Луи Бардо - Элен и ребята

«Я смотрю на все ясно, трезво, знаю свои задачи, достоин награды за гражданственность; вот уже десять лет, как я — человек, очнувшийся после тяжелого, горького и сладостного безумия; трудно прийти в себя, нельзя без смеха вспоминать свои заблуждения, неизвестно, что делать со своей жизнью. И вновь, как в семь лет, стал безбилетным пассажиром; контролер вошел в мое купе, глядит на меня, хоть и не так сурово, как раньше: в сущности, он готов уйти, дать мне спокойно доехать до конца, нужно только, чтоб я сослался на извиняющие обстоятельства, безразлично какие, он удовлетворится чем угодно. К сожалению, я ничего не нахожу, впрочем, мне и искать неохота; так мы и поедем вдвоем, смущая друг друга, до самого Дижона, где меня — я отлично знаю — никто не ждет».

Как сильно сказано! Как хорошо! Это впечатляет до сих пор. Да и не просто впечатляет, а — переворачивает всю душу.

Элен вздохнула.

— Ты готова? — спросил Стивен.

— Да. Я готова, — ответила Элен.

Зазвучала уже третья мелодия. В ней был совсем иной ритм. Не такой, как в первых двух. Да и рисунок мелодии сильно отличался.

«Разнообразие — это прекрасно», — подумала Элен.

Мысли набегали одна на другую, словно волны. Но это были тихие и ласковые волны. Теплые. Светлые. Они не мешали Элен петь. Наоборот, только помогали.

Для этой мелодии Элен выбрала стихотворение Жана Кокто «Пернатые в снегу».

— Молодец, — опять похвалил Стивен, когда последние аккорды песни смолкли. — И хотел бы придраться, да не могу. Такое со мной впервые на записи… Ты — уникальный человек.

— Я рада, — пробормотала Элен.

— Для порядка все же сделаем контрольный дубль, — сказал Стивен.

Элен снова пропела песню «Пернатые в снегу». Особенно ей почему-то нравились строчки:

«Как это похоже на реальную жизнь! — подумала Элен. Как жаль, что Ко кто умер в тысяча девятьсот шестьдесят третьем… Если б он еще пожил, то сколько сильных стихов мог написать… Да и не только стихов. Ведь последние годы он работал в кино».

— Устала? — заботливо поинтересовался Стивен Корнуэлл.

— Нет, — с улыбкой ответила Элен.

Удивительно, но работа с этим человеком доставляла ей истинное удовольствие! Казалось, он стимулировал Элен своей внутренней энергией, заряжал ее, словно подзарядное устройство — автомобильный аккумулятор, который еще вовсе не исчерпал свои ресурсы, а просто-напросто слегка подразрядился из-за чьей-то оплошности. Либо по причине того, что на автомобиле долгое время не ездили. Ведь автомобиль-то и существует для того, чтобы на нем ездить. Все детали должны работать, притираться друг к другу, входить друг с другом в зацепление. Аккумулятор должен тоже все время находиться в работе. То он подразрядится, то подзарядится. И так — все время, которое ему отпущено в этой жизни. Во всяком случае, так должно быть. А если он не работает, то очень быстро разряжается, портится и, в конце концов, выходит из строя.

Элен даже улыбнулась такому сравнению. Оно показалось ей смешным. И она не преминула рассмеяться во весь голос.

— Что такое? — всполошился Стивен. — Что-нибудь не так? Я смешно выгляжу?

— Нет, — отвечала Элен. — Ничуть не смешно. Ты нормально выглядишь.

— Почему ж ты смеешься? — не понимал Стивен. — Что во мне смешного?

— В тебе пока ничего смешного не вижу, — произнесла Элен. — Поэтому не беспокойся. А если увижу, то сразу об этом скажу. — добавила она. — Может быть, ты переутомилась? — забеспокоился Стивен Корнуэлл.

— Ничуть, — сказала Элен, потом призналась: — Почему-то мне с тобой очень легко работается. Даже намного легче, чем с Джоном. Во сто крат легче. Хотя я считаю, что и с ним мне в тот раз очень повезло. Он многому научил меня. Если бы не он, то я, разумеется, не смогла бы столь эффективно работать сегодня с тобой.

— Ты удивительная женщина, — снова признался Стивен. — Я думаю, что таких больше нигде нет.

— Можешь в том не сомневаться, — не стала перечить ему Элен. — Ведь я — француженка, да еще не такая как все…

— Вот-вот! — радостно подхватил Стивен. — Особая француженка… Другой такой нет, это точно!

— Да, — опять согласилась Элен. — Так что ты не обижайся… Я смеялась просто своим мыслям… Иногда, знаешь, интересные вещи вспоминаются…

— И о чем ты вспоминала? — полюбопытствовал Стивен.

— О разном, — честно ответила Элен. — О поэзии и поэтах. О любви и об автомобильных аккумуляторах. Ну и вообще, о жизни в целом. Жизнь — это ведь такая интересная штука!

— Еще бы! — воскликнул Стивен. — Я, например, видел твою фотографию, ее мне показывал Джон, но я совершенно не ожидал увидеть тебя такой, такой… — он внезапно умолк, стараясь отыскать нужное слово.

— Какой? — переспросила Элен.

— Неземной! Вот! — выпалил Стивен и тут же смутился. Лицо его налилось алой краской. Глаза засияли каким-то внутренним светом. На секунду мелко дрогнула нижняя губа.

Целая гамма чувств, переполнявшая только одного мужчину, но какого — Стивена Корнуэлла! — не могла пройти незамеченной от цепкого взора Элен. Ведь женщина, особенно если она влюбленная женщина, всегда похожа на кошку. Красивую, чувственную, внимательную, ласковую, настороженную. Элен хорошо знала о том, что и сама она во многом сродни такой кошке. Но это ничуть не раздражало ее, а, напротив, радовало и лишь придавало жизненных сил.

— Мне приятно это слышать, — мягко произнесла Элен. — Думаю, что это — правда, а не комплимент…

— Нет-нет, конечно… — забормотал Стивен.

— Что «нет-нет»? Правда? Или сладкая ложь? — полюбопытствовала Элен с улыбкой. Как-то само собой получилось, что в эту улыбку она вложила максимум очарования, дарованного ей природой,