Келли Джеймисон - Покоритель сердец

Когда они очнулись и, прильнув друг к другу, шептали ласковую чепуху, Ханна почувствовала себя блаженной кошкой, греющейся на солнце.

Она выгнула спину и улыбнулась Джордану, когда он начал медленно и чувственно намыливать ее тело. Он улыбнулся в ответ, и — о чудо — в них вновь проснулось желание.

Ханна сидела, вытянув ноги, на траве и смотрела на новый дом Эстер. Там только что закончили крыть кровлю, и все отдыхали.

Она посмотрела на сидящего неподалеку Джордана и улыбнулась. Он опустил бутылку пива и улыбнулся в ответ. Неужели только одна ночь прошла с тех пор, как он сделал ей предложение?

Эстер поставила на стол во дворе поднос с пластмассовыми стаканами, перевела взгляд с Джордана на Ханну и уперла руки в бока.

— Вы намерены объяснить мне, что происходит? — потребовала она. — Я все равно не оставлю вас в покое.

Джордан рассмеялся.

— Что ты, Эстер, какие могут быть секреты от тебя?

— Смазливый молокосос может, конечно, хранить много тайн, — нахмурилась Эстер, —но недолго тебе их хранить. Я — как это называется? — невосприимчива к твоим чарам. Да у меня и свои чары имеются.

Ханна не выдержала и рассмеялась.

— Эстер, ты неподражаема.

— Точно, — буркнула Эстер. — Чуть больше очарования — это было бы уже подсудно. А теперь все навалились на печенье или я выброшу его собакам.

— Ма, у нас нет собак, — резонно заметил Рони.

— Не зли меня, Рони, или я куплю парочку и буду скармливать им твою еду.

Ханна снова обменялась взглядами с Джорданом. Они еще не сказали Кевину о своей помолвке, а он должен узнать первым.

— Ладно, — сказал Джон, рывком поднимаясь на ноги. — Кто на крышу?

— Джордану я бы не советовал, — задумчиво проговорил Джейк. — Ему сегодня не до стройки. И Ханне тоже.

— Ага, они точно свалятся, — ухмыльнулся Джон.

Джордан весело пихнул его локтем.

— Смейтесь, сколько хотите, — разрешил он. — Мне-то что!

Джейк и Джон полезли на крышу, Рони помогал им, а Ханна с Джорданом доделывали карнизы, взобравшись на высокие стремянки. И стоило им попросить друг у друга какой-нибудь инструмент, четыре головы поворачивались в их сторону. Только Кевин ничего не замечал и беззаботно катался на старом велосипеде Рони.

По традиции, сохранившейся с тех времен, когда сын не умел читать, Ханна почитала ему на ночь книжку. Когда она закончила, Джордан сказал:

— Глазки закрой.

— Сладко усни, — сонно, но счастливо отозвался Кевин.

— Ночною порой... — сказала Ханна.

— ...Бог нас храни, — закончил мальчик. Он взял Ханну за руку и сказал: — Так здорово... — На большее его не хватило. Ханна нагнулась поцеловать спящего сына. Как свеж и удивителен для него мир в этом возрасте. И как он сам чист и открыт.

Она выпрямилась и показала головой на дверь. Джордан пошел за ней, поймал за талию, а потом рука скользнула ниже.

Услышав звук телевизора в комнате Эстер, Ханна прижала к губам палец и, дурачась, пошла на цыпочках, но выдержала недолго и со взрывом смеха выскочила во двор.

В дивном ночном воздухе серебристо мерцали звезды. Ханна села на ступеньку в оранжевом свете лампы над дверью (предполагалось, что этот цвет отпугивает комаров).

Джордан вдохнул свежего воздуха и опустился рядом с ней. Потом вырвал пучок росистой травы и протянул его Ханне:

— Понюхай.

Запах был резкий и острый.

— Ты ведь любишь растения? — сказал он. — Я думаю, не купить ли нам участок за городом, чтобы ездить на выходные. Заведем пони для Кевина, велосипед.

Ханна вглядывалась в его лицо в слабом свете. Она никогда не думала, что Джордан может быть таким. И что она может быть такой.

— Я должна сказать тебе, — тихо произнесла она, — я хочу детей.

Он улыбнулся.

— Еще детей. Ханна, не кажется ли тебе, что пора сказать мне правду?

— Правду? — не поняла она.

Джордан покачал головой. Она так и не хочет признаться.

— Ханна, — начал он, снова опуская руку в траву. Пальцы зацепили что-то, и он поднял на свет металлическую вещицу.

— Мой медальон! — воскликнула Ханна. — Я думала, что уже не найду его.

Он наблюдал, как она осторожно открывает медальон и поворачивает к свету.

— Это единственная фотография, где Кевин со своей настоящей матерью, — пояснила она. — Я хотела заказать копию, но... — Она пожала плечами.

— Настоящая мать Кевина? — повторил он лишенным всякого выражения голосом.

— Моя сестра Мерибет, — сказала Ханна.

— Кевин не твой сын?

Она покачала головой.

— Я думала, ты знаешь. Мне казалось, все знают. Мерибет умерла вскоре после его рождения. А когда она забеременела, мне пришлось оставить работу в «Маккленон индастриз» — некому было позаботиться о ней.

— А отец Кевина? — спросил Джордан, и Ханна заметила, как он потрясен.

— Мерибет даже не знала точно, кто он, — медленно проговорила Ханна, пытаясь понять, что с Джорданом. — Я нашла работу рядом с сестрой, чтобы помогать ей, а когда она умерла, оформила опеку. Сюда вернулась, потому что чувствую себя здесь дома. — Она с нарастающей тревогой продолжала всматриваться в его лицо. — Джордан, в чем дело? Почему тебя так удивляет, что Кевин — сын моей сестры? Ты думал, он мой?

Она все еще не понимала. Если он думал, что Кевин — ее ребенок, то почему никогда не спрашивал об отце?

И вдруг поняла. Поняла все.

— О! — сказала она, бледнея. — Так ты думал... — она не смогла закончить.

— А что я еще мог думать, Ханна? Время совпадало, и ты так враждебно встретила меня. И так старалась оградить от меня Кевина. Что мне оставалось думать?

Теперь все стало на места. На свои ужасные места.

И теперь, когда он знает правду...

Ханна резко встала и взялась за ручку двери.

— Ханна, подожди! Нам надо поговорить. — Он схватил ее за руку, но Ханна вырвалась.

— Мне очень жаль, — сказала она, — что я заставила тебя пройти через все это. Можешь возвращаться к прежней жизни, Джордан. Правда. Я тебя пойму.

— Ханна, не прогоняй меня. Пожалуйста.

— Не надо золотить пилюлю, Джордан, — сказала она, изо всех сил стараясь не заплакать. — Давай расстанемся просто и быстро. Я снимаю с тебя всякую ответственность за меня и Кевина. Он не твой ребенок. Ты можешь идти своим путем. Вести ту жизнь, которая тебе нравится. И, пожалуйста... — голос Ханны дрогнул, но она справилась с собой, — пожалуйста, не пытайся увидеть нас снова.

— Ханна, — сказал он, чувствуя такую беспомощность, какой не испытывал никогда в жизни. Но она уже была в трейлере, и щелчок замка прозвучал последней точкой.

Приходя домой, Ханна старалась не смотреть на цветы. Хотя прошел почти месяц, слезы наворачивались у нее на глаза, стоило взглянуть на анютины глазки.