Марион Леннокс - И полцарства в придачу

— Ему нужно увидеть место, где мы похоронили собаку. Ты пойдешь со мной? — он протянул Марку руку, и тот ответил согласием.

— Я пойду с вами, — произнесла Пиппа, но Макс обнял ее за плечи и развернул к себе лицом.

— Ты не пойдешь, — сказал он и нежно ее поцеловал. — Ты смертельно устала, любовь моя. Ты хорошо позаботилась о Долорес и опекаешь всех нас. Теперь мужчинам этой семьи пришло время позаботиться о тебе. — Затем он обратился к Марку: — Ты сам знаешь, Долорес была очень долгое время любимой собакой Пиппы, и теперь Пиппа очень расстроена, к тому же она устала. Не уложишь ли ты ее в кровать, пока я наполню горячей водой грелки?

— Хорошо, — решительно проговорил Марк. — Тебе нужно ложиться в постель, Пиппа.

— Но я…

— Не спорь с нами, — твердо произнес Макс. — Мы несем за тебя ответственность. Знаешь, Марк, мне нужно кое о чем серьезно с тобой поговорить. Сейчас, когда наши женщины отдыхают, самое время это сделать. Итак, Пиппа, ложись спать.

— В кровать! — скомандовал Марк.

Пиппа долго и пристально разглядывала принца-регента и наследного принца, которые отдавали ей приказания, потом слабо улыбнулась и отправилась спать.

Устроившись в постели и согревшись, Пиппа впервые за долгое время почувствовала себя дома.

Смерть Долорес была для Пиппы настоящим горем, но она заранее готовилась к такому повороту событий. Сначала ей казалось, она будет чувствовать себя опустошенной, но этого не произошло, и все потому, что очень многое в ее жизни переменилось. Макс больше не воспринимает ее как угрозу, теперь она наконец-то перестанет быть одинокой.

Где-то в саду Макс сейчас разговаривает с Марком. Интересно, что они обсуждают? Возможно, мне стоит тоже присутствовать при разговоре, однако я верю Максу.

Теперь Пиппа могла бы доверить ему даже жизни детей.

Пиппа повернулась на бок, и одна из грелок соскользнула на пол. Пиппа вылезла из-под одеяла и, не зажигая света, нащупала грелку. Когда она собиралась снова улечься в постель, ей в голову пришла мысль о том, что заснуть она сегодня вряд ли сможет. Она подошла к окну.

Выглянув на улицу, Пиппа увидела Макса и Марка, сидящих на скамье, они спокойно разговаривали. Макс обнимал мальчика за плечи. При виде этой сцены Пиппа моргнула, а затем прошла в другую комнату и взглянула на могилу собаки. Теперь могила Долорес была уставлена зажженными свечами таким образом, что можно было прочесть имя собаки.

Где они нашли столько свечей? Хотя теперь это не важно.

Пиппа посмотрела на розы, которые освещались зажженными свечами. Ей показалось, она чувствует их аромат. Пиппа хотела расплакаться, но у нее это не получилось. Она понимала: время страданий прошло.

Пиппа прижала к себе горячую грелку, зная, что Макс больше не придет к ней сегодня ночью, но они обязательно встретятся завтра.

Проснувшись, Пиппа увидела, что на улице светит яркое солнце, а в широко открытую дверь ее спальни заглядывают Марк, Клэр и Софи. Дети были уже одеты, умыты и аккуратно причесаны, они все широко улыбались.

Софи держала в руках стакан апельсинового сока, Клэр — тарелку с фруктами, Марк — поднос, на котором находились тосты, баночки с джемом и сливочное масло. Позади всех шел Макс, который нес кофе.

— Доброе утро, — произнес он, и Пиппа почувствовала, как у нее замерло сердце. — Вернее, добрый день.

Пиппа взглянула на часы. Было уже одиннадцать!

— Мы решили тебя не будить, — сказала Софи, — ведь ты не спала ночью, провожая Долорес.

