Луи Бардо - Элен и ребята

Утром следующего дня Элен проснулась в своей постели в общежитии совершенно голая. Снова она проспала до двенадцати дня и снова, конечно же, Аделины и Лоли в комнате не оказалась. Подружки, разумеется, давно уже «ускакали» по своим неотложным делам. Не с кем было даже поделиться впечатлениями вчерашнего дня, которые буквально переполняли ее.

Вчера Элен возвратилась домой, когда все уже спали, глубокой ночью. Точного времени она не знала, не стала и смотреть на часы. После той испепеляющей страсти, страсти истинной любви, которую она испытала впервые в своей жизни — впервые! — ей ни о чем не хотелось думать, ей ничего не хотелось знать. Ни своего имени, ни названия города, в котором она жила, ни времени, которое показывали часы. Стивен Корнуэлл, ее чудесный, восхитительный, замечательный, неповторимый Стив подарил ей то, о чем она мечтала всю свою жизнь: настоящую любовь.

Раньше она думала, что такое случается только в сказках. Что наяву такого никогда произойти не может, и как жестоко она ошибалась!

Разве могла Элен даже предполагать, что в жизни существуют такая радость, такое удовольствие, такое счастье? Нет, никогда она этого даже представить не могла!

«Боже мой! Стив… Непревзойденный Стив… Где же я раньше была? Где ты раньше был? Почему мы прежде не встретились, еще до Николя?»

Элен вздохнула и посмотрела на свое красивое тело.

Голой она сегодня проснулась потому, что вчера у нее не было сил даже просто натянуть на себя ночную рубашку.

Впрочем, это даже хорошо, что вчера она не нацепила эту дурацкую рубашку. Оказалось, куда приятнее спать голой, чем в какой-то тряпичной сетке. По-другому не скажешь. Словно птичка, которую заарканил птицелов. Но она же не птичка! Она же — Элен!

Молодая красивая женщина, по которой с ума сходит этот милый мужчина Стив Корнуэлл.

Дневной свет просачивался сквозь шторы. Элен спрыгнула с постели, резво, словно пятнадцатилетняя девочка, подбежала к окну, раздвинула шторы. Солнце брызнуло ей в лицо. Элен даже зажмурилась от этого яркого и светлого потока, несущего радость, и легкость, и нежную мечту… Мечту о вечной любви.

Элен босиком прошлепала в ванную комнату. Включила теплый душ. Он возвращал ей чистоту и спокойствие. Чистоту не только тела, но и всех помыслов души. Он смывал с нее все то, что она хотела смыть: ложь, лицемерие, фальшь. Вода не обманывала. Она никогда и никого не обманывала. Это было не в ее правилах.

Вода прогоняла остатки сна, бодрила, помогала почувствовать вкус к жизни.

Элен всегда мечтала заставить себя резко чередовать горячую и холодную воду. Принять хоть разок в своей жизни контрастный душ. Но все никак не могла себя принудить это сделать. Несмотря на то, что многие ее подруги и друзья расписывали прелести такого контраста.

— У меня белоснежная кожа блондинки, — оправдывалась Элен перед подругами, — нежная плоть, мягкие губы, прозрачные груди… Я не могу заставить себя издеваться над моим собственным телом… Это выше моих сил… И потом, даже если и меняю иногда свои привычки, то уж эта-то как раз к такому разряду не относится…

Элен посмотрела на себя в зеркало. Голая Элен перед голым зеркалом. Два голых существа в этой душистой комнате.

Красивые тонкие руки, красивый овал лица, красивая талия, красивые, слегка оттопыренные ягодицы…

Элен вытирала свое тело махровым китайским полотенцем. Полотенце коснулось ее почти совершенных грудей — упругих, округлых, со слегка удлиненными сосками, холодной гладкой кожей, один вид которой — она знала это — возбуждал мужчин.

Как только полотенце коснулось живота и бедер Элен, она почувствовала легкое возбуждение. Разумеется, она совершенно не зациклена на сексе. Секс — лишь естественное продолжение любви, как и любовь — естественное продолжение секса. Но все же без секса никакой любви нет.

Элен вспомнила о том, как это однажды произошло. Тогда она была еще совсем девчонкой. И вот однажды в ванной… Когда вот таким же образом полотенце коснулось ее живота и бедер и потом оказалось между ног… Ах, как хорошо… Как сладко… Спина девочки выгнулась дугой, и ноги она широко развела в стороны, и блаженное удовольствие заполнило ее всю без остатка… Могла ли хоть когда-нибудь до этого момента даже предположить эта девочка Элен, что на свете, оказывается, существуют и минуты райского блаженства? Сколько же было Элен, когда это впервые с ней произошло? Двенадцать? Тринадцать? Четырнадцать?

Сейчас она этого уже точно не помнит.

Но с тех самых пор, когда она впервые испытала это блаженство, забыть его уже не смогла никогда.

Потом она поделилась своим открытием с подругами. Но, оказывается, для большинства девочек ее возраста это вовсе не было открытием.

Пока кто-то из старших девочек, однажды случайно подглядев, как Элен занимается этим прямо в туалете, в лицее, не донес патронессе на нее. Ах, как та тогда расходилась… Чего только ни наговорила… Хорошо еще, что будучи женщиной, все-таки поняла ее… Возможно, и сама в юные годы этим грешила… Но, как бы там ни было, ни о чем не стала рассказывать ни отцу, ни матери Элен…

Элен не замедлила присмотреться к красивым, на ее взгляд мальчикам, которые жили с ней на одной улице. Однажды она «попробовала» с одним из таких мальчиков прямо в подъезде…

Так что секс, можно сказать, давно вошел в жизнь Элен. Впрочем, она и по сей день не видела в этих фактах ничего плохого. В конце концов, каждый человек познает мир своими методами. И никому не запрещается соприкасаться с жизнью, входить в нее своими, индивидуальными путями, получать от нее удовольствие и радость, а не одни только пинки и тумаки.

В жизни и так предостаточно грязного, мерзкого, злого.

Отчего же человек хоть когда-нибудь не может позволить себе маленькие радости? Тем более, что они не противоречат его естеству.

Элен еще раз осмотрела себя в зеркале. Тонкая лодыжка, узкая ступня с длинными пальцами, маленькие светлые волоски на голени. Они почти незаметны. Можно, конечно, намазаться специальным кремом. И все дела. Но — не хочется. Тем более — выщипывать. Какая гадость!

Пусть все останется таким, как это было когда-то задумано природой. Естественным.

Лучше всегда оставаться такой, какая ты есть, самой собой. Элен просто не переносила ни кричащего грима, ни духов с резким запахом. В человеке все должно быть естественно…

Нельзя сказать, чтобы Элен уж очень следила за веяниями моды. Но она и не уходила от нее. Она всегда знала, что модно, а что — нет. Она любила красивую одежду.

Одежда помогала Элен погружаться в тепло. Она помогала ей отгораживаться, замыкаться, уходить в себя, как улитка в раковину. Конечно, Элен вовсе не походила на улитку. Она была весела, разговорчива и общительна. Но все эта были лишь внешние проявления ее глубокой натуры. Самого сокровенного она не рассказывала никогда и никому. Таково было одно из ее жизненных правил. Поэтому Элен вполне могла «уйти в себя» посреди шумной толпы, на танцах, на вечеринке, в актовом зале, в ресторане — где угодно.