Лианна Уилсон - Четвертый жених

— Ну, и кто же сообщит плохие новости невесте? — Грант Стивенс внимательно смотрел на трех остальных шаферов жениха в надежде, что кто-то из них наберется смелости и сделает шаг вперед.

Все четверо были в черных смокингах, но по их лицам можно было решить, что они собрались скорее на похороны, чем на свадьбу. Трое мужчин, на лбах которых поблескивали капельки пота, старательно избегали тяжелого взгляда Гранта.

Грант внезапно почувствовал, что галстук-бабочка душит его, как петля — висельника. Он уже дважды побывал в такой ситуации, но от этого его задача не становилась легче — ему снова предстояло увидеть, как разбиваются женские мечты.

Все это лишь укрепило Гранта в его решении никогда не жениться. Разве не он сообщил первой невесте брата, что ее жених сбежал, и не его ли белая рубашка была безнадежно испорчена потеками туши? Разве не сломала ему нос вторая невеста, брошенная братом? Теперь его брат оставляет невесту номер три практически у алтаря, и Гранту ужасно не хочется снова быть вестником несчастья. Глядя на «художества» Гриффина, он снова и снова убеждался, насколько хорошо быть холостяком.

В церкви стояла гулкая тишина, а Грант все еще надеялся, что найдется доброволец, чтобы пойти с сообщением к невесте. Жаркое техасское солнце освещало церковь сквозь окна-витражи. Красные, голубые и зеленые пятна были разбросаны по мраморному полу, как конфетти. Первые гости уже начали заполнять церковь. Грант позвал своих товарищей по несчастью в уединенный уголок на совет. Решение надо было принимать немедленно, пока не зазвучал свадебный марш.

Джон Каммингс, переминаясь с ноги на ногу и почесывая затылок с остатками волос, пробормотал:

— Я не представляю, черт побери, как сказать такое.

Питер Роулинс опустил голову.

— Я тоже не смогу.

Эрик Симмонс сложил руки на груди.

— Грант, жених — твой брат. Тебе не кажется, что это должен сделать ты?

— Конечно, это было бы очень дипломатично, — тут же оживился Джон.

— Скажи все как есть и покончи с этим. — Питер похлопал Гранта по плечу.

— Напомни, что кольцо она может оставить себе. Это должно немного смягчить удар… — Эрик откашлялся, — и унижение.

Знали бы они, что в прошлые разы упоминание о кольце не помогло. Более того, именно обручальное кольцо второй невесты брата оставило на переносице Гранта шрам.

Он стиснул зубы. Ему ужасно хотелось свернуть брату шею за это очередное бегство с собственной свадьбы. В чем-то он понимал брата — у того холодели ноги, стоило ему представить себя у алтаря произносящим «да». Но зачем доводить дело до свадьбы? Почему сразу не предупредить женщину, что не намерен жениться?

— А вы? Трусите?

— Да, черт возьми, — ответили трое шаферов разом.

— Просто ты не видел невесту. — Взгляд Питера метнулся к двери, из которой она должна была появиться. — Она сногсшибательна, но… но…

Джон терзал остатки своей шевелюры, подбирая определение для Энни, чтобы помочь Питеру.

— Она… она…

Выручил Эрик.

— Конечно, есть на что посмотреть. Но я рад, что не мне предстоит объясняться с ней.

Грант нахмурился. Может быть, у Гриффина были причины сбежать без оглядки в Даллас?

Грант расправил плечи, готовясь к неприятному разговору. Он станет разговаривать с девушкой так же, как разговаривает с обанкротившимися клиентами с Уолл-стрит. Он прямо, но мягко скажет ей правду, не ходя вокруг да около. Если это не сработает, придется усмирять ее, как молодых кобылок на ранчо родителей в Оклахоме.

— Ты все сделаешь как надо, — заверил его Джон.

— Думаю, тебе придется легче, чем пришлось бы Гриффину. — Питер улыбнулся, не скрывая облегчения, что столь неприятная миссия досталась не ему. — Думаю, синяком под глазом дело не ограничилось бы.

— Ты более дипломатичен. — Эрик потер шею, как будто только что сбросил с нее тяжелое ярмо. Затем он покачал головой. — Даже не верится, что вы с Гриффином братья. Пусть внешне вас не отличить, вы как ночь и день, как небо и земля.

— Не так уж мы и похожи, — пробурчал Грант, но его протест не был услышан.

Тридцать пять лет их путают с братом. Да, они близнецы, но во взглядах и поступках — полная противоположность друг другу. Именно этим объясняется, что Грант поселился в Нью-Йорке, сделал карьеру, выстроил собственную жизнь, а Гриффин и по сей день кочует по сельской местности, продавая удобрения, независимый и холостой, легко меняя города и женщин. И вот очередное подтверждение различия между ними — Гриффин набедокурил, а Гранту предстоит объясняться.

Он быстро пошел к комнате для невест. К чему откладывать неизбежное? Тем более и откладывать-то дальше некуда — церемония должна начаться через полчаса. Однако у чистенькой, выкрашенной в белый цвет деревянной двери решимость его ослабла, и Грант не смог повернуть блестящую ручку. Наверняка невеста Гриффина стоит сейчас у зеркала, в последний раз поправляя наряд и улыбаясь своему отражению. На глазах ее сверкают слезы радости. Господи, помоги мне!

Он попытался представить Энни Бакстер. Должно быть, настоящая красавица. Гриффин ни за что не согласился бы жениться, не будь она таковой. Он привык к красоткам, на которых можно смотреть, но которых лучше не слушать. И в этом они с братом не похожи — Грант предпочитал пылких, но умных женщин. Интересно, чем же привлекла его брата эта Энни Бакстер?

Мысленно проклиная все на свете, Грант резко постучал в дверь и дождался разрешения войти. Глубоко вдохнув, он повернул шарообразную ручку и вошел в комнату. Тут же кто-то схватил его за руку.

Пожилая женщина, выглядевшая так, как будто пыталась с помощью неимоверного количества косметики повернуть время вспять, грозила ему пальцем.

— Тебе нельзя быть здесь. — Одетая в ярко-розовое платье, она надвигалась на него как цунами. — Разве ты не знаешь, что видеть невесту в свадебном платье до церемонии — к несчастью?

Дьявол, все несчастья для невесты уже случились. Грант хмуро посмотрел на дуэнью.

— Я должен поговорить с Энни. Оставьте нас на несколько минут наедине.

— У вас будет для этого много времени, но после свадьбы.

— Слава богу! — Другой голос привлек внимание Гранта. — Ты была права, тетя Мод. Он здесь. — Легкая хрипотца выдавала нервное возбуждение.

Несостоявшаяся невеста сидела в бархатном кресле, забросив на стол скрещенные ноги в шелковых чулках. Взгляд Гранта помимо воли скользнул по этим длинным, великолепной формы ногам и дальше, по полуодетому потрясающему телу. Его рот немедленно наполнился слюной, как будто он был подростком, впервые увидевшим цветную вкладку к журналу «Плейбой». Подвязки, удерживающие чулки, и кружевной бюстгальтер, едва прикрывающий грудь, лишили его самообладания.