— О, Софи…

— Я сказал им, что Долорес умерла, — как бы между делом сообщил Марк. — Мы положили на могилу еще больше цветов. Софи принесла анютины глазки, а Клэр — красивые белые цветы с желтой серединкой. Срезанные букеты, наверно, скоро завянут, но Макс сказал, что мы все скоро поедем в цветочный магазин и каждый из нас выберет тот цветок, какой хотел бы посадить на могиле Долорес. И еще Макс говорит, мы каждую ночь можем зажигать там свечи.

— Это… это мило.

— Только тебе нужно вставать, — с важным видом произнесла Клэр, — потому что у нас гость.

— Кто это?

— Она похожа на бабушку, — сказала Софи и хихикнула.

— Она говорит, что мы можем называть ее бабушкой, — несколько неуверенно произнес Марк, — но только в том случае, если ты на это согласишься.

— Кто это? — спросила заинтригованная Пиппа.

— Это моя мать, — ответил Макс.

Пиппа моргнула.

— Она ждет, когда вы покатаете ее по саду, — обратился он к детям. — Спускайте ее инвалидное кресло по специальному пандусу и не завозите туда, где может застрять колесо.

— Мы не будем этого делать, — улыбнулась Софи, она поставила стакан с апельсиновым соком на стол и убежала. За ней почти сразу же последовала Клэр.

— А я больше не буду наследным принцем, — прибавил Марк, осторожно ставя поднос. — Мы с Максом обсудили это прошлой ночью и придумали план, он действительно хороший. Только сейчас мне хотелось бы уйти и помочь катать бабушку. Девочки могут сломать кресло, если меня не будет рядом.

— Иди, — Макс положил ладонь на худое плечо мальчика и с любовью обнял его. — Таких детей, как ты, больше нет.

Марк застенчиво улыбнулся, посмотрел на Макса и убежал. Пиппа осталась наедине с Максом.

— Я не слишком рано прошу тебя выйти за меня замуж? — спросил он, и ей показалось, что мир вокруг нее замер.

— Что ты сказал?

— Ты все прекрасно расслышала, — Макс поставил кофейник на пол. — Я намеревался отложить свое предложение до тех пор, пока ты не позавтракаешь, но ты до того красива, что я не могу ждать так долго. Тебя могут просто похитить.

— У меня трое детей, — Пиппа едва не задыхалась от волнения, ее сердце бешено колотилось. — Меня никто не захочет похищать.

— Только дурак может отказаться от такой женщины, как ты, — Макс присел на кровать и обнял Пиппу. — Мужчины не знают, чего могут лишиться. Я держу в своих объятиях самую прекрасную женщину на свете. Я до сих пор не могу поверить в то, что мне так повезло, поэтому не стану больше терять ни минуты. Тебе нужно принять мое предложение, моя любимая Пиппа. Ты должна это сделать, ну, пожалуйста!

Душа Пиппы пела, тем не менее ей хватило сил отстраниться от Макса. Он с явной неохотой отпустил ее.

Пиппа хотела видеть его лицо.

— Зачем ты это делаешь, Макс? — запинаясь, проговорила она.

— Я люблю тебя, — он улыбнулся, отчего у нее стало легко на сердце. — Все очень просто. Я люблю тебя всей душой, Пиппа, и хочу быть рядом с тобой до конца своих дней. Мы устроим свою жизнь, решим проблемы с короной и положением в стране.

Пиппа молчала, она едва могла вздохнуть.

— Пообещай, что выйдешь за меня замуж, — требовательно сказал Макс. — Я не прошу тебя отказываться от детей. Я знаю, ты безумно их любишь, и, хочешь, верь, хочешь — нет, я испытываю к ним такие же чувства. Я о многом успел подумать за эти недели. Сначала меня волновал вопрос о том, как я смогу смириться с тем, что являюсь настоящим представителем семьи де Готье, потом я задумался, смогу ли уехать из этой страны и от тебя. А теперь еще и дети стали мне глубоко небезразличны. Я люблю их так же, как и ты, Пиппа, и я хочу, чтобы вы все стали моей семьей.