всего на свете ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю.

— А что касается твоего мужа… Что ж, я признаюсь, что когда-то очень тебе завидовала, но теперь вряд ли бы стала это делать! Себастьян и дома не забывает, что он маркиз Де Барратейра, не так ли? Конечно, он очарователен… как всегда… но чувствуется, что он всегда помнит о своем превосходстве. Это относится и к его внешности, и к положению, нельзя забывать и о богатстве. А теперь, когда ты имеешь право разделить с ним это богатство, мне кажется, он обращается с тобой примерно так же, как в тот день, когда он впервые пришел в Литл-Карриг на чашку чая! Тогда он настаивал на том, что на тебя нельзя не обратить внимания, и, по-моему, сейчас поступает точно так же. Как правило, муж ведет себя несколько иначе.

Кэти подтолкнула к Брайд пачку сигарет через столик, за которым они сидели. Она довольно поспешно спросила сестру, не желает ли та еще кофе.

— Я могу позвонить, и нам подадут кофе, если хочешь…

Брайд снова улыбнулась с загадочным видом, а потом закурила.

— Нет, спасибо, дорогая. Второй завтрак был великолепным, а кофе — нектаром, но я больше не хочу. И не думай, что я из чистого любопытства пытаюсь совать нос в дела, которые касаются только тебя. Но я надеялась, что приеду и увижу, что ты действительно счастлива. Знаешь, ты не похожа на счастливую женщину! У тебя растерянный, немного удивленный вид, а Себастьян проявляет редкое безразличие. Если бы я была его женой, я бы с этим не смирилась!

Кэти попыталась найти какое-то объяснение:

— Себастьян — португалец… по-моему, его можно назвать настоящим португальцем… а португальцы — очень церемонные люди. Они не любят проявлять чувства. У них очень строгие представления о благопристойности.

— И мужчина, который женился всего несколько месяцев назад, должен ото всех скрывать, что он влюблен в свою жену? — Брайд глубоко затянулась. — Понимаю! — Но ее тон стал очень сухим. — Однако ты не португалка… только замужем за португальцем… и тебе всегда плохо удавалось скрывать свои чувства. Я помню, что, когда мама на тебя сердилась по пустякам, ты всегда выглядела так, будто сейчас заплачешь. А когда леди Фитц неожиданно делала тебе подарок, ты просто сияла. Я всегда знала, что ты ничего не сумеешь скрыть, Кэти.

— Ты должна помнить, что смерть папы была для меня… потрясением, — сказала Кэти, зная, что, по крайней мере, этому ее сестра должна поверить.

И Брайд наклонилась вперед и сжала руки Кэти:

— Хорошо, моя дорогая, я больше не стану тебя расспрашивать! И я хочу, чтобы ты знала: я ужасно благодарна за все, что ты для нас сделала, когда вышла замуж. Я никогда не думала, что у меня будет очень богатая сестра, а чтобы мой зять пригласил меня погостить в такой дом и отправил Айлин с мамой в длительный круиз… Ну, мне до сих пор приходится себя щипать, чтобы поверить, что все это происходит наяву. И хотя тебе могло показаться, что я критикую Себастьяна, поверь мне, я ужасно ему благодарна.

— Он невероятно щедрый человек, — не кривя душой, сказала Кэти. Это была чистая правда. — Он сделал мне столько подарков, что я до сих пор не могу прийти в себя.

Брайд взглянула на нее и встала.

— Надеюсь, когда-нибудь он сделает тебя невероятно счастливой, — сказала она. А потом вышла на балкон и оказалась на ярком солнце. — Может быть, спустимся в сад? — спросила она. — Там, похоже, немного прохладнее.

В тот вечер она надела сиреневое кисейное платье, которое очень шло к ее бледному лицу и несколько таинственным темным глазам. Увидев Брайд, Роберт Болтон не сводил с нее глаз. Брайд заметила его взгляд, и ее таинственный вид сменился легким весельем. Она привыкла к всеобщему восхищению и к тому, что при знакомстве с ней мужчины приходят в некоторое смятение. Но впервые в жизни ей удалось захватить внимание мужчины целиком.

— Вы совсем не похожи на вашу сестру, — сказал он ей. — И я представлял вас совершенно иначе.

— Как же вы меня представляли? — спросила она.

Он подал ей бокал хереса.

— Очень непритязательной… как Кэти. Робкой, как Кэти.

— Но Кэти стала маркизой!

— Да. — Он взглянул на Кэти, которая стояла рядом с мужем в противоположном конце комнаты. Они разговаривали словно два незнакомых человека, только что представленные друг другу, — слишком вежливо, слишком на дистанции. — Кэти стала маркизой, — повторил он. А потом начал разглядывать содержимое своего бокала. — Было бы лучше, если бы Кэти стала счастливой женой, а вы… — он снова взглянул на нее, — стали бы маркизой! Вам бы это подошло!

— Спасибо. — Она улыбнулась ему. — Но мне не суждено столь блестящее будущее.

— Да. — Он снова пристально посмотрел на нее и заговорил так, будто был наделен даром ясновидения. — Вы никогда не выйдете замуж за титулованную особу, но я уверен, что у вас есть прекрасная возможность стать счастливой женой!

После приезда Брайд Кэти обнаружила, что муж стал проводить наедине с ней гораздо меньше времени. Но поскольку Себастьян общался с ней, проявляя предельную вежливость и внимание, возможно, это было и к лучшему. Если бы они остались наедине, их отношения могли бы стать еще более напряженными. Что же касалось Брайд, то с ней Себастьян был само обаяние.

Кэти строила догадки, пытаясь понять, что же еще думает ее сестра. Она радовалась, что Брайд тогда воздержалась от дальнейших замечаний по поводу их с Себастьяном несколько необычных отношений. К счастью, Роберт Болтон стал появляться в Квинта-де-Барратейра так часто, что их отношения не бросались в глаза. Когда они собирались вчетвером, разговор переходил на общие темы. И хотя Кэти не сомневалась, что Роберт приходит в гости, чтобы повидать ее сестру, он редко пытался остаться с Брайд наедине. Он даже не приглашал ее ни в поездки, ни на обеды, ни на танцы, что было бы вполне естественно, поскольку он был местным жителем (или почти что местным жителем), а она — незамужней молодой гостьей с очень привлекательной внешностью.

Однажды они все вчетвером зашли к нему в коттедж, выпили чаю и стали рассматривать его картины. В большинстве своем это были весьма изысканные местные пейзажи, и Себастьян выписал чек на очень крупную сумму, купив две картины, которые особенно похвалила Кэти. Он сказал, что повесит их в том крыле лиссабонского дома, где сейчас делается срочный ремонт.

Казалось, Брайд очарована на редкость уютным коттеджем на берегу моря. Он был обставлен с особым, художественным вкусом. Брайд поинтересовалась, как долго Роберт собирается здесь прожить, и он признался, что, возможно, попробует уговорить Себастьяна продать ему коттедж.