БАРБАРА КАРТЛЕНД - Просто судьба

Мена уже собралась уходить, но остановилась. Внезапно ей пришла в голову одна мысль, и она обратилась к матери с вопросом:

— Я хотела спросить тебя, мама, что будет с нашим домом, когда вы с герцогом поженитесь? Все-таки мы не можем просто уехать и оставить его пустым.

— Ты поедешь со мной в Девоншир, дорогая, — ответила мать, — и я полагаю, будет правильно позволить брату твоего отца поселиться здесь. В конце концов, поколения Мэнсфордов всегда жили здесь!

Мена удивленно посмотрела на нее.

— Папиному брату? — переспросила она. — Но он же за границей.

— Я знаю, любимая. Он в Индии со своим полком, но ведь в письме, которое он прислал нам после смерти лорда Мэнсфорда, он писал, что они вскоре вернутся в Англию.

— Да, конечно, — согласилась Мена, — теперь я вспоминаю.

Она была так потрясена и расстроена смертью отца, что каждый раз начинала плакать, читая письма с соболезнованиями.

— У Стивена и его жены несколько детей, — продолжала ее мать, — и я уверена, что они с благодарностью воспользуются возможностью иметь крышу над головой в Англии после стольких лет жизни вдали от дома.

— Безусловно, вы правы! — согласилась Мена. Когда она вышла из комнаты, ей почудилось, что земля проваливается у нее под ногами.

Теперь она теряет и свой дом.

Единственный родной дом, который она когда-либо знала в своей жизни и который так любила за его древность и красоту.

Кроме того, она представила, насколько неприятно постоянно ощущать себя третьей лишней, ведь для ее матери и герцога единственным желанием будет оставаться только вдвоем.

«Может быть, мне удастся уехать куда-нибудь», — мрачно подумала она.

Но она не могла представить себе никого, кто с радостью приютил бы незамужнюю молодую женщину.

Она понимала, что леди Мэнсфорд и слушать не станет, если ее дочь заговорит о возможности самой зарабатывать себе на жизнь.

«Что мне делать… что я вообще могу сделать?» — спрашивала она себя в отчаянии.

Но, кажется, ответа на этот вопрос не существовало. Вместе с миссис Джонсон они испекли бисквит и приготовили плюшки.

Мена подумала, что они немного напоминают те, что подавали в замке.

Время шло, она вернулась в гостиную.

Как она и ожидала, глаза матери были закрыты и она мирно спала.

Мена осторожно прикрыла за собой дверь и пошла к конюшне.

Этим утром, когда она подбирала цветы для дома, Зимородок бродил за ней по садовым дорожкам.

Сейчас она снова вывела его из стойла.

Заметив старого конюха своего отца, который провел в их доме долгие годы, она обратилась к нему:

— Кстати, Гейл, у нас вечером будет гость. Не присмотрите за его лошадьми, пока джентльмен будет у нас?

— Да уж непременно, мисс Мена, — ответил старик, — и положу свежего сена, коли ваш гость захочет распрячь их.

— Да, позаботьтесь и об этом, — ответила ему Мена. Она побрела в сад, сопровождаемая Зимородком.

— Каким бы великолепным ни оказался парк герцога в Девоншире, она была уверена, что будет тосковать по всему, что занимало такое большое место в ее жизни.

Она вспомнила, как однажды совсем маленькой девочкой собрала весной первые бледно-желтые нарциссы.

А потом, ликуя, принесла их отцу.

— Это тебе, папа! — сказала она тогда.

Он поднял ее на руки и поцеловал.

— Ты очень умная девочка, — улыбнулся он. — Ты принесла мне нарциссы, распускающиеся, когда уходит зима и весна приносит нам новую надежду и радость, словно Персефона прогоняет прочь тьму, царящую в подземном царстве теней.

— Ты говоришь обо мне, папа? — спросила она его тогда.

Ей показалось, что произнесенное им имя чем-то похоже на ее собственное.

Отец рассмеялся:

— Да, моя любимая, о тебе, и где бы ты ни оказалась, ты принесешь весну каждому, кто будет на тебя смотреть.

Мена в тот момент ничего не поняла из сказанного.

Но сейчас ей хотелось бы принести весну Линдону.

И тогда он смог бы завести своих собственных лошадей и больше не объезжать их для других.

«Даже если… мне никогда больше не увидеть его, — подумала она, — я буду молиться за его… счастье».

Она пробыла в саду довольно долго, затем отвела Зимородка обратно в стойло.

Приближалось время чая. Ей подумалось, что, если герцог собирался приехать, он скоро уже должен появиться, потому что вряд ли он планирует покинуть их сразу после чаепития.

Она вошла в дом и увидела, что мать уже проснулась.

— Я заснула, — сказала госпожа Мэнсфорд. — Дорогая, поправь мне волосы. Прическа наверняка испортилась.

— Нет, мама, она только немного примялась, — заверила ее Мена.

Мать поднялась с дивана и подошла к окну. Мена увидела тревогу в ее глазах.

— Возможно, он забыл обо мне! — сказала она едва слышно.

Как раз в этот момент дверь отворилась и Джонсон своим самым торжественным голосом объявил:

— Его светлость герцог Кэрнторпский, мэм!

Элизабет повернулась и восторженно вскрикнула.

— Вы приехали! Вы приехали! — повторяла она с пылкостью юной девушки.

Герцог пересек комнату, спеша ей навстречу, и взял протянутые к нему руки.

Он поцеловал их одну за другой.

— Я приехал при первой же возможности, — ответил он. — Мне уже стало казаться, что гости никогда не разъедутся!

— Но вы здесь! — сказала Элизабет, глядя на него с обожанием.

— Да, я здесь, любимая моя, — сказал герцог, — и это единственное, что имеет для нас значение.

Понимая, что она лишняя. Мена направилась к двери.

— Там, снаружи, вас ждут, Мена.

Он произнес эти слова и тут же снова повернулся к Элизабет.

Он явно не в состоянии был думать ни о чем другом. Мена почувствовала, как сильно забилось ее сердце.

Прикрыв дверь, она поспешила через холл.

Во дворе она увидела четверку белых лошадей, тех самых, что возили их с матерью в замок.

И стоящего рядом с ними беседующего с Гейлом Линдона. Да, именно его!

Она была так взволнованна, что ей почудилось, будто весь он окутан каким-то ослепительным светом.

Он поднял глаза и заметил девушку, стоящую в дверном проеме.

Ей показалось, что сердце вылетело из ее груди прямо в его объятия.

Он, по-видимому, дал Гейлу какие-то указания, потому что старый конюх повел лошадей по направлению к конюшне.

Линдон подошел к Мене.

Одет он был на этот раз нарядно, даже несколько щеголевато. На голове у него была высокая шляпа, которую он тут же сдернул.

Видимо, он привез герцога.

Возможно, это тоже входило в его обязанности.

Он подошел к Мене, и молодые люди взглянули в глаза друг другу.

Она дрожала, ведь это было так неожиданно, что он приехал сюда.

— Мне надо поговорить с вами, — сказал он проникновенно. — Куда мы можем пойти, чтобы нам не помешали?

— В… сад, — ответила Мена.